Марина Трефилова - Драконье проклятье

Большинство ее поддержало. Что самое неприятное – большая часть из них были мужчины, которые смотрели на меня, словно примериваясь и оценивая. Пришлось покорно согласиться. Пока я думала, появился господин Армарт. Как обычно, тихо и незаметно, он сел за крайним одиноким столиком, так, что я через несколько столов оказывалась ровно напротив него.

С того момента на ужине наш сосед перестал быть затворником. Все от него шарахались и шушукались у него за спиной, но он словно не замечал ничего этого. Он был равнодушен ко всему. Никаких эмоций на его лице я не наблюдала.

Однажды вечером в музыкальной гостиной разыгрывался небольшой спектакль. Мне досталась роль провинциальной певички. Мой голос считают благозвучным и мелодичным, к тому же слухом я не обделена, поэтому часто просят спеть или дают такие вот роли. Я пела легкомысленные куплеты о первой любви или, когда в гостиную заглянул господин Армарт. Он остановился, глядя на меня, а затем тихо прошел в уголок с креслом, укрытый от большинства взглядов большим кустом комнатной розы. Весь спектакль я чувствовала на себе его тяжелый взгляд, ушел он незадолго до окончания пьесы так же тихо, как и появился.

В другой раз мы с мамой прогуливались после обеда по тенистой аллее регулярного сада. Дойдя до фонтана, мы присели на витую кованую скамейку, чтобы дать отдых ногам. Через некоторое время на площадку у фонтана из той же аллеи вышел господин Армарт. Он остановился, увидев нас, поклонился и спросил:

– Добрый день, милостивые сударыни, я не нарушу вашего отдыха, если расположусь на второй скамье?

Маменька напряглась, но ответила спокойно:

– Добрый день. Пожалуйста, присаживайтесь, мы здесь ненадолго.

Он обошел фонтан и сел на скамью, что стояла напротив нашей. Я видела его через струи воды и стыдно признаться, но мне было любопытно его разглядывать. Мне было интересно, что за книгу он читает и кто он такой вообще. Но когда я встретилась с его пристальным взглядом, мне стало жутко, и я сама предложила маменьке продолжить прогулку.

А на следующее утро мы встретили его в питьевом павильоне. Он стоял в стороне ото всех, медленно отхлебывал воду из кружки и его синие глаза снова завораживающе смотрели на меня поверх нее. От его взгляда мурашки бежали по спине, но в то же время, было любопытно, почему я его интересую.

А то, что его интересую именно я, сомнений не было. Армарт стал посещать каждую трапезу, садился на то же место и ел, периодически бросая на меня долгие взгляды. Я бы хотела сказать, что мне просто кажется, но он смотрел и не отводил глаз, когда встречался со мной взглядом. Это было жутко. Прямой, пристальный взгляд, по которому невозможно ничего прочесть. О чем он думает, что чувствует, что собирается сделать.

Я поймала себя на мысли, что боюсь его. Наверное, нужно было сказать об этом маме, но мне что-то мешало. Может быть, я опасалась того, что она устроит скандал доктору Раонию (последнее время она стала чересчур эмоциональной, если дело касалось доктора), а может того, что все узнают о моей паранойе. Или мне просто не хотелось быть пугливой слабачкой, которая боится своего странного соседа. Хотя, наверное, в последнем случае меня бы многие поняли.

Нет, я не рассказала никому о своем страхе. Бояться я не привыкла, это неприятное ощущение утомило меня уже на четвертые сутки, поэтому решила бороться с ним своими методами. В конце концов, почему я боюсь? Я о нем ничего не знаю, не понимаю, почему он на меня смотрит, и не представляю, чего от меня хочет. Может у него просто глаза так странно косят после ранения, а может, я напоминаю ему первую любовь.

Для начала, я стала сама за ним наблюдать. Обнаружила, что он довольно молод. Когда я увидела его впервые, мне показалось, что ему около пятидесяти. Сейчас же я поняла, что ошиблась лет на двадцать – ему не больше тридцати.

К тому же, если бы не ранение, он был бы вполне симпатичным. Если не считать шрамов, его внешность портили только нахмуренные брови, морщинки на лбу и глубокие носогубные складки. Вначале каждого появления Армарта на публике, все его лицо выражало напряженность, а взор был направлен словно в себя. Но чем дольше он был среди людей, тем спокойнее становилось его лицо, хоть все еще и было хмурым.

Иногда, когда он не смотрел на меня, а наблюдал за другими постояльцами, на его лице мелькали эмоции. Так я узнала, что большинство присутствующих он, если не презирает, то не испытывает к ним уважения точно. Графиня Фиалучи его веселит, а уважает он только старого герцога Тамрофа, бывшего командующего армией Каранны.

Чем больше я его узнавала, если можно так выразиться, тем меньше я испытывала к нему страха. В конце концов, мы чаще всего боимся того, чего не знаем, и я решила с ним познакомиться. Он по-прежнему был загадочным, но теперь уже я немного воспринимала его, как живого человека. Но чтобы познакомиться с ним, нужно найти повод и решимость, а у меня пока ни того, ни другого. Хотя…

Я решила, во что мы будем играть.

– Господа и дамы, предлагаю поиграть в фанты.

– Давайте, – поддержал меня доктор Олиус. – Я даже пожертвую свою шляпу для сбора фантов. Он снял цилиндр, положил внутрь свой перстень и любезно протянул мне.

Вторую шляпу предложил пожилой господин и в нее стали складывать записки с заданиями. Маменька согласилась мне помочь и взяла ее.

Вслед за перстнем доктора в шляпу легли пенсне баронессы и мамин платок. Я пошла между столиками, и каждый желающий сыграть отдавал свой фант. Незаметно, за шутками, смехом и любезностями я обошла всех и оказалась перед столиком господина Армарта. Вздрогнула от неожиданности.

Я вдруг почувствовала себя очень глупо, захотелось развернуться и убежать, но это было бы невежливо. Я была обязана ему предложить сыграть, хотя и была уверена, что он откажется. Нужно было как-то к нему обратиться, но мы не были представлены. С одной стороны – это хороший повод для знакомства, а с другой – нарушение этикета. Набрала воздуха в грудь и решилась:

– Милостивый государь… – и замолчала, словно проглотила язык.

– Разрешите представиться, господин Армарт, – с подобием улыбки представился мужчина, тяжело поднявшись на ноги и поклонившись.

По насмешливому прищуру его глаз я поняла, что он уверен в том, что каждый на этой террасе знает его имя и сейчас он просто подыграл мне.

Тут подоспела маменька. Он представился и ей. Мама представилась в ответ и только после пришла моя очередь.

– Милостивый государь, это моя дочь Маоли.

– Чрезвычайно рад знакомству. Нам уже доводилось встречаться.

Я присела в книксене и наконец, осмелилась предложить ему игру.

– Милостивый государь, не желаете сыграть в фанты?