И. Пермяков - Бард. Том 2. Дети Дракона

По такой узкой и тихой улице, держась ближе к стенам домов, быстрой тихой походкой пробиралась еле заметная тень. По-видимому, маршрут движения был этой тени знаком, поскольку она ловко обходила все едва заметные в темноте препятствия.

Вот она замерла под небольшим балконом, изящно нависавшим над широкой обитой железом дверью, снабженной молоточком с головой дракона на прикрепленной к створке цепочкой ручке. Еще мгновение, и она практически вжалась в стенку, настороженно прислушиваясь к окружавшей ее тишине. Несколько секунд неподвижности, затем, по-видимому, удостоверившись, что кругом нет никаких нескромных глаз, эта тень шевельнулась, мягко подпрыгнула, и вот она уже на балконе. Снова замерла, прислушалась и едва слышно поскреблась в окно, выходящее на балкон.

По-видимому, эту тень там ждали с нетерпением, поскольку дверь немедленно открылась и так же поспешно закрылась, как только тень проскользнула внутрь.

Комната, куда таким образом проник Мил, а это, без сомнения, был он, оказалась спальней молодой миловидной девушки, свидетельством чего, собственно, являлась сама девушка, радостно обнявшая вновь прибывшего и любезно предложившая единственный стул, стоявший в комнате, под его шляпу, плащ и лютню.

Три тоненьких свечи хоть и не позволяли по достоинству оценить убранство комнаты, но в то же время придавали ей некий таинственный оттенок, а стоявшие на столике фрукты и кувшин позволяли надеяться на романтический ужин, который, по замыслу молодого человека, мог перерасти в нечто большее. По крайней мере его взгляд на кровать, которая занимала чуть ли не половину комнаты, был довольно многозначителен.

Заметив этот взгляд, девушка стала чуть холодна и капризным тоном произнесла:

– Ты опоздал.

Её зеленые глаза при этом радостно заблестели, выдавая ее истинные чувства, а ее руки непроизвольно дотронулись до юноши.

– Прости, милая, но мадам задержала меня до невозможности. Я уж думал не смогу от нее вырваться. – Мил притянул к себе девушку и нежно поцеловал ее в лоб.

– Какая мадам? – растерялась девушка.

– Ах да, ты ведь ничего не знаешь. – Мил высвободился из ее объятий и, подойдя к столику, налил в бокалы вина из кувшина. – Представляешь моё изумление, когда я увидел входящую ко мне в комнату графиню Шуаси? Изумление? Да, я был в шоке от того, что её вижу.

Он отпробовал вина, удовлетворенно кивнул и протянул второй бокал девушке. Та отрицательно покачала головой и жалобно спросила:

– А зачем она приехала?

– Хотел бы я это знать сам.

– А она не сказала, – взгляд девушки стал настороженным, а голос более колючим.

– Ты никак ревнуешь меня, моя радость? – мгновенно отреагировал Мил.

– А ты как думаешь?

– Думаю, что да. И совершенно напрасно. Нас связывают только дела моего друга, барона Гарди, которого я, собственно, и представляю в доме Шуаси. Кроме того, она замужем, гораздо старше меня да к тому же еще и графиня.

– Ты уверен, что полностью успокоил меня этими словами?

– Нет, но я хочу открыть тебе одну тайну, после которой ты абсолютно перестанешь меня ревновать.

Сделав длинную паузу, Мил театрально пригладил на себе волосы и вычурно произнес:

– Знаешь, моя дорогая, мне ужасно нравится одна прелестная девушка, поэтому для меня просто не существует больше никого. В моем сердце только одна страсть, один идеал, одна героиня.

– Правда? Ты говоришь правду?

– Ну конечно, милая, ты думаешь, я просто так хожу к тебе? У меня самые серьезные намерения.

– Да-а-а? И какие же? – голос девушки наполнился кокетством и иронией.

– Ну, во-первых, я собираюсь тебя соблазнить.

– Ты гадкий, – обиделась девушка.

– Но, Мадлен, почему это я гадкий? Ты настолько прекрасна, что не хотеть тебя может только больной человек, а утверждать обратное только лицемер.

– Ты гадкий, потому что порядочным девушкам не говорят таких слов. Это неприлично.

– Странные у вас, девушек, понятия приличия. Можно подумать, что остальные молодые люди и не пытаются сделать это с молодыми девушками.

– Может, и пытаются, но не говорят об этом вслух, а ты так сразу, раз и предупредил. Я, между прочим, после таких слов должна тебя выставить за дверь и больше никогда с тобой не встречаться.

– Ну да, наверное, – согласился Мил, ставя недопитый бокал на стол и садясь на краешек кровати. – Что-то я не то сказал. Но понимаешь, я патологически правдив и ничего с этим не могу поделать.

– Ты патологически глуп, – улыбнулась Мадлен и, взяв со стола небольшое яблоко, села рядом.

– Да нет, просто я несколько неопытен в сердечных делах, в этом моя проблема. Знаешь, я ведь никогда еще не влюблялся по-настоящему.

– Правда? И у тебя никогда не было любимой девушки?

– Да.

– Что да?

– Ну, в смысле нет, не было.

– Это хорошо, – улыбнулась Мадлен. – Потому что у меня до тебя тоже не было никого.

– Это очень хорошо, – кивнул Мил и заключил ее в объятья. Его мягкие губы скользнули к ее белоснежной шее, пальцы пробежали по волосам.

Девушка задрожала мелкой дрожью, почти перестала дышать и вдруг резко отстранилась и вскочила с кровати.

– Что-то не так, милая? – недоуменно спросил Мил.

– Я хочу пить.

Мил приподнялся и, взяв со стола бокал, протянул его девушке.

– Но тут только вино, – проговорила она, чуть пригубляя из бокала.

– К сожалению, я не прихватил с собой воды, – пожал плечами Мил.

– Да, это печально, – кивнула Мадлен и спросила: – А она надолго приехала?

– Кто, графиня? – уточнил Мил и, получив в ответ кивок, продолжил: – По крайней мере, она хочет попасть на Большой бал.

– Долго.

– Не так уж это долго на самом деле, подумаешь, пару недель.

– Это долго, целых «пару недель». Это очень долго.

– Но ведь ничего не изменилось, я все так же у твоих ног, а ты все так же отвергаешь мои ухаживания.

– Поиграй мне немного, только тихонько.

– Хорошо, милая, я как раз сочинил для тебя колыбельную…

Музыка уже давно закончилась, два влюбленных человека сидели, обнявшись на широкой кровати, не говоря друг другу ни слова, словно боясь спугнуть чарующую тишину.

– Я устала, Мил, тебе уже давно пора идти домой, – поцеловала в щеку юношу Мадлен.

– Да, пора, – согласился Мил, – любила б ты меня чуть побольше, то сказала бы: «Милый, на улице темно и страшно, а у меня уютно и спокойно, оставайся».

– Надевай свой плащ, – улыбнулась Мадлен, – после твоих слов, что ты хочешь соблазнить меня, я не рискну оставаться с тобой на ночь. И вообще, я девушка порядочная, уже то, что ты сейчас находишься со мной наедине, для меня почти героический поступок, а ты требуешь от меня невозможного.

– На свете нет ничего невозможного, – невозмутимо пожал плечами Мил, забрасывая за спину лютню и надевая плащ. – Ого, похоже, отступление невозможно, – произнес он, выглядывая в окно.