Антонина Евстратова - Замуж – не напасть. Любовный роман

– Вера! – крикнул он жене, – сеновал матери горит! Беги к ней, она, наверное, уже спит, разбуди ее, а я вызову пожарных!

Запыхавшись, Вера забежала к Аксинье, – мама, твой сеновал горит!

Аксинья изобразила из себя по-настоящему напуганной, не могла сразу сосредоточиться, что делать. Затем подбежала к окну, открыла занавеску и увидела, как полыхает её сеновал. – Ох, Вера, что же делать? – заголосила она так, что на голове волос зашевелился. – Господи, чем же я буду кормить скотину зимой? И за что меня люди ненавидят, и кому я сделала плохо? – собрав волосы в пучок, она выбежала на улицу.

– Мама, ты хоть халат на себя набрось, а то совсем голая! – крикнула в след Вера.

Аксинья вернулась, сняла с вешалки шелковый сиреневый халат и уже на ходу застегнула пуговицы.

На пожар сбежалось много народа, из-за дыма и темной ночи невозможно было, разглядеть лица людей.

Никто из присутствующих даже и пальцем не пошевелил, чтобы помочь затушить.

Аксинья проталкиваясь через толпу собравшихся людей, увидела сына Сашу, обхватила его руками и заплакала.

Он обнял ее, – ну, что теперь поделаешь, мам? Слезами не поможешь. Я ни как в толк не возьму, почему он загорелся, или кто специально поджог?

– Откуда мне знать, сынок! Тушить надо, там столько сена, если не затушим, чем скотину кормить будем?

– Пожарных я уже вызвал, что-то долго их нет! Да, и что с этого сена будет? Водой зальют, оно только и пойдет скоту на подстилку и то, сколько времени нужно будет, чтобы просушить его. Пусть бы лучше сгорело все, только страшно огонь дальше перекинется. Ничего, пожарные должны уже прибыть с минуты на минуту, затушат, а ты, мам, не расстраивайся, без корму не останемся!

Аксинья была рада, что все идет гладко, и хвалила себя, какая она умная, обвела всех во круг пальца и вся семья поддерживают её.

Люди не скрывали своих эмоций. У них была своя версия на этот счет.

– Так ей и надо! Молодец Потапиха, все-тки захватила своего Мишку, сколько веревочка не вьется, а конец, будет! И Аксинье пришел конец, теперь сгорит заживо! – переговаривались между собой соседки.

– Ты что такая кровожадная, Евдокия?

– А ты поставь себя на место Потапихи!

– При чем здесь Потапиха, Евдокия?

– А притом, что ее Михаил с Аксиньей любовники!

– Ты, что над ними свечку держала?

– Зачем держать? Они не скрывали своих отношений! Вон недели три назад Потапиха приходила к ней домой, всю морду ей расцарапала за мужа! А Аксинья с нее блузку содрала, и Потапиха в одной юбке бежала огородами до своего дома и угрожала Аксинье поджечь сеновал!

– А ты прям слышала?

– Не только слышала, но и видела, я зря не скажу! Совсем потерял совесть, у сына свадьба, а он к любовнице! Вот, наконец, жена подкараулила и подожгла, молодец Потапиха!

– Тебя, Евдокия, послушать так ты все про всех знаешь, может, ты видела их на сеновале?

– Нет, не видела!

– И никто не видел! – вступилась подруга Потапихи. И Аксинья только что была здесь. Так зачем наговаривать зря? Может, и не жена вовсе подожгла!

– А кроме Потапихи больше некому! – утверждала Евдокия.

– Я же говорю тебе, что видела Аксинью здесь на пожаре, зачем Потапихе поджигать пустой сеновал?

– Ага, пустой, там столько сена на три зимы хватит кормить скотину. Она может, в отместку ей подожгла. Кто знает и Мишка может, в сеновале уснул и не слышит что горит!

– Так у них же свадьба, что ему на сеновале делать?

– Ха! Что делать? У них одно дело! Ушел со свадьбы, ждал на сеновале Аксинью, закурил и уснул, вот вам, откуда и пожар! Там же только искорка попади на соломинку и все за секунды возьмется огнем!

– Как бы ни так, Аксинья бы не знала, что Мишка ждет, да и

не спорьте вы, бабы, если сгорит Мишка, не велика потеря, на одного кобеля меньше станет! А подруга твоя поплачет, потом спасибо скажет, что отмучилась, – со всей серьезностью сказала Евдокия.

Потапиха вернулась домой. Помыла руки, осмотрела себя со всех сторон, нет ли чего подозрительного на ее костюме, поправила на голове косу, и как ничего не произошло, присела за стол рядом с Игорем. Она старалась сохранить спокойствие, но ее руки тряслись, а зубы цокали как на морозе. Сердце казалось, вот-вот выскочит из груди. Виски сдавило как тисками, а в ушах колокольный звон, кроме него, она ничего не слышала.

Игорь всегда был внимателен к матери и не мог не заметить ее настроение. Он обнял ее и заглянул в лицо, оно было мертвецки бледным и испуганным.

– Мама, что с тобой? Ты вся дрожишь! Тебе плохо?

– Нет, сынок, со мной все хорошо, – дрожащим голосом ответила она.

Игорь посмотрел по сторонам, он искал отца. – Мама, где отец?

Потапиха опустила голову и заплакала.

– Он что обидел тебя?

Мать часто закивала головой, встала из-за стола и вышла на улицу.

Игорь шепнул молодой жене: – прости, мне нужно выйти.

Она артистично улыбнулась, показывая при этом свои редкие зубы.

Игорь машинально бросил свой взор на ее лицо и глаза его округлились. Она показалась ему еще более неприятной, чем когда увидел ее первый раз. Выйдя во двор, в его глазах, как на фотографии запечатлелись зеленые, квадратные глаза, и редкие рифленые зубы. – Кто тебя такую выродил? – вслух произнес он и смачно плюнул в угол, затем ладонью с силой потер губы.

За углом дома он услышал голос матери, она плакала и вслух говорила: – что же я наделала, дура, зачем пошла туда?

Игорь поспешил к ней, – мама, что случилось?

Она припала к его груди, – сынок, – захлебываясь слезами, – если бы ты знал, что я натворила, я даже не знаю, как тебе сказать!

– Ну, что ты натворила? Говори, только успокойся! – Он не мог спокойно смотреть на плачущую мать и тормошил ее за плечи, – ну, говори, мама!

– Я…я, – через силу выдавила она, – подожгла сеновал Аксиньи, а там был отец, ах, что же я наделала?

– Зачем, мама? Ты с ума сошла! – он резко отодвинул ее от себя и выбежал со двора.

– Сынок, не ходи туда, сынок! Не спасай его, пусть сгорит, не ходи! – она упала у калитки и рыдала от злости и обиды.

– Из ревности совсем потеряла разум! – сквозь зубы проговорил Игорь. И только, теперь понял, насколько его мать жестока и ни перед чем не остановится, лишь бы удовлетворить свое самолюбие. – Ты даже заставила меня пожертвовать своей любовью из-за своей ревности и ненависти к Аксинье, а я, как ненормальный повелся! Ну, ничего, как ты меня женила, так и разженишь! А сейчас надо успеть спасти отца, ведь он был так пьян, и сам выбраться из огня не сможет!

Еще издали Игорь увидел языки огня, поднимающиеся высоко в небо. Сердце у него колотилось, – только бы отец был жив! Только бы жив! – Подбежав к горящему сеновалу, он столкнулся с Сергеем.

Он спрыгнул с велосипеда и тоже спешил спасать свою мать. Они виновато посмотрели друг другу в глаза, и ничего не говоря, каждый из них понял, почему они здесь. Вместе расталкивая людей в стороны, двое сыновей кинулись в сеновал.