Ирина Резцова - Эшелоны власти. Любовь по-черкесски

Заур поразился и в очередной раз убедился в том, что когда-то Мерем сделала правильный выбор в пользу Тенгиза. Еще совсем недавно Тенгизу Сапиеву угрожала опасность, но он не повел себя, как трус. А Тагир… А что Тагир? Он даже забыл про праздник! Он не подумал о том, что Зауру Тлехасу хотелось встретить Новый год по-другому! Но нет… Тагиру в очередной раз было плевать на интересы друга. Заур был зол на своего друга, но, спустя секунду, он подумал о другом. Адыгея… Его маленькая Адыгея, которой он служит, и ее люди… Они не заслужили того, чтобы он, Заур отвернулся от них. И если их благополучие повлияет на его собственную карьеру – это не страшно. Во всяком случае, он у себя дома, а значит, пока продолжит преподавать по вечерам. Дальше будет видно…

– Заур? Ты меня слышишь? – в очередной раз позвал его Рустам Псеунов.

– Да-да, я здесь… Рустам, новогодние праздники – неподходящее время для решения глобальных проблем. Я с тобой согласен. Но с другой стороны, ты – юрист, я —финансист. Тем более, хорошо знаю специфику экономики Адыгеи. Тагир – депутат, а значит, имеет какие-то рычаги…

– Это да, – нетерпеливо перебил его молодой адвокат. – Но неужели у Тагира не найдется специалистов в Москве? Тем более, юристов и финансистов, вроде нас с тобой…

В комнату заглянула Нармин. Она укоризненно посмотрела на мужа, мол, ты же обещал. Заур, увидев ее, жестом попросил еще одну минуту разговора. Нармин ничего не оставалось делать, как покачать головой и тихо закрыть дверь.

– Не найдется, поверь мне… Ты же сам сказал, ничего не работает в новогодние праздники…

– Ладно, так уж и быть… Поехали… Я напишу для твоей мамы список того, чего моему коту кушать нельзя, иначе у него будет расстройство желудка.

Отключив телефон и направляясь к выходу, Заур подумал о том, почему Рустам Псеунов отмечает Новый год в одиночестве?

– Тяжелый был год…, весьма тяжелый, – Гиви переложил нога на ногу в своем роскошном полукруглом кресле.

– Гиви, какие мрачные нотки…, – его собеседник, лет на десять моложе старика, попытался как-то развеять обстановку. – За окном – красота, у тебя в руках – дорогое шампанское. Что еще нужно для счастья?

– Эх, ничего ты не понимаешь в жизни, Илия… Самое ужасное для меня лично в уходящем году были не смерти наших ребят в этих бездумных перестрелках. Хоть и жаль их, но они полегли по своей собственной глупости.

– Хм, с каких это пор ты перестал считать потери? – усмехнулся моложавый и подтянутый Илия.

– А я их никогда и не считал. Я даже этого умника-черкеса Аслана Даурова не заставлял убивать никого, но вот видишь, что делает дурная голова?

– Да, но ты ему дал пистолет свой. Грех не пострелять…

– Илия, если тебе дать спички, ты будешь поджигать дом, а? – Гиви чуть наклонился к нему, чтобы чокнуться бокалами.

– Нет, конечно. Мне это даже в голову не придет.

– Вот видишь, а Даурову – пришла в голову крамольная мысль. И кто виноват?

Илия промолчал.

– Он даже отца родного убил, а мог бы этого не делать… Каждый человек выбирает свой путь…

– Ну, хорошо, я согласен с тобой, Гиви. Ты прав… Но… даже этот случай для тебя не самым тяжелым оказался…

– Да…

– Что тогда тебя впечатлило?

– Бадри.

– Бадри?

– Да, Бадри Чантурия.

– Погоди, ты же только что сказал, что не жалеешь об умерших ребятах. Неужели, его сын – исключение для тебя? – Илия незаметно для себя улыбнулся.

– Да ну…, – Гиви махнул рукой. – Скажешь еще… Какое мне дело до его детей? Илия, что ты, как сердобольная грузинская женщина!…

– Ну, ты мне объясни, Гиви, я теряюсь в догадках.

– Бадри фактически меня унизил.

– Унизил? Ты меня удивляешь…

– А вот ты посмотри… Он же моими руками рассчитался с убийцами своего сына. Он же фактически меня нанял в качестве палача, исполнителя… Ты понимаешь, о чем я?

– Почти… Ты считаешь, что он тебя выставил, как мальчишку перед нашими дорогими партнерами по бизнесу?

– Именно.

– Что ж, можно и так посмотреть, – Илия опустил глаза. – Что же теперь ты будешь делать?

– Не я, – Гиви отломил виноград. – Не я, дорогой, а ты…

– Я? – В душе у Илии немного похолодело. – А причем тут я, Гиви?

– Илия, а ты – трус…, – Гиви рассмеялся. – Не бойся, Бадри будет еще долго жить.

– Тогда, что ты хочешь от меня?

– Видишь, как с тобой легко договариваться, – Гиви явно повеселел. – Я хочу, чтобы ты провел переговоры.

– С кем же?

– Со мной, – Гиви снова рассмеялся. – Между прочим, Илия, со мной невозможно договориться. Проще застрелиться…

Илие, кажется, было не до смеха. Он напряженно смотрел на разошедшегося вовсю Гиви и со страхом ждал, что будет в следующую минуту.

– Ладно, шутки в сторону, – вдруг посерьезнел Гиви. – Племянник Бадри – Тенгиз – продвинул через убиенного собственным сыном отца некоего Тагира Темиргоева. Слышал о нем?

– Куда продвинул?

– Ну, не в Кремль же, Илия! Что ты так туго думаешь сегодня? В Государственную Думу.

– А-а-а, ясно. Ты хочешь, чтобы я нашел контакт с этим Тагиром… как его?

– Темиргоевым, Илия. Я хочу, чтобы ты не просто нашел с ним контакт, а сделал из него – прочный канал лоббирования наших интересов. Мальчик он юный, немного истеричный, не самостоятельный. Еще ничего толком не сделал на своем посту, а зарплату уже получил. Нехорошо-то как… Пора бы приучать мальчика отрабатывать государственные деньги.

– Гиви, ты его достаточно хорошо изучил? – на всякий случай, уточнил Илия.

– Вроде, а что? У тебя есть какие-то опасения?

– Опасений нет, но что-то мне мало верится в его наивность.

– А-а-а, это я уже проверил. Считай, что у тебя будет преданный пес. Кстати, Илия, у тебя есть собака?

– Нет…

– Значит, будет. Поговори с мальчиком, расскажи, как надо работать… Привяжи его любимой женщиной. Будет, как шелковый. Такие обычно ласковые, уж поверь мне. Ну, что? С Новым годом? – снова поднял бокал Гиви.

– С Новым годом! – Илия с довольной улыбкой поднял в ответ свой бокал.

Едва Рустам Псеунов повернулся к своей прикроватной тумбочке, как лапа рыжего наркома НКВД вместе с когтями хлопнула по его щеке.

– Хороший удар, – пробурчал молодой адвокат. – Ягодка, объявляю тебе голодовку. С Новым годом тебя, малой! Кажется, мы с тобой проспали его.

Услышав угрозу, кот решил сменить гнев на милость. Он спрыгнул с тумбочки прямо на колени Рустама и обеими руками потянулся к его шее, мол, возьми меня на ручки.

– Где-то я уже видел подобное… Ягодка, ты случайно не агент милой Сати?

При воспоминании о маленькой дочке Фатимы Бибовой, у него в душе потеплело. Незаметно для себя самого, он успел полюбить ребенка и вот-вот готов был почувствовать себя ее отцом. Во всяком случае, ему захотелось иметь дочь. Рустаму было интересно, как отмечает праздник Фатима, его Фатима… Его любимая женщина…