Дмитрий Самойлов - Медсестра. Сборник произведений

– Флаг наверх! – крикнул я, вынимая красное полотнище.

На стадионе взвился алый стяг, взамен снятого синего. Дети сорвали его и бросили на землю, топча ногами.

Принесите компот из столовой! – скомандовал Коля.

Несколько мальчиков понеслись в сторону кухни и, распахнув двери, ворвались туда. Через несколько минут они вернулись, не спеша, торжественно неся чашки на подносах и большую кастрюлю. Все, шушукаясь, расступались, пропуская их.

Церемония медленно приближалась к сцене, где восседала Королева. Она была окружена плотным кольцом стражи из двадцати мальчиков и девочек. Прибежал запыхавшийся гонец.

– Пропустите его! Пропустите!

Его провели к Королеве.

– Где она? Вы нашли ее? – спросила Елена Ивановна.

– Она взяла лодку на станции и плывет вниз по течению, – ответил гонец.

Королева улыбнулась:

– Значит так и надо. Пусть плывет! Не гонитесь за ней. Есть дела и поважнее этой глупой девчонки.

Она встала довольная.

– Пейте компот и наслаждайтесь победой! – сказала она и стала спускаться по ступенькам.

Две девочки вели ее под руки, а два мальчика несли шлейф ее платья.

Один малыш пристроился к ним, зацепив рукой краешек платья, но его тут же оттеснили в сторону.

– Я тоже хочу прикоснуться к королеве! – он сделал обиженную гримасу.

Елена Ивановна заметила это и поманила его пальцем.

К ней подвели мальчика.

– Не плачь. Прикоснись ко мне, – она протянула ему руку с большим перламутровым браслетом на запястье.

Он потрогал ее ладонь и сказал радостно:

– У нее такая же мягкая рука, как у моей мамы!

Девочка, что стояла с правой стороны потрепала малыша по щеке и дала ему конфету со словами:

– Теперь у тебя две мамы. Одна далеко, а другая рядом.

– Кто еще хочет прикоснуться к королеве?

– Мы хотим! Мы тоже! Можно я потрогаю! Коснуться платья!

Дети обступили ее со всех сторон, показывая обожженные ладошки.

– Я поклялся! И я! Мы тоже!

– Хорошо. – Но теперь всем спать! – сказала Елена Ивановна. – Девочки за мной! Процессия двинулась к четырехэтажному корпусу.

Проходя мимо, королева потянула меня за рукав, наклонилась и быстро прошептала:

– Приходи вечером, я дам тебе конфет шоколадных, сколько захочешь, – она выпрямилась и, гордо вскинув голову, проследовала дальше, шелестя платьем.

Все это произошло так быстро, что можно было подумать, что она дает мне какие-то указания и я в фаворе. Даже шедший впереди Коля оглянулся и с уважением посмотрел на меня. Все остальные, кто находился поблизости, восприняли такое поведение королевы вполне естественно и посчитали, как рядовой эпизод в череде событий несомненно более ярких, произошедших за сегодняшний день, даже один вечер.

И от этого он не показался им столь важным, каким стал для меня.

Два мальчика-пажа улыбнулись и кивнули мне, давая понять, что я в составе свиты и мне теперь можно заходить в ее покои когда захочется, и решать все вопросы непосредственно с ней.

Приблизив к себе, она возвеличила меня.

«Приближенный» это слово ласкает слух всегда, когда его произносишь, даже мысленно.

Конечно же никто не догадывался, зачем она приблизила меня, а главное, для чего. Я понимал, что то, чем мы занимались с ней, наверное, неприлично и не совсем хорошо. Но загадочный блеск ее глаз завораживал меня. Палец, который она подносила к своим губам, чуть улыбаясь, это движение притягивало меня налетом таинственности. Как будто она знала какую-то тайну и делила ее со мной, посвящая в то, куда дорога другим была закрыта. Я был благодарен ей за это.

Когда все стали потихоньку расходиться, делясь друг с другом впечатлениями, к нам подошла Оля. Она сказала:

– Коля, садись ко мне на колени. Я буду целовать и гладить тебя. Все мамы так делают.

– Хорошо, – он уселся к ней на колени и зашмыгал носом.

Оля достала платок и заботливо вытерла ему нос. Затем поцеловала.

– Мама не целовала меня так. – Коля облизал губы.

– Как?

– Прямо в губы… В щеку, в лоб, а так…

– Но так тебе приятнее?

– Вообще-то да. Так лучше, пожалуй.

Что такое любовь? Я представляю, что Это есть и что может быть Этим. Для меня существует нечто сильнее, как мне кажется. Фрагменты, кадры из воспоминаний. Они возникают иногда внезапно сами собой, иногда с усилием. Я слышу знакомый голос, смех или молчаливый взгляд. Это сильнее, важнее тысячи объяснений в любви.

Для меня это так.

В своей прошлой жизни я был волком. Большим и злобным. Днем пока светло я прятался в чаще леса. Там были такие заросли, что луч солнца едва проникал через них. Сквозь сплетенные кроны деревьев не могли пролететь птицы. В сумерки я выходил и охотился. Я разрывал на куски овец и другой скот наводя ужас на всю округу. Меня ненавидели и боялись.

К концу лета окрестные жители собрались вместе и решили меня убить. Они обложили меня со всех сторон с ружьями и собаками. Уже совсем близок был мой конец. Я метался из стороны в сторону пытаясь вырваться из кольца. Во время одной из погонь я вбежал на пригорок, стараясь получше оглядеться. Я устал. Бока тяжело вздувались, язык высунулся из пасти и висел дрожащий и розовый.

«Вот и все. Как не хочется умирать в такой хороший день», – подумал я и посмотрел на небо. Оно было чистое, ни одного облачка вокруг. Таким я его никогда не видел. А может не замечал?

Весело щебетали птицы. Даже заяц пробежал в метре от меня, наглец. И тут я вспомнил всю свою жизнь. Всю до мельчайших подробностей. В считанные секунды она пролетела предо мной. Мне стало страшно, обидно и жалко себя. Если бы я умел, то наверное бы, заплакал.

Послышались крики людей и лай собак. Тут я обратил внимание на повозку пылившую на юг. Собрав последние силы, в несколько прыжков я догнал её и забрался туда. Там зарывшись в сено, среди чужих вещей и запахов я избитый и окровавленный заснул.

Очнулся я в доме совершенно мне не знакомом. Все мои раны были перевязаны. Рядом стояла женщина, она улыбалась мне и кормила из своих рук. У неё было такое приветливое, милое лицо и нежные руки, что я сразу поверил ей. И потом от неё так приятно пахло. Я бы узнал этот запах сквозь тысячи похожих.

Ко мне возвращались силы. Темный лес манил меня, но я никогда не покидал этот дом надолго.

Шло время. Она постарела. В её волосах появилась седина, которую она старательно закрашивала. Но для меня она всегда оставалась молодой и красивой. Никого не было лучше её.

Ах как мы играли вдвоем! Она убегала далеко в лес, а я искал её по следам. Было весело и интересно. Её следы пахли особым запахом. Я называл его: «нежный». Различался утренний след (она идёт за водой) и вечерний (возвращается с прогулки). Когда у неё шли месячные, к нежному запаху примешивался запах миндаля. Я искал её следы в любую погоду. Однажды две большие собаки облаяли её возле самого дома. Она заперлась и не выходила, пока те не убежали. Я слышал всё находясь в километре. Это были собаки охотников, какой-то особой хвалёной породы. Вечером я нашел их по следам и убил. Я догнал их возле самой реки. Они знали, что за ними идёт волк, но бежать было некуда.