Ярослав Толстов - Таинственное

Парень так странно смотрел на меня, проникая в самую глубину моих зеленых глаз, будто что-то хотел увидеть там.

– Я Джек… Джек Томас, – сказал парень, запнувшись.

– Адель Маркус, недавно переехала с родителями из Нью-Йорка, – вежливо представилась я.

– Ну и как там, большой Нью-Йорк? – попытался завязать разговор парень.

– Да, хорошо, растет и процветает, – ответила я с улыбкой, заметив в его карих глазах какую-то печаль и усталость, будто разочарование от жизни и опустошенность.

– Ты здесь давно живешь? – спросила я.

– Нет, тоже недавно переехал сюда. Это более спокойный район.

– Это я поняла по мебели, накрытой старыми простынями. Да и по дому видно, что здесь никто давно не жил.

Приглядевшись к парню получше, я увидела, что Джек был как-то странно одет: на нем были брюки с подтяжками и какая-то старая серая рубашка, которая, наверное, была когда-то модной. «Так люди одевались около двадцати лет тому назад», – подумала я.

– Где твои родители? Ты что, здесь один живешь? – участливо спросила я его. Парень, видно, нервничал в моем присутствии, но никак не выдавал себя.

– Да, я родителей оставил, хочу жить самостоятельно. Они у меня непростые люди, – самоуверенно ответил Джек.

– Ха… так бы каждому сделать, только откуда деньги взять!

– Этот старый дом я унаследовал от моей любимой бабушки. Вот и решил переехать сюда, – Джек смотрел на меня не так, как все, как-то по-другому, нежно, что ли. Или мне всего лишь показалось…

– Идем, я что-то тебе покажу, – сказал с милой улыбкой Джек, взяв меня за руку.

Я почувствовала холод: его пальцы были холодными, как лед. При этом его глаза радостно сверкали. Он отвел меня на четвертый этаж. Неожиданно включился свет, и я увидела огромную комнату, увешанную старыми дорогими картинами, которые можно было продать за большие деньги.

– О господи, Джек, откуда их столько?

– Я автор этих картин, рисовать для меня – отдых. Я знаю, они немного мрачные, – сказал с улыбкой парень, – но мне нравятся.

Всмотревшись в картины, я увидела пугающие, где-то даже отвратительные сюжеты.

– У тебя талант, Джек, сколько ты уже рисуешь?

– Не помню, давно уже… Вот, видишь эту женщину на картине? Это моя мама, хотя она и была против моих рисунков. Говорила мне – пустая трата времени. Мне от этого как-то не по себе было, – Джек опустил голову.

– У тебя талант, Джек, не слушай ты никого. Но, конечно, тяжело, когда родители не поддерживают своих детей.

Когда я это сказала, я сразу вспомнила слова отца: он говорил мне не ходить сюда. В итоге оказывается, здесь живет одинокий художник, причем симпатичный.

– Да уж… Пожалуй, я тут засиделась, мои начнутся волноваться за меня, – сказала я, улыбнувшись парню.

Джек посмотрел на меня, по-моему, хотел что-то сказать, но никак не мог, словно что-то мешало.

– Может, ты как-нибудь еще в гости зайдешь? У меня есть еще пара хороших картин, которые тебе понравятся, – тепло предложил Джек.

В его улыбке все-таки было что-то необычное, и меня это еще как зацепило! Я немного помолчала, потому что не знала, что ответить парню, но все-таки сказала:

– Посмотрим, все возможно… Как-нибудь зайду.

Он не отводил глаз от меня, проводил к дверям, которое были уже открыты. На улице была уже темная ночь, прохладный ветер колыхал высокие деревья, повсюду разносился лай соседских собак.

– Ну, все, пока! Рада была познакомиться, – тихо сказала я, чтобы соседи не услышали: мне здесь еще разговоров обо мне не хватает.

– Взаимно, удачи тебе! – ответил Джек.

По нему было видно, что сюда очень редко кто заходил в гости, и он не хотел, чтобы я уходила так быстро.

Дома ждут родители; они и так, наверно, заждались меня. Когда я вернулась домой, все уже были в кроватях – время позднее. Быстро поужинав, я приняла душ и залезла в постель. Только я закрыла глаза, как вдруг послышались шаги вверх по лестнице к моей комнате. Это был папа.

– Где тебя носило? – спросил отец.

– Мм… была у своей новой подруги, – соврала я ему.

– А телефон где? Чего не поднимала? Мы с мамой звонили-звонили…

– Да батарейка села, поэтому и не смогла ответить вам.

– Адель! Ты знаешь, я боюсь за тебя! Это новый для нас район, мало ли что может случиться, – сказал отец.

Он был немного зол на меня, но, увы, что поделаешь!

– Не беспокойся, я же у тебя умная девочка, – ласково прильнула я к отцу – уж подлизываться к нему я умела.

– Смотри мне, это должен быть первый и последний раз! Я думаю, ты согласна?

– Да, отец… не надо так волноваться – не из-за чего.

Папа был очень недоволен мои поведением: от меня такого не ожидали. Но благодаря своей вечерней вылазке я узнала то, что хотела, что в последнее время постоянно сидело в моей голове. Напрасно так тщательно отец скрывал это от нас. В этом доме никто больше не живет, кроме бедного одинокого художника.

На часах было уже около двенадцати, но мне не спалось, – как я ни крутилась на кровати, сна все не было и не было. Встав поздно ночью, я подошла к окну посмотреть, почему так настырно лают собаки. В темноте ничего не было видно, лишь горела лампа в окне дома напротив, в комнате Джека. «Он, наверное, снова рисует свои картины», – подумала я.

И тут неожиданно возле окна появился силуэт человека. Это, очевидно, был Джек. Он смотрел на меня с другой стороны улицы.

На следующие утро я пришла в школу не выспавшись. Пит сразу подскочил ко мне со своими историями, но мне совершенно не хотелось его слушать.

Первым уроком была биология, которою я не любила, потому что в детстве сильно поранилась в соседском дворе на заборе, разбила голову и с тех пор ужасно боюсь крови. Учитель довольно неплохо рассказывал про анатомию человека, я узнала много нового. Просидев в школе полдня, я неожиданно устала – то ли от уроков, то ли от вечного школьного шума.

– Адель! Идем на обед, я как-то проголодалась уже, – предложила Джейн.

– Да, я как раз в столовую иду, чаю попить. Как уроки?

– Нормально… Задали много домашней работы, терпеть ее не могу! – возмущенно воскликнула сестра.

Сколько помню Джейн, она никогда не делала «домашку» – потом мне приходилось за нее отдуваться.

– Ты вообще где вчера была? Тебя нигде не было видно, – поинтересовалась с удивлением Джейн.

– Потом расскажу, – взяв поднос с едой, вполголоса ответила я.

Повсюду так и пахло школьным чаем и свежими булками. Я искала свободный стол, где можно спокойно пообедать, и вдруг услышала крик из толпы школьников: