Тейлор Дженкинс Рейд - В горе и радости

– Я хочу, чтобы ты остался на ночь, но я не собираюсь заниматься с тобой сексом.

– Откуда ты знаешь, что я хочу заняться с тобой сексом? Может быть, я хочу только дружить с тобой, – парировал Бен. – Это тебе в голову не приходило? – Мне не нужно было отвечать. – Отлично. Да, я хочу заняться с тобой сексом, но я буду держать себя в руках.

Прежде чем встретиться с ним в спальне, я тщательно обдумала, что надеть в постель. Мы не собирались заниматься сексом, поэтому кружевное белье или отсутствие вообще какой бы то ни было одежды определенно исключались. Но совместный сон не был и полностью асексуальным делом. Мне хотелось быть сексуальной. Я выбрала коротенькие трусики-боксеры и топ на тонких бретельках. Я посмотрелась в зеркало перед тем, как выйти из ванной, и мне пришлось признать, что я выглядела непреднамеренно сексуальной, хотя в этом не было ничего непреднамеренного.

Я вошла в спальню и обнаружила, что Бен уже укрылся одеялом. Рубашку он снял, но одеяло скрывало его. Я устроилась рядышком и положила голову ему на грудь. Он нагнул голову, чтобы поцеловать меня, и повернулся посмотреть, где выключается свет.

– Смотри. – Я дважды громко хлопнула в ладоши. Свет погас. – Много лет назад я выпросила систему освещения в подарок на вечеринку.

Я больше никогда ее не использовала и, честно сказать, забыла о ее существовании. Бен был потрясен.

– Ты самая классная девчонка в мире. Просто нет слов. Самая классная, – сказал он.

Наши глаза медленно привыкали к кромешной тьме, затем раздалось жужжание, и появился слабый свет. Это был мой телефон.

Пришло сообщение от Аны. «Он ВСЕ ЕЩЕ У ТЕБЯ?»

Я выключила телефон.

– Ана, надо полагать, – заметил Бен, и я подтвердила. – Она, должно быть, ломает голову над тем, кто я, черт подери, такой.

– Она скоро обо всем узнает, – пообещала я. Бен пальцем приподнял мой подбородок, приближая мое лицо к своему. Я поцеловала его. А потом я снова поцеловала его. Я поцеловала его сильнее. В считаные секунды наши руки и пальцы пришли в движение, одежда полетела в стороны. Кожа у Бена была теплой и мягкой, а тело сильным.

– Ох! – воскликнула я. – А как же паркомат? Ты опустил в него достаточно денег? Что, если тебе выпишут штраф?

Бен привлек меня к себе.

– Пусть будет штраф, я хочу касаться тебя, не прерываясь и не отвлекаясь.

Хотя мы ласкали друг друга, я каким-то образом сдержала данное слово. В ту ночь я с ним не переспала. А я хотела этого. И было трудно не переспать с ним. Оба наших тела умоляли меня передумать, но я не передумала. Не знаю точно, как мне это удалось. Но мне удалось.

Не помню, когда я заснула, но я помню, как Бен прошептал:

– Не уверен, что ты уже не заснула, но… Спасибо тебе, Элси. Я не мог заснуть от возбуждения только в детстве.

Я попыталась лежать с закрытыми глазами, но все-таки не удержалась от улыбки, когда я услышал его слова.

– Я вижу, как ты улыбаешься, – прошептал Бен со смехом. Но я не открыла глаза, дразня его.

– Ну хорошо, – сказал он, притягивая меня ближе к себе. – В эту игру могут играть двое.

Когда на следующее утро он отправился на работу, я увидела, как он снимает с ветрового стекла квитанцию штрафа, и рассмеялась.

В здании оказалось холодно. Воздух был свежим и почти морозным. Я задумалась, не поддерживают ли они такую низкую температуру только потому, что тут находятся мертвые тела. Потом я вспомнила, что тело Бена тоже находилось в этом здании. Мой муж стал мертвым телом. Раньше я находила мертвые вещи отвратительными, и вот мой муж тоже стал мертвой вещью.

Мы с Аной позвонили в офис мистера Ричарда Павлика, высокого, худого мужчины с лицом, которое было бы банальным, если бы не гигантские усы. На вид ему было около шестидесяти.

В офисе мистера Павлика было душно. Люди бывают тут в худшие моменты их жизни, так почему же мистер Павлик не попытался сделать помещение комфортным? Но это мне никогда не узнать. Даже кресла были ужасными, слишком низкими и странно продавленными. Мой центр тяжести оказался в коленях.

Я попыталась сесть прямо и слушать, как он снова и снова монотонно говорил о каких-то пустяках, связанных со смертью моего мужа. Но у меня заболела спина, поэтому мне пришлось опять откинуться в кресле. Делая это, я забеспокоилась о том, насколько это прилично для леди. Поза выглядела беззаботной и комфортной, а я беззаботной не была, да и комфортно мне не было. Ни того, ни другого я не чувствовала. Я снова села прямо, положила руки на колени, натянуто улыбнулась и продолжала терпеть. Таким был мой план на всю оставшуюся жизнь.

– Мистер Павлик, при всем должном уважении, – прервала я его, – Бен не хотел, чтобы его кремировали. Он хотел быть похороненным.

– О, – отозвался он, глядя в лежащие перед ними листы. – Миссис Росс указала кремацию.

– Я миссис Росс, – поправила его я.

– Прошу прощения, я имел в виду старшую миссис Росс. – Его лицо чуть сморщилось. – В любом случае, Элси, – продолжал он так, что я не смогла не почувствовать себя отвергнутой. Я не была для него миссис Росс, а моей девичьей фамилии он не знал, поэтому сразу перешел на обращение по имени. – В данном случае миссис Росс – ближайшая родственница.

– Нет, Ричард, – сурово возразила я. Если он не хочет называть меня по фамилии, то и я не буду обращаться к нему по фамилии. – Я ближайшая родственница. Я жена Бена.

– Я не собирался это оспаривать, Элси. Просто у меня нет никаких документов, подтверждающих этот факт.

– То есть вы пытаетесь мне сказать, что из-за отсутствия свидетельства о браке я не являюсь ближайшей родственницей?

Ричард Павлик покачал головой.

– В ситуациях, подобных этой, когда возникает вопрос о том, кто является ближайшим родственником, я должен опираться на официальные документы. Я не нашел никого, близкого Бену, кто может подтвердить, что вы с ним женаты. А когда я заглянул в акты гражданского состояния, там тоже не обнаружилось никаких доказательств вашего брака. Я надеюсь, вы понимаете, что я оказался в трудном положении.

Ана выпрямилась в своем кресле, и ее рука, лежавшая на столе Ричарда, сжалась в кулак.

– Я надеюсь, вы понимаете, что Элси вышла замуж и потеряла мужа через десять дней. И вместо того чтобы наслаждаться медовым месяцем на каком-нибудь далеком частном пляже, она сидит здесь и слушает, как вы в лицо говорите ей, охваченной горем, что она вообще не замужем.

– Прошу прощения, мисс… – Ричард не запомнил фамилию Аны, и от этого ему было неловко.

– Романо, – сердито подсказала она.

– Мисс Романо, я ни в коем случае не хотел, чтобы этот разговор был некомфортным или неприятным для кого бы то ни было. Я очень сожалею о вашей утрате. Я прошу только об одном: поговорите об этом с миссис Росс, потому что по закону я должен получать указания от нее. Повторю еще раз, что я очень сожалею о вашей утрате.