Игорь Корж - Закон бумеранга

Смоленский: Свобода и вседозволенность – разные вещи. Меня многое раздражает в социуме, но куда деваться?.. В классические бунтари, противопоставляющие себя обществу, не собираюсь… «Я согласен бегать в табуне – но не под седлом и без узды…» Опять же Владимир Семёнович, опять же «Иноходец»! Не могу и не умею прогибаться. Так что две основные составляющие свободы для меня – это творческая профессия и материальная независимость. Никому не подчиняться и ни от кого не зависеть. А насчёт вседозволенности, то её как раз хватает. К большому сожалению. В эпоху нашего феодального капитализма вернулось понятие индульгенции. От всего можно откупиться. Даже если ты пьяный за рулём сбил насмерть ребёнка, всё зависит от связей и количества денег!

«Gangster’s»: А что тогда для вас деньги? На что тратятся гонорары?

Смоленский: Деньги очень важны. Это – Независимость. Свобода опять же. Возможность располагать своим временем. Заниматься собой, здоровьем…

Тем более в наше время, когда «бабло побеждает зло». Есть деньги, и ты принадлежишь сам себе – можешь проснуться в любое время, побегать в лесу или поплавать в бассейне. Нет денег – подъём в 6 утра и на работу. Но для меня они всегда не цель, а средство. А гонорары трачу на обеспечение нормальной комфортной жизни.

«Gangster’s»: Но вот вы сказали: «Делать то, что хочется». Вы эгоист?

Смоленский: Конечно! Романтичный такой (смеётся)! А если серьёзно, то все – эгоисты на самом деле. У кого-то эго больше, у кого-то – меньше. У меня, например, большое. Очень. Но важно не это. По-моему, просто есть две разновидности эгоистов. Одни, стараясь для себя, делают окружающим плохо. Их от этого прёт. А другие тоже делают всё для себя, но их прёт, когда окружающим, особенно близким, хорошо, понимаете? То есть делая хорошо себе, они и другим делают хорошо. Просто первая категория заряжается негативом и равнодушием, а вторая – позитивом и душевностью. Я, к счастью, отношу себя ко второй! Да, есть ещё и третья. Это те, которым всё абсолютно пофиг. Кроме них самих. Но это уже эгоисты в квадрате… Гиперэгоисты… Эгоисты в абсолютной степени. Они живут по принципу «ничего не брать в голову». Знаете, а мне интересно с людьми, которые любят брать в голову, анализировать, искать… Мой любимый актёр Аль Пачино в одном из интервью сказал: «Будущее за людьми, которым не безразлично».

«Gangster’s»: Причисляя себя к людям, «которым не безразлично», вы не можете не интересоваться болезнями нашего общества. Или, может быть, вы считаете, что общество здорово?

Смоленский: Не считаю. Главная болезнь – деградация. К моему огромному сожалению, приходится констатировать, что вокруг полно недоумков. Окончательно и бесповоротно деградировавших в эпоху доступности, в смысле дешевизны, как крепких, так и слабоалкогольных напитков. Конечно, в первую очередь я имею в виду водку и пиво. Эти люди мало того, что ставят крест на себе, они еще и портят жизнь окружающим. Особенно страдают дети. Отдельная тема – пивной алкоголизм среди подростков. Это вообще кошмар. На ТВ сплошь идёт реклама, где пиво подаётся просто как освежающий напиток. Это же беспредельный обман. Я сам люблю иногда выпить пивка. Но я взрослый человек. И делаю это под настроение или закуску. Но присаживать на пивную зависимость молодёжь?! Не должно пиво продаваться несовершеннолетним и стоить дешевле молока. А игровые автоматы? Особенно в маленьких городках. У Ильфа и Петрова в уездном городе N были только парикмахерские и погребальные конторы. А у нас сплошные игровые автоматы. Я, опять-таки, не имею ничего против игорного бизнеса, но должна же быть какая-то пропорциональность. Вы поинтересуйтесь – библиотека хоть одна в таком городишке работает?

«Gangster’s»: Ну и для финала несколько блиц-вопросов. В повседневной жизни вы одеваетесь настолько же стильно, как и на сцене?

Смоленский: А я вообще органичный такой пацан. На сцене сам себя играю.

«Gangster’s»: Звезду популярной музыки, наверняка повсюду узнают, но всё же… Когда вас последний раз задерживала милиция и за что?

Смоленский: В прошлой жизни.

«Gangster’s»: Артур Смоленский чего-нибудь боится?

Смоленский: Я же не робот.

«Gangster’s»: Вы не будете вечно молодым. Каким видите себя в старости – где и как хотели бы её провести?

Смоленский: Здоровым, жизнерадостным, богатым. Хочу сидеть на террасе где-нибудь в Каннах или в Майами. Чтобы красивая женщина рядом, чтобы внуки в гости приезжали… Ну и, потягивая «мохито», писать книги. О жизни…

США, Нью-Йорк.

Яркий луч света навязчиво бьёт в глаза. Да ещё этот дым. Бред какой-то. Им же всем тысячу раз говорили, что дым мешает работать. От него першит в горле. Страдают связки.

А связки для певца что? Правильно, ВСЁ! Они ж постоянно в деле… И потому с ним хронические проблемы! Ещё, блин, печёнка колет. Или селезёнка. Впрочем, какая разница? Хрен редьки не слаще. Отчего ж оно, падло, болит, а? Виски? А может, кокс? Говорят, влияет на печень. Особенно вместе с алкоголем. Нет, ну это ж несерьёзно. Раз в две недели, не чаще. Это так, баловство одно, а не кокс. А вот с вискарём, может, и перебор…

Так, а какая там у меня следующая песня? Да, кстати, я сейчас пою. И не в караоке там, где-нибудь, а на сцене театра Millennium в Нью-Йорке, перед забитым до отказа залом. Пою, что называется, «на автомате», а как иначе? Одни и те же песни практически через день. Меняются страны, города, концертные залы, а песни по программе. Ну, с небольшой корректировкой: «плюс-минус» одна, две. «Плюс» не в том смысле, что под «фанеру», пою-то я как раз вживую. Даже не под «минусовку», а с реальными музыкантами, которые играют так же, как я пою – не задумываясь. Как такое возможно? Ну, вот вы, ведя, например, машину, не думаете же всё время о том, как крутить руль и нажимать на педали? Размышляете о чём-то постороннем? Наверняка. А иногда можете доразмышляться до того, что проскочите нужный поворот. Вот так примерно и я. Голосовой аппарат издаёт звук, тело двигается, а мысли летают где-то…

И иногда теряется ощущение текущего момента…

Итак, я стою на сцене Millennium’а. Харизмы немеряно. Красиво очерченный профиль. Ямочки на щеках (типа как у Пирса Броснана). Тёмно-каштановые, чуть вьющиеся волосы. Рост метр девяносто, в меру подкачан. Загар (солярий на смуглую и без того кожу). Модная лёгкая небритость. Порой говорят, что я похож на Тома Форда [7] Том Форд (Tom Ford) – культовый дизайнер мира моды. . Не полностью согласен. Согласен, но не полностью. У меня глаза светлее, и вообще… Ну, если только в смысле образа и моего латинского типажа. Даже кличку Итальянец в прошлой жизни носил. Хотя на самом деле во мне течёт совершенно дикий шейк из еврейской, греческой и украинской кровей. Впрочем, поскольку Форда многие считают самым стильным и ништяковым чуваком в мире, то я, в принципе, и не против. Я тоже в тренде. Тоже «весь на гламуре». На чёрном велюровом пиджаке Ermenegildo Zegna, на белой рубашке Paul Zileri, расстегнутой так, что видно волосатую грудь и все эти цепочки с ладанками. Ещё на мне голубые рваные джинсы Dolce & Gabbana, ремень Zilli и лакированные туфли Sergio Rossi.