Ольга Покровская - Последняя бездна

Через пару часов, уже убедившись, что дайверы достали из-подо льда именно то, что нужно, и связавшись с заказчиком, Стивен отдал приказ двигаться к берегам Норвегии. Уже близился вечер, и за стеклами иллюминаторов можно было наблюдать удивительный арктический закат. Солнце, налившееся обманчиво теплым оранжевым светом, опускалось за горизонт, окрашивая разными цветами ледяные глыбы. Снег искрился в его лучах, отливал то сапфирово-синим, то алым, то изумрудно-зеленым. Словно кто-то щедрой рукой рассыпал вокруг огромную горсть самоцветов, переливавшихся теперь в лучах заходящего солнца, которое через несколько минут должно было снова выплыть из-за горизонта, возвещая начало нового дня.

Когда Стивен уже собирался растянуться на узкой корабельной койке и уснуть, его вдруг позвали в рубку, сообщив, что кто-то вызывает его по спутниковой связи. Скомандовав радистам выйти на палубу и оставить его одного, Стивен взял трубку и сразу узнал знакомый глуховатый голос. Среди заказчиков Стивена попадались разные люди: боявшиеся разоблачения владельцы корабельных компаний, странные коллекционеры, экстремалы-любители, желавшие, чтобы им организовали погружение к какому-нибудь затонувшему объекту, бог знает чем привлекшему их внимание. Почти со всеми Стивен умел найти общий язык, скорректировать заказ, если нужно, или твердо отказаться, если задуманное заказчиком не представлялось возможным осуществить. Лишь этот голос стабильно вызывал у него оторопь и острое желание немедленно бросить трубку и скрыться в какой-нибудь самой отдаленной трущобе мира. Этот негромкий, вежливый, порой даже ласковый голос обладал странным, парализующим волю действием.

– Здравствуйте, Стивен, как вы поживаете?

– Прекрасно, – отозвался он, тут же напрягаясь и чувствуя, как по спине, вдоль позвоночника, пробегают мурашки.

– У меня появилось дело для вас. Задача довольно непростая, но, думаю, вам под силу с ней справиться. Я уже обращался с этим вопросом к другим специалистам, но, к сожалению, удовлетворительного результата не получил. Вернее будет сказать, дело застопорилось на середине. Особой сложности в плане использования технологий оно не представляет, но сработать нужно будет чисто и аккуратно. Как вы это умеете. Могу я на вас рассчитывать?

Больше всего на свете Стивену сейчас хотелось бы буркнуть: «Я занят, ничем не могу помочь». Но он уже слишком давно крутился в этом бизнесе, чтобы понимать: отказ такому человеку чреват не просто потерей репутации. Не потрафишь ему – и очень скоро окажется, что твоему судну по неизвестным причинам закрыт вход во все крупнейшие мировые порты, что постоянные заказчики обходят тебя молчанием и обращаются к другим, что у организаций, обеспечивающих государственную безопасность сразу нескольких стран, вдруг появились к тебе вопросы. Всплывут подробности каких-нибудь прошлых экспедиций или что-нибудь еще в таком же роде. Именно поэтому Стивен, поморщившись, словно от боли, и по привычке запустив пальцы в седеющие волосы, обреченно спросил:

– А о чем идет речь?

– Дорогой мой, вы же не ждете, что я стану обсуждать подробности заказа по телефону. Могу лишь сказать, что отправиться вам придется в Тихий океан, в район Соломоновых островов. Это не слишком нарушит ваши планы?

– Нет, нет, это меня вполне устраивает, – упавшим голосом отозвался Стивен. – В таком случае, где мы могли бы встретиться и обсудить детали?

– Вы вроде бы через два дня должны прибыть в Норвегию, порт Тронхейм, – предположили на другом конце линии.

И Стивен снова с досадой вцепился в волосы пальцами. Откуда ему это известно?

– Все верно, – ответил он.

– Отлично. К этому времени туда прилетит мой человек, он с вами свяжется. Надеюсь, вы все обсудите и придете к взаимопониманию. В расходах не стесняйтесь, я очень заинтересован в заказе. Удачи вам!

После этого мягкого напутствия в трубке раздались гудки. Стивен готов был в ярости запустить телефоном в стену, но сдержался – слишком хорошо он научился владеть собой за долгие годы. Совершенно незачем было давать понять команде, что новый заказ, каким бы он там ни был, вызывает у него подобные эмоции. Нужно держаться уверенно, всем своим видом внушая подчиненным, что ничего особенного в предстоящей операции нет – только так и можно сохранить свой авторитет и заставить людей тебя слушаться.

Посидев несколько минут на койке и собравшись с мыслями, Стивен сунул ноги в ботинки, набросил красно-синюю парку и вышел из каюты, чтобы найти Майкла. Нужно было предупредить его, что в ближайшее время им предстоит путешествие в южные широты. Пусть сразу по прибытии в порт займется необходимыми приготовлениями.

Ночью шел дождь, а солнце с самого рассвета принялось шпарить, как заведенное. И вся влага с земли, с насыщенно-зеленых мясистых листьев, с белого, как зубной порошок, песка, испаряясь, словно зависала в жарком морском воздухе. Горячий пар окутывал все тело, кожа была липкой от пота, дышать было трудно. Дмитрий жил и работал здесь, на Соломоновых островах, на крупнейшем острове архипелага – Гуадалканале, уже больше двух лет, но до сих пор не мог понять, полностью ли привык к местному климату. Хотя нельзя сказать, чтобы эти климатические условия были самыми суровыми, в которых ему приходилось когда-либо бывать. Жара и влажность, разумеется, несколько осложняли жизнь, но, сказать по правде, справляться с погодными условиями в тундре или в горах на Алтае было куда сложнее.

Еще труднее, чем с климатом, было свыкнуться с местной природой. Каждый раз, выходя на утреннюю пробежку, Дмитрий не мог избавиться от ощущения, что каким-то образом попал прямиком на разворот туристического буклета, рекламирующего прелести тропического отдыха. Причудливо изогнутая береговая линия уходила далеко к горизонту. Справа лениво катил тяжелые волны Тихий океан. Вода под солнечными лучами была словно раскрашена широкими полосами то синего, то бирюзового, то бледно-голубого цвета. Солнце, отражаясь в ней, щедро рассыпало по волнам золотые и серебряные искры, так что глазам было больно смотреть и приходилось щуриться. Волны медленно катились к берегу, сердито взвивались, оседали кудрявой пеной и, шипя, выплескивались на белоснежный песок.

Слева от пляжа шелестели крупными листьями пальмы – порой высокие, уходящие толстыми, покрытыми серой корой стволами куда-то под облака, порой низкие, приземистые, кончиками листьев подметавшие землю. Среди деревьев виднелись домики местных жителей – все как один построенные на высоких сваях. Цунами здесь боялись как чумы, даже в тех частях Соломоновых островов, которым подобная опасность и вовсе не угрожала. Островерхие крыши с чуть более пологими по бокам скатами, крошечные веранды, на перилах которых сушились яркие рваные тряпки, перевернутые кверху дном деревянные лодки, старые снасти, кучи разноцветного мусора в кустах. Вот такой пейзаж Дмитрий видел каждое утро на протяжении почти двух лет.