София Пинская - Планета Женщин

Увидев подруг, нагруженных покупками, Любаша возмутилась:

– Вы с ума сошли! Есть же шампанское в доме! У меня две бутылки с вечера ещё охлаждаются!

На что Лариска ответила невозмутимо, освобождая место в холодильнике:

– Шампанского много не бывает! А торт ты никогда не покупаешь, за фигурами нашими всё следишь. Но у нас сегодня праздник! Так что будем пить шампанское и есть высококалорийный торт, – она, нагнувшись, покрутила головой, изучая содержимое холодильника. – Вот видишь, как я и говорила: нет торта! Безобразие сплошное! Какой же день рождения без торта?! А мы «Ленинградский» купили, его все любят. Так что успокойся. Отложим все диеты до завтра. Или послезавтра.

Торт и шампанское были убраны в холодильник, а Лариска и Натка, надев передники, присоединились к Любаше, занимающейся приготовлением праздничного обеда. Маму Веру отправили смотреть телевизор – это её день, в конце концов. Пусть отдыхает.

Из гостиной доносились звуки какой-то юмористической программы и звонкий смех мамы Веры.

– Как она? – спросила Натка.

– Тьфу-тьфу, – поплевала через плечо Любаша. – Молодцом держится. Вот опять на дачу начнёт ездить по выходным. Сегодня у них открытие сезона. Видели – сумки большие стоят в прихожей? Она с вечера их приготовила. Пообедает с нами – и туда. За ней друзья на машине заедут. Планирует на даче и заночевать.

– У-у-у! – многозначительно протянула Лариска. – Так у нас сегодня хата, девочки! Можно и налево! Дяде Пете, что ли, позвонить? Мы с ним уже воздушными поцелуйчиками обменялись в качестве аванса!

Подруги прыснули. Лариска была неисправимой кокеткой, неудержимо флиртующей со всеми одушевлённым и неодушевлёнными объектами, встречающимися на её пути. На этом, правда, всё обычно и заканчивалось. А для подруг не было большего развлечения, чем наблюдать за кислыми физиономиями ухажеров, оставленных с носом испарившейся куда-то Лариской. А поболтать она любит – так на здоровье!

– Мне Глебу позвонить? – тем не менее участливо спросила Натка, придав лицу серьёзное выражение.

– Да ну тебя в баню, – отмахнулась со смехом Лариска.

Вскоре они закончили стряпню и перенесли приготовленную еду на стол в гостиной комнате.

– Ах, девочки, – всплеснула руками мама Вера. – Смотрите, как вы всё красиво приготовили! – она потянула носом. – М-м-м, вкусно-то как пахнет! И умницы вы у меня, и красавицы, и хозяюшки, тоже!

Мама Вера была совершенно неординарной личностью. Прошедшая через многие испытания, включавшие войну, целину и потерю любимого мужа, с которым она познакомилась ещё на фронте, мама Вера умудрилась сохранить юношеский задор, способность воспринимать окружающий мир таким, какой он есть, и, самое главное, дар любви. «Они тебя неправильно назвали, мама, – шутила Любаша. – Тебя Любовью нужно было назвать, а не меня!» Этот дар притягивал к ней, как магнитом, и людей, и животных, и, возможно, даже растения: таких роз, как у мамы Веры, не было ни у кого в дачном посёлке. «Не знаю я, почему у меня всё так растёт», – пожимала плечами мама Вера и улыбалась лукаво. И не понять было, шутит она или говорит всерьёз.

Подруги её просто обожали и всю жизнь, с самого детства, величали мамой: «Мама Вера» – и никак иначе. И та их любила, как своих собственных детей. Дом её был всегда открыт для девочек и даже стал своего рода штаб-квартирой для неразлучной троицы. Иногда она их журила, порой поучала, когда заслуживали – ругала, но всегда по-доброму, так что ни у кого и в мыслях не было обижаться. Тем более, что в результате она всегда оказывалась права, что немного раздражало подруг. Но тут уж ничего не попишешь: возраст – это серьёзная штука. Как говорится, если бы молодость знала, если бы старость могла. Мудрость, пришедшая с годами, не может быть почерпнута из каких-нибудь умных книжек. Сама жизнь преподаёт уроки взрослеющим студентам. Свои предметы для каждого возраста. Простую эту истину подруги начали постигать по мере взросления, проходя новые университеты год за годом. И уже в свою очередь посмеивались над собственными детьми, с недовольством признающими правоту родителей.

Правда, в случае мамы Веры вторая часть известной поговорки – та, что насчёт старости – не соответствовала действительности. Очень даже могла! Было бы желание. Мама Вера всегда была для подруг эталоном красоты и молодости, самим фактом своего существования бросая вызов времени и опровергая его безжалостные законы. Годы шли, а она оставалась по-прежнему моложавой и энергичной. По утрам занималась зарядкой, без макияжа из дому не выходила (даже если просто вынести мусорное ведро), каждое утро вставала на весы и потом, если стрелка перемещалась вправо дальше ожидаемого, питалась томатным соком. Летом же пропадала на даче. Подруги, глядя на неё, юную душой и телом, говорили себе: что ж, у нас впереди ещё, как минимум, тридцать хороших лет!

Вот и на сей раз, мама Вера пообедала с подругами, отведав всего, но понемногу, выпила бокал шампанского, выслушала тосты – и пошла собираться на дачу. Май в этом году выдался на редкость тёплым, и маме Вере не терпелось поскорее заняться любимым делом, огородничеством. Любаша, правда, подозревала, что помимо огородничества был там ещё один дополнительный интерес: сосед по даче полковник в отставке Пал Петрович. Ну и на здоровье, считала Любаша. Нехорошо одной, без спутника, особенно в таком почтенном возрасте.

Любаша была очень близка с мамой. Ей даже и в голову не приходило попытаться убедить маму Веру разменять квартиру на две отдельные, что при желании не явилось бы проблемой. Зачем, если лучшей частью дня являлся вечер, когда Любаша возвращалась с работы домой, и там её ожидала мама? Они обедали, и Любаша рассказывала о том, как прошёл день. Мама Вера слушала и подливала борща или пыталась подсунуть ещё одну котлету. Второе, правда, безуспешно: Любаша следила за фигурой и лишнего себе не позволяла. В конце концов, ей было с кого брать пример!

Потом они перемещались в зал и смотрели телевизор. Мама Вера обычно что-нибудь вязала. Любаша тоже иногда бралась за спицы. Несколько вечеров – и свитер готов. В магазине такой и не купишь! Иногда мама Вера начинала дремать в своём кресле. Тогда Любаша разбирала постель, будила маму и отводила в спальню. Та сопротивлялась, возражая, что совсем не хочет спать. Да и фильм ещё не закончился! Но побеждала обычно Любаша, пообещав маме рассказать завтра, чем там всё закончится.

Они и внешне были похожи, просто на диво. Правда, мама Вера чуть-чуть располнела с возрастом; и белокурые от природы волосы ей давно уже приходилось красить; и морщинки – куда же от них денешься? – щедро разбегались вокруг смешливых глаз и улыбчивого рта.