Игорь Соколов - От Омара Хайяма до Джона Донна. Переводы

Кто-то там вдруг подумал, – ты должен
возникнуть,
Ты возник, но не можешь к себе сам привыкнуть,
Стоит ли горевать об отсутствии власти,
Будь свободой своей хоть немножечко счастлив!…

Вот бы за тысячи лет изучив всю дорогу,
В себе обрести всемогущего Бога,
Иль за тысячи лет взмыть хотя бы травою,
Чтобы травою вернуть обладанье живое…

Одному легче высветить сердцем добро,
Чем изгнать из всех грешников гнусное зло,
И лучше забыться в плену у души,
Чем рабом прозябать в страстях у толпы…

И мудрые тщетно пытались понять,
Как мир может вечно струить благодать,
И только фантазией правя своей,
Они, как и мы, плыли в царство теней…

Кто-то вместо меня тропинку обрел
И не я откапал мудрости соль,
Неужели Творец соль подал сверху мне,
Чтобы я подсказал, – жизнь проходит во сне…

Не из тех я, кто, увидев Смерть, страшится,
И там, я думаю, не меньше будет смысла,
И в час, начертанный, я жизнь верну тому,
От кого в подарок Вечность получу…

Как много лет, Хайям, тебе любить с блаженством,
Меняя часто суету на совершенство,
Ведь все равно исчезнешь под травой
Как родник с животворящею водой…

У Аллаха был точно заранее план, —
Чтобы каждый из нас попался в капкан, —
Так мы сами, своею землей управляя,
Даже думать не можем о сказочном рае…

Ты на годы пришедший сюда словно гость,
Вдруг с уходом рыдаешь, таишь свою злость,
И как ты мог быть счастливым в мгновенье, —
Когда самый счастливый не знает рожденья…

Смерть придет – мое тело отдайте могиле
И прах с глиной смешайте, – вам это по силе,
А, слепив кувшин, заполняйте вином,
Дух бессмертья со мной согреет ваш дом…

Мы вместе взятые – венец Творенья,
Наш разум всюду сеет блеск прозрения,
Так всю Вселенную представив украшением,
Я тут же вижу в ней алмаз – наше горение…

От дыханья Сатурна до лона Земли
Все загадки раскрыли ответы свои,
Я решал их легко, пока текли дни,
Только Смерти загадку не вырвал из тьмы…

Мы тени в театре, кто вырезал нас,
И кто вместо истины дал нам экстаз,
Являясь на миг, мы спешим в Неизвестность
И чуем всей жизнью падение в бездну…

Старая юность и юный цветок
Заключены в отведенный им срок,
И от Вечной Вселенной какой прок живым, —
Все пройдет, все исчезнет, растает как дым…

Сколько близких, родных съела эта дорога
И кто тайну ее приоткроет немного,
И как память вберет в себя все Мирозданье, —
Нет дороги назад, а вперед – лишь в прощанье…

Этот знатный дворец был овеян величьем
И богатством людей, века живших отлично,
Но сейчас на его заросшей макушке
Сидит и поет одна лишь кукушка…

Кто не пытался взмыть порою в небо,
Земля съедает всех живых, за телом тело,
Но не гордись, что ты еще живой
И твоя очередь придет сливаться с тьмой…

Месит глину гончар в горячем поту,
Плачет глина, вздыхая: Ты мнешь красоту!
Ты – глупец, и не видишь, что это судьба,
Это прах всех живых, их любовь и мечта…

Создавший чудом наше Мирозданье,
Дал смертным грусть и слезы в час прощанья,
А сколько уст сладчайших, нежных кос,
Объятых мускусом, ему зарыть пришлось…

Кому отдалось нежно Мирозданье
И кто, вкусив Любовь, пил сладкое вино,
Уже в земле хранит всю ярость обладанья,
Объятый Вечностью, он спит уже давно…

Имеющий глаза во тьме могил,
Увидит бездны пожирающих нас сил,
Царей увидит в пасти муравьев,
Кормленье Вечности в сжигании основ…

Спрячь смелость свою, ибо рок
Вмиг раскроет Смерти чертог,
Даже самая вкусная сладость
Таит яд, чтоб убить твою радость…

Проживи хоть сотни тысяч лет,
А все равно покинешь этот свет,
Беднягой в нищете иль полководцем в битве,
Цена всей жизни – Смерть, вот, главное событье…

Себя вознесший выше всех людей
Богатством, словом, вихрем злых страстей,
Взгляни, – за обликом твоей чудесной жизни
Уж Смерть зовет покинуть наши выси…

Горит в тюльпанах кровь земных царей,
Вся мудрость их с обманом и тьма лихих людей,
А в фиалках нежных безумство юных дев
Цветет из древней страсти, бросая свой посев…

Тщетно думать, когда Смерти час
Куда-то захватит с собою и нас,
Ну, что ж, виночерпий, налей мне винца,
Пока еще я не почуял конца…

Что Творец подарил, он же сам и отнимет,
Мир весь Тайной одет навек и отныне,
Мера есть у всего, – у вина и часов,
Жаль, что меряют все, даже нашу любовь…

Смертельным ядом всюду травит души зло,
И только легкость придает всему вино,
Вино излечивает боль мою и грусть,
С души срывая ее страшный груз…