Надежда Волгина - Массажист

Еще около года он пытался совмещать работу массажиста при команде баскетболистов и обязанности отца, пока не понял, что так дальше жить не получится. Массажист при спортивной команде – это постоянные командировки по всей стране и за границу. Не реже раза в два месяца ему приходилось отправляться с командой на сборы. Артема оставлял с мамой, что на первых порах довольно охотно соглашалась пожить у них с внуком на время его отсутствия. Но с каждым разом договориться с мамой становилось все труднее. А когда она начала закатывать настоящие истерики и сетовать на то, что сын лишает ее возможности нормально жить на старости лет, пришлось серьезно задуматься о смене работы, хоть он и любил свою всем сердцем.

По счастливой случайности и протекции приятеля подвернулась работа массажистом в бане. Ну а дальше все пошло по накатанной – за полгода Никита себе создал репутацию супер массажиста. Он и сам не подозревал, что способен на такое, но очень скоро слава о нем распространилась не только по городу, но и за его пределами.

Ну и он менял женщин, как говорится, как перчатки. Сначала не отдавая себе отчета, что мстит таким образом в лице всех них своей сбежавшей жене. А потом, когда понял истину, стал делать это гораздо реже и с изрядной долей равнодушия. Не цепляла его ни телесная красота представительниц прекрасного пола, ни широта души тех, у кого она имелась, но разглядывать которую у Никиты не было желания.

Женщины его любили – он же ими пользовался напропалую.

Он не собирался больше жениться, хоть все вокруг, а в первую очередь мама, твердили, что ребенку нужна женская рука в воспитании. Плевать он хотел на все эти разговоры – им с Темкой никто не был нужен. Разве что, Клара Анваровна – его домработница. Без ее услуг, конечно, Никита никак не мог обходиться. Ну и еще он нанял няню для сына, но вот уже два года, как они отказались от ее услуг, когда Артем гордо заявил, что уже взрослый и в нянях не нуждается. Не согласиться с ним Никита не смог – к тому времени сын уже почти дорос до него.

Вчера на вечеринке, на которую и попал-то благодаря случайности, когда увидел Машу, испытал что-то необычное или хорошо забытое. Первая реакция на нее была стандартная – Никита решил, что с такой куколкой неплохо покувыркаться в постели. Разок, ну максимум, два раза. Но чем больше он на нее смотрел, тем сильнее попадал под власть чего-то необъяснимого. Очарования? Наваждения? Любопытства?.. Он даже сам не знал, как назвать свой интерес, но еще ни разу подобного не испытывал. Эта женщина ему еще тогда понравилась, в школе. А вчера ему не хотелось с ней расставаться. Она его волновала как женщина, но совсем иначе, чем те, что встречались до нее. Он не хотел ее сразу и на разок. А еще ему вдруг захотелось узнать ее получше, познакомиться поближе. Ну и безумно раздразнили его ее пьяные и совершенно дурацкие рассуждения о социальных прослойках общества.

И уж совсем он не оказался готовым к тому, что сегодня, когда увидит ее сонной, ненакрашеной, в откровенном халатике и мохнатых длинных гольфах, испытает сильнейший приступ возбуждения. Настолько мощный, что едва сдержал себя. Очень был близок к тому, чтобы припереть ее к стенке и проверить, так же ли она хороша под этим халатиком. Даже обрадовался, когда она сбежала, и до ее возращения успел как раз привести мысли и дымящийся стояк в порядок.

Вернулась Маша уже гладко причесанная и в велюровом сиреневом брючном костюмчике. Штаны-шаровары делали ее похожей на индианку, еще бы цвет волос вернуть прежний и в центре лба нарисовать красную точку. Ну а коротенькую кофточку на молнии впереди Никите сразу же захотелось расстегнуть по той же причине, что и пару минут назад распахнуть халатик. Точно, наваждение! Никогда еще ему до такой степени не хотелось добраться до женского тела.

– В носках ты мне нравилась больше, – попытался замаскировать он возбуждение, что вспыхнуло с новой силой, толикой сарказма.

– Я и себе в них нравлюсь больше, но они… не для посторонних глаз, – немного дергано отозвалась Маша и растерянно оглянулась.

Стесняется. Смущает тот легкий беспорядок, что царит в комнате – догадался Никита. А ему такая атмосфера, наполненная чем-то личным и интимным, позволяющая прикоснуться к сокровенному в жизни этой женщины, напротив пришлась по душе. Он даже понял, почему не позвонил, а сразу решил нанести визит. Да вот для этого – чтобы увидеть скомканный клетчатый плед на диване; сбитую в комочек подушку со вмятиной от ее головы; журнальный столик с раскрытой книгой, альбомом и цветными карандашами; ноутбук с наушниками в кресле… и главное, ее в центре всего этого – эту красивую женщину, завладевшую всеми его мыслями.

– Так, чем обязана? – явно взяла она себя в руки, поборов растерянность, и посмотрела прямо в его глаза.

В который раз Никита подивился, какие необычные у нее глаза. И не только формой, а еще и цветом. Сейчас, в приглушенном свете, разбрасываемом включенным торшером, они отливали золотом. А серьезный взгляд и легкая поволока делали их зрительно больше.

– Захотелось увидеть тебя, узнать все ли с тобой в порядке.

– И потому ты тут? Мог бы просто позвонить, у тебя ведь есть мой номер.

– Мог бы. Но ты могла спать или просто не захотеть ответить… – улыбнулся Никита, понимая, что что бы он сейчас ни сказал, правдоподобно это не прозвучит.

Даже если он скажет правду. А правда заключалась в том, что полночи он думал о ней, вспоминал. Уснул уже под утро. А как только проснулся, сразу же отправился к ней, просто чтобы увидеть.

– А ты привык всегда получать то, что хочешь? – усмехнулась она и опустилась в соседнее кресло.

Испортила такой обзор. А он и дальше не отказался бы глазеть на нее. И насчет получать свое она попала в точку.

– Погуляем? – опуская ее вопрос, предложил Никита.

Удовольствие доставило крайнее удивление на ее лице, сразу же преобразившее то – сделавшее по-детски наивным.

– Сейчас? – она бросила взгляд на незашторенное окно.

На улице было так пасмурно, словно вот-вот разразится снежная буря. И ветер все усиливался. Только вот, что-то подсказывало Никите, что снега еще не будет несколько дней точно, что осень никак не желает сдавать позиции зиме, хоть та уже и вовсю наступает.

– А почему нет? С похмельем лучше бороться активно, – не выдержал и подмигнул он Маше.

Странным образом его настроение улучшалось с каждой минутой. И действовало так ее общество, близость. Он и сам не знал, чего хочет от этой женщины именно сейчас, ничего неприличного точно делать не собирался, он просто кайфовал.

– На улице холодища. Нет никакого желания гулять в такую погоду…

Она резко замолчала, и Никита по ее лицу догадался, что осталось невысказанным. Она не собиралась гулять с ним.