Ива Эмбла - Сигюн. Королева Асгарда

– Локи, как красиво!

Он кружит меня в танце под звуки музыки, а потом мы замираем, слившись в поцелуе. Никто не замечает нас, никто не обращает на нас внимания. В этот беззаботный вечер мы лишь одна из множества влюблённых пар, очарованных друг другом и не замечающих никого вокруг. Мы садимся за маленький круглый столик, и нам приносят кофе с пирожными.

Локи нагибается ко мне, в его глазах отражаются золотые отблески ночных фонарей.

– Скажи, где бы ты хотела заняться любовью: у лесного костра, или под звёздным небом в пустыне, или, может, на берегу моря?

– А можно во всех этих местах и разок ещё где-нибудь?

Он заразительно хохочет. Потом накрывает мою руку своей. Почти неуловимое движение губ, шепнувших слова, смысл которых от меня ускользает, и…

…Потрескивают поленья в ночном костре, мечутся отблески пламени на стволах окруживших нас сосен. Очерчен круг света, а вне его пугающая тьма, наполненная таинственными звуками ночи. Страшно оглянуться, жутко сделать хоть шаг туда, где пролегает граница света и мрака. Я боязливо жмусь к Локи, а он обнимает меня, крепко прижимая к себе:

– Узнаёшь? Это ведь твоя картина. Ты создала в своём воображении – я воплотил наяву.

– Слава Небесам, вокруг нет сражающихся армий…

– Да если б и были! Для меня бы это ничего не изменило. Если придётся драться за тебя со всем миром, я буду драться! Не забудь об этом, слышишь? Что бы ни случилось, не забудь!

– Да что с тобой, Локи? Как я могу забыть?

Он снова смотрит на меня тем же долгим странным взглядом, и мне чудится невыразимая печаль в прекрасных зелёных глазах. Потом он молча ложится навзничь в густую траву, тянет меня за собой.

– Чувствуешь, Сигюн? Трава мокра от росы. Это слёзы ночи. А утром взойдёт солнце, и от росы не останется и следа.

У меня предательски защипало в глазах, но я попыталась справиться с собой, чтобы не дрогнул голос, чтобы Локи не заметил моей слабости.

– Тогда я стану существом ночи, Локи.

Внезапно огонь гаснет, и полная темнота охватывает нас со всех сторон. Я вскрикиваю от неожиданности, а он смеётся, довольный произведённым эффектом.

…Мы лежим на горячем камне, вокруг звенит цикадами южная ночь. Нас накрыл купол звёздного неба. Звёзд так много, я никогда не видела столько звёзд одновременно.

– Узнаёшь хоть какие-нибудь?

Мы стараемся найти знакомые созвездия. Это небо не похоже на асгардское. Однако оно не кажется мне чужим, может быть, потому, что именно эти звёзды отныне будут хранить тайну нашей страсти. Они мигают нам с высоты, а одна вдруг, не удержавшись, соскальзывает и падает с чёрного бархата небосвода.

Камень остывает медленно, поэтому мы можем остаться здесь подольше, нежась на его нагретой за день груди. И мне кажется, пустыня вздыхает вместе с нами, когда приходит пора расставаться с ней…

…Таинственный город на берегу моря – следующая точка на карте нашего мидгардского путешествия. Здесь воздух настолько насыщен ароматами кипарисов и магнолий, что кощунственно его просто вдыхать – его надо пить маленькими глотками, как целебный настой, возвращающий к жизни самых безнадёжных. Город лежит в окружении невысоких, поросших лесом гор, тёмных хранителей его тепла и безмятежности, а сам он похож на золотую чашу, край которой лижет неумолчный прибой.

Невдалеке от нас я слышу негромкие голоса проходящих мимо людей и инстинктивно пытаюсь запахнуть на груди тёмный шёлк сорочки, но Локи останавливает мою руку:

– Они нас не видят…

– Но почему?

– Потому что я этого хочу.

Всё-таки хорошо, что приморский парк так пустынен в этот поздний ночной час. Мы лежим почти на краю каменистого обрыва, а под нами галечный пляж и сонно плещущее море. Мы жадно пьём нашу любовь под аккомпанемент прибоя, невозможно утолить эту жажду. Над морем сияет одинокая звезда, и, послушные её зову, мы сбегаем вниз по узкой тропинке и с размаху бросаемся в волны. Некоторое время плывём наперегонки, стараясь поймать звёздный свет в ладони. Я выросла у моря, но Локи оказывается настолько сильным пловцом, что в конце концов я сдаюсь. Мы поворачиваем к берегу. Море светится в лунном сиянии, и наши тела тоже начинают волшебным образом фосфоресцировать.

Выбравшись на пляж, я навзничь ложусь на прибрежную гальку, а через несколько секунд Локи оказывается рядом. Его тело влажно после купания и в лунном свете отливает серебром. Ночной бриз заставляет меня дрожать. Заметив это, Локи переносит нас домой, в нашу спальню. Он заворачивает меня в махровую простыню и несколько минут прижимает к себе, согревая, качая на коленях, как ребёнка, едва ощутимо целует в затылок.

– Это было так чудесно, Локи! В Мидгарде очень красиво.

– Пожалуй, этот мир не лишён определённой прелести. Думаю, мне будет даже жаль…

Он замолчал, осекшись на полуслове.

– Что, Локи? – Я высвободила руку, отвела упавшую на его лоб тонкую чёрную прядку.

Он вскинул брови, улыбнулся:

– Жаль, что мы не сможем оставаться здесь долго.

– Но почему?

Он встал, прошёлся по комнате. (Простыня на узких бёдрах держалась так соблазнительно небрежно!)

– Этот мир, Мидгард, слишком убог и несовершенен по сравнению с нашим родным миром.

Я подкралась к Локи сзади, положила руки ему на талию, незаметно вытащила край простыни, едва заткнутый за импровизированный пояс.

– Но именно здесь мы впервые смогли быть вместе.

Простыня заскользила на пол, я прильнула к Локи всем телом, ласкаясь.

– О Сигюн, ты бесподобно права.

Его улыбка обезоруживала, его взгляд сводил с ума. Находиться с ним наедине в одной комнате и не пытаться его соблазнить было выше моих сил. Этот неугасимый огонь, неутолимое желание, эта безумная потребность касаться его, смотреть на него, слушать его голос – всё это наливало меня сладкой силой, властно повелевающей не спать, не есть, а только любить, любить…

– Локи, я дышу тобой, я не хочу без тебя быть.

– Сигюн, когда я увидел тебя там, за пиршественным столом в Асгарде, рядом с Тором, ты показалась мне такой маленькой, хрупкой, что ему ничего не стоило бы просто взять и переломить тебя. Конечно, он не сделал бы ничего подобного, и всё же… Ты выглядела слишком одинокой, понимаешь? Я это почувствовал, потому что сам не раз бывал одинок. И бросился тебя защищать… – он опустил глаза, усмехнулся, – защищать от собственных демонов, наверное. Я и подумать не мог, к чему это приведёт.

Он потянулся к валяющемуся на полу вороху одежды, достал что-то из внутреннего кармана.

– Я сделал это для тебя, Сигюн. Пожалуйста, примерь.

Он взял мою руку и надел на палец кольцо. Оно было большое, тяжёлое, почти на всю фалангу. Прохладное, гладкое, как стекло, но не из стекла. Внутри причудливо закручивались спирали чёрного, зелёного и коричневого цветов, сверкали искрами вокруг центра, откуда, как зрачок, смотрела на меня непроницаемо-чёрная бездна.