Елена Тебнёва - Тяжело в учении

Да кому какое дело до объективной реальности?!

Я не буйная. Как правило. Но бывают моменты, когда я напрочь об этом забываю…

За лопату мы схватились одновременно. Трухлявый черенок жалобно затрещал под двойной хваткой – роль каната для перетягивания ему явно не приглянулась.

– Отдай! – пропыхтел Рэм, смотря на меня с опаской – наверное, размышлял, откуда в тщедушном на вид существе взялось столько сил.

– Да ни за что! – возмущенно отказала я. – С паршивого некроманта хоть ржавая лопата!

А я что? Я ничего! Всего лишь невесомый намек на то, что наши представления о «свидании мечты» неимоверно разнятся!

Белобрысый странно закашлялся, не теряя бдительности, и прикрыл глаза. На мгновение показалось, что стало намного холоднее, неуютнее и темнее. А может, и не показалось…

Фонарь жалобно замигал и почти потух, а когда вновь разгорелся, я с удивлением обнаружила, что черенок лопаты очень сильно изменился. Под пальцами ощущалось не старое рассохшееся дерево, а упругая, шелковистая кора, а по всей длине пробивались нежные ростки с клейкими полупрозрачными листочками.

– Как ты это сделал? – выдохнула я, ошарашенно взирая на нежданное чудо.

– Дерево тоже было живым. Когда-то, – хмыкнул Рэм, отводя глаза, но я успела увидеть в них отблески Тьмы. – Только это ненадолго, я еще не умею полностью оживлять неодушевленные в обычном понимании вещи…

– Вот и славно! Не хочу я оживших трупов деревьев! – поспешно проговорила я, в душе поражаясь скрытым талантам горе-некроманта.

– А чего хочешь? – заинтересовался он, выпуская-таки многострадальную лопату, которая почти сразу же приняла прежний вид.

– Есть, – честно призналась я, с опаской положив орудие труда и обороны на землю.

Виноватый некромант – это просто клад! Через десять минут мы сидели в чистенькой корчме и наслаждались теплом, уютом и вкусной пищей, напрочь забыв про Лиса и Ланку. А что? Нравится им наматывать круги по сырому темному парку – пожалуйста, никто не мешает. Это они сыты любовью и ею же согреваются, а нам, простым смертным, нужно что-то более вещественное и приземленное.

Стоит ли говорить, что огромный кусок кремового торта понравился мне гораздо больше зазеленевшей лопаты?

После ужина даже осенние стылые улицы не вызывали острого неприятия и желания немедленно вернуться в теплый и сухой дом. Сквозь рваные черные тучи проглядывало темно-синее небо, кое-где виднелись любопытные крошечные звездочки, похожие на яркие искры от костра. Приглушенный свет фонарей отражался в лужах, и чудилось, что вода серебрится сама по себе, слово в ней резвятся волшебные крошки-феи. Все было не так, как я представляла, – ни погода, ни настроение, ни Рэм, с которым, против ожиданий, оказалось легко общаться. Поэтому я, неспешно шагая по притихшему городу и слушая очередную байку Рэмиона, по-настоящему наслаждалась жизнью, забыв об учебе, родственниках и прочих проблемах.

За пару улочек от парка я неожиданно вспомнила, дернув засмотревшегося на небо некроманта за рукав:

– А что ты обещал Лису?

Он немного замялся, но все же признался:

– Не приставать к тебе.

– Ага, – озадаченно кивнула я – и поддела непривычно тихого парня: – А чего это он всполошился? Ты же вроде бы к детям не пристаешь!

– К бесам! – неожиданно резко отозвался Рэмион, шагнув в мою сторону. Я шарахнулась назад и уперлась спиной в стену.

– Ты чего? – перепугалась я, разглядев в глазах некроманта огонек мрачной решимости.

– Поцеловать тебя хочу, – честно признался он. – А что? Нельзя?

Столь прямая постановка вопроса заставила меня задуматься. В принципе… Рэм ведь красивый. И умный. И с чувством юмора у него полный порядок. Недаром по нему девчонки вздыхают. А я чем хуже?

– Ну… попробуй! – неожиданно для себя разрешила я. Впрочем, как оказалось, не только для себя.

Это надо было видеть! Рэмион растерянно нахмурился и с подозрением посмотрел на меня. Я стояла, склонив голову набок, и улыбалась, изо всех сил стараясь, чтобы улыбка не перешла в нервный тик. Наверное, выглядела я безобидно, потому что Рэм наконец-то решился. При этом у него был такой суровый вид, словно он готовился к поединку со смертельно опасным противником. Ну да, с голыми руками да супротив лопаты… Я не выдержала и хихикнула. Рэм испуганно замер. Это и стало последней каплей…

Звонкий смех заплескался в русле каменных стен, многократно усиленный услужливым эхом.

– Бессовестные! Никакого покоя людям нету! – возмущенно завопили над нашими головами.

Захлопали окна, сверху прицельно метнули чем-то тяжелым. Мы с Рэмом, продолжая хохотать, сорвались с места и, пригибаясь, сбежали от греха подальше.

Я ведь уже говорила, что народ у нас нервный? Ни к чему его еще больше драконить, себе дороже выйдет!

Ланку с Лисом мы в тот вечер так и не видели. Никто из нас на это и не рассчитывал. Свое дело мы сделали, и сделали хорошо, а остальное – за нашей сладкой парочкой.

А вот из нас, увы – а быть может, и к счастью, – сладкой парочки не получилось.

– Знаешь, – искренне сказал Рэмион перед крыльцом жилого корпуса, – это мое самое веселое свидание!

Я только вздохнула. Конечно, было весело, не спорю, но то, что первое в жизни свидание обернулось бесплатным представлением, отчего-то совершенно не радовало…

Когда ближе к полуночи пришла Ланка, я сделала вид, что крепко сплю. Наблюдая сквозь опущенные ресницы за счастливо порхающей по комнате подругой, я невольно задумалась: почему у меня-то все не как у нормальных людей или там эльфов?..

Весь следующий день, в перерывах между лекциями и кропотливо выполняемым домашним заданием, я размышляла над сим нелегким вопросом. Однако вечером случилось то, что надолго избавило меня от бессмысленных и беспредметных страданий.

Я все же попалась Нарлу и его дружку.

Дернула же меня нелегкая прогуляться перед сном! Свежий воздух, безусловно, полезен для здоровья, если к нему не прилагается комплект из двух злющих второкурсников, свято уверенных, что во всех их бедах в последнее время виновата исключительно одна чересчур нахальная первокурсница.

Убежать не вышло – внутренний двор Школы оказался маловат и не изобиловал местами, пригодными для игр в прятки, а ко всему прочему в этот довольно-таки поздний час был тих и пуст. Темные задворки освещал слабый, то и дело мигающий фонарь, создавая подходящую случаю мрачную атмосферу.

– Ну что теперь скажешь, пигалица? – вопрошал здоровенный второкурсник, взирая на меня с видом победителя.

Я молчала, подпирая стену хозяйственной постройки неизвестного назначения и тоскливо размышляя, какой бес вынес меня из комнаты. Еж и Нарл надежно перекрывали пути отступления, а карабкаться по отвесным поверхностям я не умела. Некстати вспомнилась пара прогулянных занятий по физической подготовке. «Никогда, – клятвенно пообещала я себе, – никогда больше не буду прогуливать лекции и практикумы! Если, конечно, останусь в живых».