Марк Гурецкий - Ноусфера

– Этот, значит, мой? – удостоверился я. – А почему он выглядит по-другому? На моем больше сегментов, чем на твоем!

– Когда мне в конце года премию дадут, я себе тоже мультипроцессор докуплю и визуализатор пятого поколения. Или мой Дениска мне на день рождения подарок сделает. Нет, лучше на День святого Валентина! Мне бы очень понравился такой подарок на День святого Валентина! Очень!

Последние фразы Света произнесла в пространство – настолько отчетливо, что мне почудилось, будто она общается с невидимкой.

– Так, ладно, – потратив четверть минуты на решение дилеммы – комм или гречка, – я сделал выбор и застегнул на запястье браслет. – Теперь что?.. Ой!.. Это что за иллюзион такой?

Пространство вокруг меня преобразилось. Каждая поверхность и каждый предмет в помещении обзавелись похожей на водяные знаки полупрозрачной пиктограммой. Еще целая куча пиктограмм рассеялись вокруг меня незримой сферой подобно созвездиям на небосводе. Некоторые я опознал без труда: антикварного вида телефон, старинный же блокнот в деревянной обложке на тесемочках, массивный хронометр. Серп и молот, должно быть, символизировал рабочую деятельность, книга – библиотеку, а каталожный шкаф – хранилище документации. Миниатюрную голую бабу я не стал долго рассматривать на случай, если Света видит то же, что и я, а остальные пиктограммы (большей частью символы и иероглифы) пока не говорили мне ничего, что помогло бы их опознать.

Потянувшись наугад к одной из летучих картинок, я одновременно приманил ее к себе: полупрозрачная пачка «франклинов», только что парившая под потолком, послушно приблизилась и возникла прямо перед моим взором – так, чтобы до нее можно было дотянуться. Что я сразу и сделал. На месте пиктограммы развернулся экран с кучей текстовых и цифровых строчек, которые не сообщали мне ничего ровным счетом. Интуитивно понятной оказалась разве что жирная цифра в левом верхнем углу экрана – видимо, это состояние моего счета. Не без трепета насчитав в ней восемь цифр, я приободрился: последние 60 лет я, по крайней мере, не бездельничал. Впрочем, радоваться было преждевременно: я понятия не имел о том, в какой валюте указана сумма и какая у нынешних денег покупательная способность.

– Света, а как назад-то это убрать? – попросил я о помощи девушку, застывшую надо мной в позе классной руководительницы – со скрещенными на груди руками и поджатыми губками.

– Смахни, и все.

Махнув на экран тыльной стороной ладони, я отогнал видение, счет свернулся в пачку банкнот и вновь упокоился под потолком. Я собрался было притянуть следующую пиктограмму, но вместо этого обратился к Цветику:

– А как это вообще работает?

– Что?

– Да вот весь этот «Виндоуз»! Откуда картинки в воздухе берутся?

– Картинки берутся не в воздухе, а в электромагнитном поле, – объяснила Цветик. – Графеновые панели на стенах видишь? Они формируют визуальное поле и взаимодействуют с твоим коммом.

– То есть информация в панелях содержится? А комм ее извлекает?

– Комм управляет средой, а панели обеспечивают визуализацию.

– А информация где содержится – в комме или в панелях?

– Да нигде она не содержится! – Цветик потеряла терпение. – Панели создают среду, комм ей управляет. Что тут непонятного?

– Непонятно, где содержится информация. Ты не злись, просто объясни по-человечески. Как информация может быть «нигде»?

– Ну а как воздух может быть где-то? Он же везде, правильно? Вот так и информация. Это же элементарно!

Чтобы не выглядеть в глазах Цветика умственно отсталым, я сделал вид, что все понял.

– Ладно, значит, панели визуализируют среду. А вот что будет, если я выйду из помещения или окажусь там, где не будет панелей?

– Панели есть везде, где живут люди, – засмеялась девушка. – На улицах, на площадях, в зданиях. А вот если ты на сафари отправишься или в лес за грибами пойдешь, тогда, конечно, линзы надевать надо. Вон они, рядом с джемом.

Я извлек из миниатюрной круглой коробочки пару линз. На вид – линзы как линзы, ничего особенного. Впрочем, нет, особенность есть, да только заключается совсем в другом! Всю жизнь я носил очки или линзы, а теперь хорошо вижу собственными глазами!

– Старики еще очки по привычке носят, – известила медсестра. – Очки, по-моему, уже не продаются, но идут в комплекте с пенсионным пакетом.

Я посмеялся вместе с Цветиком над стариками, однако улыбка моя быстро угасла: вспомнив о своем возрасте, я отчетливо понял, что камешек был в мой огород.

– Что, разве я так плохо выгляжу?

– Нормально для своего возраста, – признала Цветик. – Но я тебе все равно не дам. Я сексом только с ровесниками занимаюсь. К тому же ты не в моем вкусе.

– Ух, надо же, – изумился я. – Ты так свободно говоришь о сексе?

– А что тут такого? Это же естественно.

С этим сложно было не согласиться. Хотя в эпоху, которую я отчетливо помнил, публичные разговоры о сексе были табуированы, а частные по той же причине сопровождались в лучшем случае стыдом, в худшем – налетом пошлости.

– А тебя часто домогаются? – поинтересовался я самым миролюбивым тоном, чтобы ненароком не вызвать в медсестре гнев или обиду.

– Нет, конечно же, я ведь не дура! – округлила глаза Цветик. – У меня на светофоре по умолчанию желтый цвет стоит. А таких, как ты, я сразу красным помечаю.

Теперь я обратил внимание на пиктограммы, призрачными мотыльками окружившие Цветика. Их было всего несколько, и большинство явно не интерактивные. По крайней мере, для меня. Ярче всех мерцал семафор агрессивно красного цвета.

– А зеленый ты когда-нибудь включаешь?

– Ну разумеется. Для Дениски он всегда зеленый. Ну и для Павлика иногда. Или, если какой-нибудь симпатичный парнишка где-нибудь встретится, я тоже его отмаркирую: вдруг я ему тоже понравилась?

Описать нахлынувшие на меня в этот момент чувства не хватит языковых инструментов. Вот почему такая несправедливость: чтобы оказаться в раю нормальных половых отношений, нужно было обязательно состариться и загреметь в больницу с нейроколлапсом? Это все равно что выиграть в лотерею миллион долларов и одновременно заболеть бубонной чумой!

Стараясь себя хоть чем-то утешить, я подманил с виртуальных небес свой личный семафор. Все было настолько интуитивно понятно, что с наводкой пиктограммы на Цветика и сменой цветов я справился за минуту.

– Ну и зачем? – заулыбалась девушка. – Я ведь все равно тебе не дам.

– А если я тебе новый комм куплю? С визуализатором этого самого поколения, которое там чего-то. Типа ко дню святого Валентина, м-м?

– Дурак, – Света покраснела.

Приосанившись, она демонстративно от меня отвернулась и зашагала по направлению к выходу.