Ксения Эшли - Мятежница

Но сердце требовало справедливости, так продолжаться не должно, и все чаще Аманда просила богов в своих молитвах вразумить лордов Глин-Гудвика, принять позицию Леланда. Вместе, объединившись, они могли противостоять легиону.

Но что делать, если маги применят волшебную силу? Пока они этого не делали. Кровожадные мясники! Им нравилось, что ради них проливают кровь верноподданные. Но однажды – а это обязательно случится, ведь на сторону сиу переходит все больше народу – они применят магию, и тогда простым смертным не поздоровится, причем абсолютно всем, неважно, на какой стороне ты находишься.

И вот тогда живая фантазия девушки ярко обрисовывала еще один вариант победы сиу над сасенарами. А именно восстание волшебных существ и духов природы. Пока они держали нейтралитет, но так продолжаться не могло. Аманду возмущало, что эти существа, боги и полубоги, прячут голову в песок как последние трусы. Они обладают достаточной волшебной силой, чтобы противостоять всему легиону, но не решаются это сделать.

Девушка читала из книг, что давным-давно духи имели такие же права, что и представители легиона. Но затем маги потеснили их, случилась битва, и волшебные существа были вынуждены навсегда скрываться в лесах, горах и водоемах, а боги ушли в подземелье. И теперь они не покидают этих мест.

"Кто-то должен уговорить их поднять восстание, – думала Аманда. – Но кто же лучше может им все объяснить, как не легендарный оратор и воин Ханлей Леланд? Вот только ему сейчас не до этого. Возможно, в данный момент он погибает где-то за свою родину".

Очередной взрыв прогремел с южной стороны, подняв в воздух землю и клубы дыма. Военно-полевая палатка заходила ходуном.

Помощник капитана, Гек Уиттейкер, очередной раз заставил себя не втянуть голову в плечи и не зажмуриться, чтобы не показать своему бравому начальнику, как ему безумно страшно. Но его руки все равно предательски тряслись, и Уиттейкер никак не мог их успокоить. Чернила расплывались и строчки выглядели невероятно корявыми, а ведь некогда он был лучшим писарем в академии Лиффорда, и всегда гордился своим красивым почерком.

Но сейчас было не до красоты, Уиттейкер еле поспевал за капитаном, наспех диктовавшим ему послание, которое следовало немедленно доставить в соседний гарнизон.

Следующий взрыв раздался совсем рядом, буквально в нескольких метрах от их палатки, и Гек еле сдержал рвущийся наружу крик. Он искоса глянул на капитана, тот даже бровью не повел, лишь сердито покачал головой.

– Черт бы побрал сасенаров, – произнес он, не отрывая взгляда от карты местности. – Видимо, уже побывали в гостях у легиона, на коленях умоляя им помочь. И те пожаловали им волшебный взрывной порошок.

Мужчина склонился над раскладным столиком, держа в руках уголек, которым чертил линии.

Уиттейкер всегда восторгался Ханлеем Леландом. Именно из-за него он пошел на войну. Гека восхищал этот смелый, бравый человек, который ради борьбы за справедливость лишился всего, что имел. Он являлся одним из богатейших лордов Глин-Гудвика, его обширные владения простирались с севера на восток. Леланд в былые времена был настолько знаменит и почитаем, что даже не раз был приглашен ко двору во дворец легиона. О да, он является одним из тех редкостных счастливцев, что лично встречался со всеми тремя магами, властелинами страны… Пока еще властелинами, ведь Ханлей не сомневался, что в скором времени свергнет это гнетущее бремя на шее Глин-Гудвика.

Он ненавидел легион в целом и каждого его члена в отдельности. Называл их "иждивенцами", питающимися кровью верноподданных. Они ничего не делали для своей страны, лишь вытягивали последние соки из народа. И этот благородный человек, что славился самым трепетным отношениям к простым людям, проживавшим на его территории, объявил войну магам, вступив с ними в неравный бой. И о чудо, народ пошел за ним. Леланд был лишен всего: земель, богатства, власти, находясь вне закона и каждую секунду рискуя жизнью, он преданно отстаивал интересы своей страны. И по поведению капитана армии сиу нельзя было сказать, что он хотя бы на секунду пожалел о содеянном или засомневался в своих действиях. Смотря на мир с белозубой улыбкой, этот высокий, почти два метра ростом, крепкий, поджарый мужчина, тридцати пяти лет отроду, гордо заявлял, что приобрел намного больше, чем потерял.

Одетый в дорожную куртку из оленей кожи, простую льняную рубаху и коричневые панталоны, заправленные в сапоги, Ханлей стоял сейчас напротив своего помощника, прозорливо глядя на карту боевых действий.

"Нет, – подумал Уиттейкер, – пока их капитан с ними, с сиу ничего не случится".

Йен вернулся домой в дурном настроении. Он вошел в комнату, скинул куртку и бросил ее на кресло, а сам прямо в сапогах лег на постель и, заложив руки за голову, уставился в потолок задумчивым взглядом.

Мало того что он убил полдня, чтобы доставить упрямую пигалицу домой, так еще и получил по шее от дяди, так как тот, в свою очередь, получил по шее от главы города за невыполнение задания. И опять все по вине этой несносной девчонки, свалившейся на Йена как снег на голову во время летней жары. И как с ней справляется отец? Генерал сильно распустил свою дочурку, дал ей много воли, и во что это превратилось? Малолетняя дурочка рискует собственной жизнью из-за каких-то призрачных идей!

У Йена кулаки зачесались от гнева, смешанного с беспокойством. Отец определенно не знает о ее проделках, а если бы узнал, наверное, выдрал бы ее как сидорову козу. И поделом! Может, если она не сможет месяц садиться за задницу, тогда все-таки ума наберется. Упрямая, своенравная, непокорная, взбалмошная… красивая до неприличия.

Йен не ожидал, что та самая девочка, что с друзьями подожгла корабль "Женевьева" с ересом, превратится в такую красавицу. Конечно, она и в отрочестве была прехорошенькой, но какой стала. Даже мокрая как кошка, чумазая и усталая она выглядела сногсшибательно. И Йен не был слепым, чтобы не разглядеть ее точеную фигурку: полные груди, осиную талию и крутые бедра.

Когда она словно каменная статуя сидела в седле впереди него, боясь пошевелиться, он чувствовал, исходящий от ее волос аромат, и еле сдержался, чтобы не наклониться и чмокнуть ее в ушко. Такая реакция на незнакомую женщину потрясла его и немного испугала. Он вовсе не хотел попасть в сети капризной особы, которая к тому же возомнила себя несокрушимым, бессмертным воином, но с талантами находить приключения на пятую точку. Пусть весьма и аппетитную пятую точку, надо сказать.

– Чего загрустил?

Окно распахнулось, и в комнату просунулась лошадиная морда. Хитрый карий глаз скосил в сторону кровати, на которой лежал Йен.