Сильвия Лайм - Положись на принца смерти

– Тайрел! – позвала я звонко.

Мужчина резко повернул голову, нахмурившись.

Я бросила ему кошелек и сложила руки на груди.

– Никуда я не пойду, – сказала в ответ.

Огненно-карие глаза вспыхнули.

– Что? – не понял он. Наверное, подумал, что послышалось.

– Я никуда не пойду, – ответила максимально четко. И невозмутимо села на диван напротив камина.

Честно говоря, мне казалось, что, пока дойду до этого дивана, ноги подломятся, и я упаду. Так дрожало все внутри.

Однако я с честью выполнила эту нелегкую задачу. И даже по-хозяйски раскинула руки на велюровой спинке, вперив взгляд во все ту же удивительную картину.

Сердце отбивало утекающие секунды – одну за другой. Пульс стучал в горле.

Интересно, что будет, если потянуть василиска за хвост?

Казалось, я скоро это узнаю.

Тайрел стоял на месте, словно прирос к ковру. Я слышала, как резко он выдохнул сквозь плотно сжатые зубы. Почти видела, как сжались кулаки.

Что сделает василиск в ответ на провокацию?

Тайрел сделал нечто совершенно неожиданное.

Он вдруг медленно сдвинулся с места и молча сел на другой конец дивана.

Краем глаза я видела, как он поставил локоть на подлокотник, подпер голову кулаком и взглянул на картину. Туда же, куда смотрела я.

Теперь мы были словно два старых друга, которые слегка повздорили. Сидели рядом и рассматривали одно и то же произведение искусства.

Странная ассоциация, ведь мы были не то чтобы не друзья. Мы были враги.

Только почему-то это никак не укладывалось в голове.

В ушах громко стучало. Он опять оказался так близко, что успокоиться не получалось. Протяни руку – и коснешься. Груди, плеча, черных волос, прикрывающих мощную шею. Полукруглой ямочки ключицы, которую так хотелось обвести пальцем…

– Он ее лечит, – проговорил вдруг Тайрел, не поворачивая головы.

– Что? – не поняла я, выныривая из своих фантазий.

– На картине изображен друид, который лечит свою умирающую возлюбленную.

Я снова посмотрела на парочку на стене и сдвинула брови.

– Лечит? А разве друиды не руками это делают?

Мужчина кивнул.

– Руками. Но самый мощный поток света исходит из горла. Особенно сильные волшебники способны излечить таким образом даже смертельную рану.

– Почему же тогда все друиды не делают это ртом? – спросила я и тут же покраснела.

Тайрел повернул ко мне голову и еле заметно усмехнулся.

– Потому что целовать всех подряд не будешь, правда? А руки тоже прекрасно справляются со среднестатистическими болезнями. Ты же почувствовала свет, после того как я поставил на тебе знак «Тур»?

Взгляд упал на ладонь – посередине стояла круглая метка. Два концентрических круга, а внутри самого маленького – четырехлучевая звезда с точкой посередине. Определенным образом этот символ напоминал глаз. Глаз какого-то нечеловеческого существа.

А потом я вспомнила, как этот знак на мне появился. Тайрел сказал неправду. Это было больно. Словно кто-то выжигал кольца раскаленным прутом.

Но в следующую секунду боль исчезла, и я тут же забыла о ней, словно ее и не было. Потому что свет, который лился из рук друида, не просто лечил. Не просто легко стирал ожоги, как водную краску с камня. Каким-то удивительным образом он сводил меня с ума.

Я испытывала не только мягкое тепло, о котором рассказывают те, кому довелось почувствовать на себе силу друидов. Я ощущала восторг. Удовольствие. Какое-то необъяснимое наслаждение. Словно во мне росло что-то большое и горячее, от чего становилось тяжело дышать. И я, как рыба, хватала воздух ртом.

Хорошо, что это быстро прекратилось. Иначе страшно представить, чем все могло закончиться.

– Да, я почувствовала, – кивнула, отводя взгляд. Хотелось надеяться, что он не заметил моей странной реакции. Иначе, клянусь, умерла бы на месте.

Потому что мне понравилось…

– Ну вот, – кивнул мужчина. – Вообще-то при должном умении руками тоже можно вылечить все что угодно. Просто на это требуется больше времени. А поцелуй… это возможность вдохнуть жизнь тогда, когда времени уже нет.

В этот момент Тайрел внезапно помрачнел. На высоком лбу обозначилась глубокая складка. Золотисто-карие глаза потемнели, а в их глубине мне почудилась скрытая боль.

Но через мгновение все исчезло. Мужчина повернул ко мне голову, положил руку на мешочек с монетами, что лежал между нами, и пододвинул в мою сторону.

А затем на смуглом лице появилось знакомое самоуверенно-дерзкое выражение.

– Принцесска, ты умяла мой единственный омлет. Вставай и пили на базар за едой, а то, клянусь богиней Фенруз, вместо завтрака я съем тебя.

Я сдвинула брови, непонимающе глядя на мужчину. А он, в свою очередь, широко и плотоядно улыбнулся.

– Лео-о-ора, – протянул медленно, и у меня холодные мурашки пробежали по спине, когда сразу после этого он подался немного вперед. – Ты же не хочешь узнать, за что меня прозвали Кровавым Ужасом?..

Я подскочила с дивана как ужаленная. Схватила кошелек и помчалась к выходу.

Уже на бегу услышала:

– И помни, что если твой длинный язычок решит уйти в самоволку и проболтается обо мне, то его хозяйка умрет!

Выбегая из дома, я вдруг поняла, что лицо Тайрела было слишком уж веселым для того, чтобы думать, что он намеревался меня съесть. Да и в спину мне, кажется, несся сдавленный смех. Но, может, показалось? Кто их знает, этих маньяков?

Я не собиралась проверять границы его терпения.

Тропинку к городу нашла быстро. А сам базар оказался прямо на его окраине. Поэтому через двадцать минут неспешной прогулки низенький и довольный старичок уже продавал мне мешочек картошки и аппетитное кольцо колбасы.

Я неторопливо прохаживалась вдоль рядов, рассматривая товары и придумывая, как можно дать знать этим людям о том, что я в беде. Но так, чтобы при этом не выдать Тайрела?

Один раз я решила пойти на риск. И, когда дородная женщина рубила мне огромным топором ломоть свежего оленьего мяса, рискнула показать ей знак «Тур». Развернула ладонь и будто случайно повернула в ее сторону.

Женщина, упаковывая мясо, бросила на меня ленивый взгляд и попросила деньги.

– Простите, а вы ничего здесь не видите? – уточнила я, указывая на ладонь.

– А что я там должна увидеть? Ты платить, что ли, не собираешься? Так я сейчас быстро стражников позову!

– Да нет-нет, не беспокойтесь, все в порядке, – махнула я рукой и бросила монеты на стол.

Больше проверять свою везучесть желания не возникло.

В общем, где-то через час я купила такую прорву еды, что было тяжело нести. Но денег все еще оставалось много. А потому я решила воспользоваться разрешением Тайрела купить себе немного одежды.

Тетя Берта никогда не покупала мне платьев. Все мои вещи были обносками с чужого плеча – или самой тети Берты, или ее знакомых, подруг и их детей. Но вообще-то я не жаловалась. Вещи мне отдавали неплохие, а у тетки никогда не водилось лишних денег. На ее должности, к сожалению, платили очень мало.