Анастасия Королёва - Нарушенный договор

Помимо братца за спиной отца стояли двое охранников, вооружённые так, будто готовились к нападению. И ещё матушка. Она, как и всегда, выглядела идеально, а вот лицо… Леди Элизабет словно постарела лет на десять за эту ночь.

– Она уже проснулась, – не преминул выдать меня Алан и выразительно окинул меня взглядом.

Только сейчас я додумалась посмотреть на себя. Покрывало соскользнуло, оголив шею и грудь. Я тут же почувствовала, как кожу обожгло от стыда, и спешно натянула покрывало обратно. Тем не менее, заметив кровоподтёки и синяки на коже.

Матушка посмотрела на меня с тоской и покачала головой:

– Оставьте нас.

На что отец, вполне ожидаемо, возмутился:

– Не забывайся, Элизабет, никто не давал тебе права приказывать мне.

По лицу матери скользнуло отвращение, но она всё же смягчила тон и произнесла:

– Я не приказываю, я прошу.

Лорд Маригор раздумывал всего минуту и бросил:

– У вас есть час, а после она должна спуститься к столу.

Отец посмотрел на меня скептически, потом таким же взглядом наградил супругу и только после этого вышел. За ним потянулся Алан и охранники.

Теперь мы остались одни, и матушка светло улыбнулась, будто и не было здесь только что никакой безобразной сцены.

– Как ты, Дженис?

Один единственный вопрос, на который у меня не было ответа, точнее ответ был, но озвучивать его совсем не хотелось.

У меня всё болело, пожалуй, сложно было бы найти на моём теле хотя бы одно место, которое не ныло и не горело огнём.

Впрочем, я выдавила кривую улыбку и произнесла, точнее, попыталась произнести, потому что вместо звуков по комнате прокатился невнятный хрип.

Леди Элизабет удручённо покачала головой:

– Ты сорвала голос.

Да, кажется, я даже помню как.

Кивнула и, свесив ноги с кровати, попыталась встать, но ничего путного из этой попытки не вышло. Неведомая сила отбросила меня назад, и я вновь оказалась сидящей на перине.

– Не вставай, – спохватилась матушка, – сейчас я всё принесу.

Через несколько минут мне уже вручили кружку с дымящейся жидкостью и приказали выпить всё, до последней капли. И как бы мне ни хотелось воспротивиться, я послушно проглотила этот невероятно противный отвар.

– Не кривись, – леди Элизабет нежно коснулась моей щеки. – Это укрепляющие травы, тебе должно стать легче.

Я кивнула и потом посмотрела на дверь.

Матушка поняла всё без слов.

– Он хочет, чтобы ты присутствовала при подписании договора.

Да, об этом я слышала, но что за договор? И почему я обязательно должна присутствовать?

Кажется, каждый из этих вопросов отразился на моём лице, и мама со вздохом опустилась на кровать, рядом со мной.

– Мне удалось узнать не так много, но… – она отвела взгляд, – помимо армии, ради которой Ленгро и явился сюда, отец отдаст ему тебя.

Глупо было бы надеяться, что слова лорда Маригора о надёжных ушах в замке соседей окажутся лишь шуткой. Ещё тогда, прошлым вечером, я поняла, что он отправит меня с ним, но… Всё же на что-то надеялась. Глупая.

– В качестве кого? – смогла прошептать.

После отвара голос в полной мере не вернулся, но немой я быть перестала.

– В качестве жены, – бросила матушка.

Не скажу, что эта новость меня обрадовала или хоть как-то впечатлила, только, зная отца, я бы не удивилась, если бы он отправил меня в замок Ленгро, как постельную игрушку. Или как прислугу.

– Что будет с тобой?

Этот вопрос мучил меня, не давал покоя. Вчера я не отдавала себе отчёта, что лорд Маригор не остановится на достигнутом, собственно, вчера, когда я шла в комнату к лорду Брайену, я вообще мало о чём задумывалась, а сейчас…

– Ох, дорогая, – леди Элизабет улыбнулась, от чего вокруг глаз появились лучики морщинок. – Ты не о том беспокоишься, совсем не о том.

Матушка осторожно приобняла меня за плечи и произнесла:

– Дженис, тебе нужно думать о своём будущем, а со мной всё будет хорошо, ты же знаешь, я могу постоять за себя.

Знаю, но за последние сутки я видела её растоптанной и сломленной, чего никогда не случалось с мамой, несмотря на все трудности, которые на нас наваливались. Она всегда знала, чем накормить обитателей замка, даже когда в кладовых оставались сущие крохи, ей не составляло труда сторговать у приезжих лучший товар по самой низкой цене, и она никогда и ни перед кем не склоняла головы. До вчерашнего дня.

Вчера я вдруг поняла, что у матушки тоже есть слабости, и ей нужна помощь. И пусть это звучит невероятно самонадеянно, я постараюсь её защитить.

– Можешь, я знаю, – прошептала и закашлялась, а когда приступ прошёл, как можно спокойнее предложила: – Нам пора одеваться.

Прежде чем надеть платье, я долго стояла у зеркала и рассматривала своё отражение. Помимо отчётливой синевы на шее и плечах, на правой щеке «красовалась» ссадина, и верхняя губа лопнула. На спине стесана кожа, вокруг запястий тоже синяки. А ещё поломанные ногти и содранные костяшки пальцев.

И если почти все синяки на теле можно было спрятать под платьем, то, что делать с лицом, оставалось загадкой. Пудра, выторгованная у приезжих, лишь слегка сгладила ссадину на щеке, в то время, как губа так и осталась с красной, немного кровоточащей раной.

Матушка собрала только часть волос, в основном оставив их распущенными.

– Вряд ли это спасёт от пристальных взглядов, – леди Элизабет недовольно покачала головой, – но мы хотя бы попытались.

На мне было тёмно-синее платье с глухим воротом и длинными рукавами. Без оборок, кокетливых рюшей и лент. В этом наряде я выходила один единственный раз, когда мы хоронили мужа нашей экономки. Теперь пришёл черёд похоронить и своё будущее…

– Дженис, – мама окликнула меня, когда я уставилась невидящим взглядом в окно. Я обернулась. – Дорогая, я хочу сказать, что у тебя гораздо больше шансов построить счастливое будущее, чем ты думаешь.

На этот раз я усмехнулась вполне искренне.

– Матушка, я ценю твою поддержку, но…

Договорить она мне не дала, подошла ближе и взяла за руку:

– Дженис, послушай. Пусть женщины слабы физически, но совсем не обязательно блестяще метать ножи, чтобы победить противника. Порой куда важнее мудрость и хитрость, чем грубая сила.

– Что ты хочешь этим сказать? – уточнила без особого энтузиазма.

Слова матери были странными и глупыми, и, вообще, о каком счастливом будущем может идти речь?

– Я хочу сказать, что тебе стоит попытаться наладить отношения с лордом Брайеном. Возможно, он не так ужасен, как ты сейчас о нём думаешь.

Я прикрыла глаза, пытаясь отогнать видение. А привиделся мне Ленгро с перекошенным от злости лицом.

– Мама, я очень тебя люблю, – поймала её взгляд и покачала головой, – но о каких отношениях может идти речь? Он же ненавидит меня, он…