Анастасия Королёва - Нарушенный договор

– Он не знает, что ты не виновата, – вновь перебила меня совершенно спокойно.

– А если я расскажу ему, он, что, поверит? – я вскрикнула и тут же закашлялась, потому что голос срывался, а в горле першило так, будто мне туда крошек насыпали.

Леди Элизабет обняла меня и ласково провела по волосам:

– Не поверит, но не обязательно говорить. Поступки гораздо красноречивее слов.

За дверью послышались шаги, и матушка спешно завершила свою странную речь:

– Помни всё, чему я тебя учила и постарайся стать в его замке незаменимой помощницей и, возможно, его другом.

Но до того, как на пороге комнаты показался Алан, я успела с горечью бросить:

– Почему с отцом у тебя этого не получилось?

Матушка отвела взгляд и с трудом выдавила:

– С твоим отцом с самого начала всё было не так.

Хотелось крикнуть: «А у меня с лордом Брайеном, значит, началось всё так?»

Но я не успела. За мной явился братец.

– Готова, сестричка? – Алан вновь улыбался, и мне вдруг захотелось швырнуть в него тяжёлую вазу, лишь бы стереть гадкую улыбку.

Но вместо этого, я ответила совершенно спокойно:

– Готова.

– Что ты там шепчешь? – и не подумал промолчать.

– Алан, замолчи, – окрик матери лишь слегка остудил его пыл, и он шутливо поклонился:

– Как скажешь, матушка, как скажешь.

На что она холодно бросила:

– Я для тебя леди Элизабет, а не матушка.

Лицо брата перекосилось от ненависти, но он нашёл в себе силы беззаботно усмехнуться:

– Меня понизили, какая жалость.

Мама промолчала, я последовала её примеру.

– Пойдём, – вновь произнёс Алан. За последний день я слишком часто слышу это слово, пожалуй, теперь оно станет самым ненавистным для меня.

– А вам, леди Элизабет, – голос брата сочился ядом, – придётся остаться здесь. Отец приказал привести только Дженис.

Матушка хотела что-то возразить, даже открыла рот, но так ничего и не проронила. Я улыбнулась ей, стараясь выглядеть сильной, и вышла из комнаты.

Ещё не спустившись с лестницы, я услышала громкие возмущённые голоса и грохот, словно кто-то что-то уронил и разбил о мраморный пол. Алан обернулся и окинул меня насмешливым взглядом, но объяснять, что именно происходит в зале, даже не подумал. Собственно, этого и не понадобилось, потому что стоило нам только приблизиться к дверям, я услышала лорда Брайена.

– Она пришла в выделенные мне покои! Сама! О какой свадьбе может идти речь?!

Казалось, мужчина не говорил слова, а выплёвывал, сопровождая их поистине звериным рычанием.

– Но вы не прогнали её, – отец и не подумал испугаться, он всё так же улыбался и спокойно рассматривал на свет вино в высоком фужере. Словно происходящее здесь сущее недоразумение, не стоящее его внимания.

– Прогонял, – уже не так уверенно бросил Ленгро, и лорд Маригор тут же ухватился за эту неуверенность.

– Но, тем не менее, мы застали её в вашей комнате, на вашей кровати, – отец отставил фужер, сложил руки на столе и покачал головой: – В самом деле, лорд Брайен, давайте не будем повторять то, что и так было сказано много раз. Я лишь скажу, что отправлю с вами своих солдат только в том случае, если вы, как благородный человек, избавите мою дочь от позора, который сами же и учинили.

На последнем слове он посмотрел прямо на меня и лучезарно улыбнулся. Я же почувствовала, как меня бросает в жар, а затем тут же, не оставив времени на передышку – в холод.

– А вот и она, моя дорогая Дженис, – поприветствовал лорд Маригор. Его высказывание заставило всех обернуться, но единственный взгляд, который жёг не хуже раскалённого железа, принадлежал Ленгро.

Пожалуй, я ничуть не слукавлю, если скажу, что в этот самый момент мне захотелось провалиться сквозь землю, потому что я вдруг увидела себя глазами лорда Брайена… Расчётливой, бездушной искусительницей, которая устроила представление по наущению батюшки. И которая стоит теперь перед ним и строит растоптанную жертву…

«Я не виновата!» – хотела крикнуть, но, вместо этого, лишь опустила голову, пряча лицо под завесой волос.

Алан, незаметно для всех, подтолкнул меня вперёд, и я, едва переставляя одеревеневшие ноги, направилась к толпе возмущённых и недовольных.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая моя?

Лживое беспокойство, больше похожее на издевательство, заставило вздрогнуть всем телом. Но не страх был тому причиной, а злость на своё собственное бессилие.

И, тем не менее, проглотив праведный гнев, тихо ответила:

– Уже лучше, отец.

Голос был всё так же тих и ломок, но лорда Маригора это, кажется, только обрадовало. Впрочем, он не преминул устроить настоящее представление.

– Подойди ко мне, Дженис, – за обманчиво мягким тоном, способным усыпить чью угодно бдительность, скрывалось лишь порочное удовольствие. Теперь я знала это так же хорошо, как то, что днём светит солнце, а ночью на небосвод восходит луна.

Но подойти ещё ближе пришлось.

Отец поднялся со своего места, подошёл ко мне вплотную и, ничуть не церемонясь, взял меня за подбородок и поднял лицо к свету, одним движением уничтожив нашу с матушкой маскировку.

– Посмотрите, лорд Брайен, что вы натворили, – он повернул меня так, чтобы все увидели ссадину на скуле, но и этого ему оказалось мало. Лорд Маригор отогнул высокий ворот платья и заставил всех любоваться иссиня-чёрной полосой на шее.

Кажется, Ленгро отчётливо скрипнул зубами. Мне показалось, сдави он их сильнее, они вовсе раскрошатся. Но ничего подобного не произошло. Мужчина лишь выдохнул раздражённо:

– Хорошо, я согласен.

Отец даже не подумал скрыть своё ликование:

– Замечательно! Прекрасно! Вы приняли правильно решение, лорд Брайен.

– О котором уже жалею, – тихо бросил Ленгро, но я услышала, да и все, кто был в зале – тоже.

– Ты можешь идти, Дженис, – небрежным движением отец спровадил меня. – Скажи матери, пусть поможет собрать тебе вещи.

Последние слова уже полетели в спину, потому что оставаться в зале, где каждый видит во мне лишь бездушную вещь, у меня больше не было сил.

А стоило только выйти, как Алан вспомнил о том, что слишком давно не изводил меня:

– Как тебе, Дженис? – он шёл рядом, заложив руки за спину. – Нравится быть половой тряпкой, о которую вытирают ноги?

Я промолчала, хотя в груди всё горело от желания бросить в ответ какую-нибудь колкость.

– Привыкай, теперь так будет всегда, – усмехнулся братец и стал насвистывать весёлую мелодию.

Но я перебила его, задав всего один вопрос:

– Зачем отец звал меня?

Ни за что не поверю, что моё присутствие в зале было так уж необходимо.

– Как зачем? Чтобы лорд Брайен осознал свою вину, – удивление Алана было неподдельным, хотя… С этим человеком ничего нельзя знать наверняка.