Ирина Крылова - Адель. Капля королевской крови

Аделаиду провели в просторную комнату с толстым ковром. Эта комната была буквально завалина всевозможными вещами и мебелью. Здесь были и сундуки: большой, средний, несколько маленьких, и высокое накрытое какой-то шкурой кресло и маленький стол, на котором валялись и остатки еды и посуда и листы бесценной бумаги, вперемешку с расческами и веером. И многое другое. Очень впечатлила Адель большая кровать с толстой периной и множеством подушек и огромное толстенное одеяло. Девочка так засмотрелась на все это великолепие что пропустила приход самой хозяйке всего этого богатства. В своем воображении Адель давно нарисовала образ знатной пленительной красавицы, с распущенными волосами и грустными глазами. Каково же было ее удивление когда она увидела перед собой маленькую девочку, свою ровесницу. Совсем не красавицу, в простом, добротном домотканом платье. Принцесса была невысокого роста, полновата, с каким-то непонятным землистым цветом лица. Губы были тонкие бесцветные, недовольно поджатые. Они казались еще тоньше на фоне крупного массивного подбородка. Вот глаза были красивые голубые, с блинными черными изогнутыми ресницами. Несколько минут девочки молча разглядывали друг друга, а потом Адель опомнившись, низко поклонилась госпоже.

– Принцесса?

– Кто ты?

– Адель. Я буду служить у вас.

– Хорошо. Только не называй меня так.

– А как?

– Миледи или леди Брена. Никто не должен знать что я принцесса, поняла? – с надменным видом спросила девочка.

– Конечно, миледи, – еще раз поклонилась Адель.

– Нет, постой, когда мы будет вместе называй меня ваше высочество, но на людях миледи, поняла?

– Ну… я… хорошо, как скажите.

– Как прикажете, – поправила Аделаиду принцесса.

Так началась интересная, но не легкая служба Адель у… принцессы Беренгарии, дочери покойного короля Хельдерика и сестры беглого принца Гунальда Васконского. Впрочем сама служба была не очень тяжелой: принести, подать, помочь помыться, причесаться. А так же постараться развлечь этого скучающего высокомерного ребенка: чтонибудь рассказать или что-то послушать. Всю грязную тяжелую работу, например стирка, уборка, готовка – выполняли сестры. Адель быстро свыклась со своей новой жизнью и несмотря на то, что характер у ее высочества был мягко говоря не сахарный, стала находить в своем бытие маленькие и большие радости. Жила она теперь в маленькой темной, без окна комнатушке, рядом с комнатами принцессы. И пусть кроме кровати и крохотного сундучка, который служил так же и стулом и столом там больше ничего не помещалось, зато эта комнатка полностью принадлежала девочке, давая прекрасную возможность уединиться. Весь последний год, живя в обществе еще двенадцать разновозрастных девчонок и находясь круглые сутки под неусыпным присмотром матери Августы, Адель о такой роскоши и мечтать не могла. Она с удовольствием выполняла свои нехитрые обязанности, особенно ей нравилось причесывать длинные волосы своей госпожи. Без сомнения волосы были главным украшением этого не очень симпатичного ребенка, черные блестящие, они крупными волнами лежали на небольшой детской голове, спускаясь до самой талии. На концах же завивались красивыми локонами. Увидев впервые эти роскошные длинные волосы, перехваченные какой-то грязной веревкой Адель изумилась, настолько они были похожи на ее собственные иссини черные пряди. Но дотронувшись рукой до собственных волос девочка едва не расплакалась. Год назад по приезде в монастырь ее роскошную гриву, предмет гордости ее матери, отрезали по самый загривок. И сейчас чуть отросшие волосы крупными завитками обрамляли ее худенькое лицо. Зато теперь леди Брена вместо скучной косы ходила с красивыми затейливыми прическами, над которыми часами могла с удовольствием возиться Адель. Это увлечение немного сблизило служанку и госпожу. Поглядывая на себя в высокое серебряное отполированное зеркало Брена впервые почувствовала себя почти красавицей. Уже через месяц Аделаида узнала что этот высокородный ребенок родившийся как говориться на подмостках трона, с рождения болел какой-то страшной неизлечимой болезнью, в простонародье называемой «падучая» и сопровождавшийся не только крупными судорогами, но и частыми приступами, во время которых девочка без памяти падала на пол, начинала сильно биться, мычать, краснеть, а иногда и задыхаться. Впервые столкнувшись с подобным приступом Адель насмерть перепугалась, но быстро сообразив что помощи ждать не от кого, сразу вспомнила все, чему учила ее мать Гулия, которая уже полвека лечила травами не только всех монахинь, но и жителей ближайшего города и деревень. Она быстро перевернула принцессу на бок всунув в рот госпожи маленькую серебряную ложечку. Поняв что все сделала правильно, Адель прямо таки загордилась собой. Ведь, как знать, возможно сейчас она спасла жизнь самой настоящей принцессе. Однако, когда Брена пришла в себя, она вместо благодарности наградила служанку сильной затрещиной и тумаком выгнала из комнаты. Убежав в свою комнатушку Адель еще долго глотала слезы от этой незаслуженной и такой обидной трепки. Однако выйдя из комнаты она увидела как рыдает Брена, роняя в подушку слезы боли и отчаяния. Адель поняла насколько тяжело живется этой высокородной принцессе, вынужденной скрываться от людей из-за своего страшного недуга, который многие называли бесовским. С тех пор она стойко переносила вспышки гнева своей госпожи, стараясь не придавать им большого внимания. Ведь по сути Брена злилась не на нее, Адель, а на свою болезнь так мешающую нормально жить. Сама Аделаида в свободное от службы время была почти свободной. Место служанки при знатной госпоже открывало многие двери. Особенно поразила Адель большая в сотню книг монастырская библиотека, в которой любознательному, не по годам сообразительному ребенку, разрешили брать несколько книг. Почти ежедневно девочка с удовольствием изучала травы вместе с матерью Гулией и греческий с матерью Ефросинией, так как большинство летописей было написано именно на нем. А еще у Адель была маленькая тайна почти раз в неделю она незаметно пробиралась в конюшню и часами смотрела как высоченная и сильная мать Грета ухаживает за тремя монастырскими лошадьми. Как же любила Адель этих красивых сильных животных.

Так прошел год и еще и еще. Жизнь текла медленно однообразно, пока вдруг однажды в монастырь не пришла весть о том, что принц Гунальд, с божьей помощью, одержал великолепную победу при Гуанре, что позволила ему наконец-то не только восстановить в раздираемой смутой стране королевскую власть, но и в ближайшие дни возложить на свою голову величественную корону своего отца. Новость эта в монастыре была воспринята с энтузиазмом. Все знали что настоятельница была ярой сторонницей молодого короля и с нетерпением ждали, что же именно получит она и весь монастырь за подобную верность. В комнате принцессы тоже была суета. Брена без умолку обсуждала с Адель подробности своего триумфального прибытия в столицу. Две девочки даже пофантазировали по поводу платьев которые будут на принцессе во время коронации ее брата. Но увы ни через неделю ни через месяц Брена так и не дождалась долгожданного приглашения ко двору. Поняв что про нее забыли или просто постарались забыть принцесса впала в бешенство, щедро раздавая свою злость окружающим ее людям, а когда заряд агрессии пошел на убыль Брена впала в уныние, которое для Адель было еще хуже беспричинных вспышек ее гнева. Целый день принцесса сидела на низкой табуретке около окна, не позволяя служанке ни переодеть ее, ни помыть, ни причесать. Аделаида, у которой жизненная энергия всегда била ручьем никак не могла понять такого. Она из всех сил старалась вывести госпожу из депрессии, читала, рассказывала смешные истории, но Бренна молча сидела у окна, никак не реагируя ни на едкую остроту, ни на смешную веселую шутку.