Ирина Крылова - Лилианна. Судьбе вопреки

– Что вы решили? Время позднее. Давайте не будем затягивать с ответом.

– Я…я принимаю ваше предложение.

– Хорошо. Это разумное решение. А теперь идите отдыхать. В соседней комнате уютная спальня.

– Спальня!? А вы…

– Не волнуйтесь. Я дал слово ни к чему вас не принуждать. К тому же мне давно пора удалиться.

– Я буду жить здесь?

– Нет, конечно. Вы поселитесь в вашем доме и будете жить там.

– В моем доме? – переспросила Лилианна.

– Разве вы не знали, что у вашего мужа недалеко от Базилики Сан-Франциско-эль-Гранде есть большой красивый особняк?

– Нет. Я не бывала прежде в Мадриде, – смутившись, пролепетала девушка.

– Что же. Пора вам вступить в права хозяйки. Возможно, вы захотите что-то обновить или благоустроить.

– Обновить? Но у меня нет денег.

– Не волнуйтесь. У вас будет достаточно средств на ремонт и многое другое. Вы сможете тратить свободно. В разумных приделах, конечно. Обживитесь, присмотритесь. Я хочу, что бы уже через месяц вы начали выезжать в свет.

Уже на следующее утро девушка робко постучала в двери, озираясь вокруг. Дом находился практически в центре города, однако стоял в конце узкой улицы и казался забытым и заброшенным. Особняк был построен еще несколько веков назад и с тех пор был много раз перестроен. Он стоял как сказочный великан в окружении сада. Деревья и кусты, видимо давно не знавшие рук садовника, разрослись. Кроны высоких каштанов доходили до самой крыши. Дом не походил на уютное гнездышко и подавлял своей мрачностью и массивностью. Последнюю ступеньку старой, кое-где рассыпавшейся лестницы, Лилианна преодолела с трудом. Она совсем не чувствовала себя хозяйкой этого большого дома. Да и как слуги должны принять госпожу, прибывшую без предупреждения, да еще без вещей, без слуг, без кареты. Несколько долгих минут Лилианна стояла возле двери, не в силах в нее постучать. И если бы не кучер, с любопытством поглядывающей на нее, девушка бы, наверное, просто убежала прочь. Но вот тяжелые двери открылись, и почтительный дворецкий низко склонился перед новой хозяйкой этого дома. Оказывается, еще вчера вечером экономка была предупреждена о ее приезде и горничные хаотично заканчивали уборку первого этажа. Лилианна сдержанно поприветствовала слуг. Выдавить улыбку она так и не смогла. Вежливо отказавшись от небольшой экскурсии по дому, девушка сразу попросила проводить ее в спальню. Лишь присев на краешек огромной, застеленной темно-коричневым бархатом кровати Лилианна почувствовала, как трясутся ее руки. Эта спальня, расположенная на первом этаже, была темной и неприветливой. Массивная мебель из крашеного дуба казалось, придавливала девушку к полу, а задрапированные темно серым шелком стены грозили того и гляди обрушиться ей на голову. Разросшиеся за окном деревья, едва пропускали свет. Эта комната была так похожа на спальню дона Диего в Лондонском особняке и навевала на Лилианну такие страхи, что уже через несколько минут новая хозяйка горько плакала, уткнувшись в подушку, чувствуя себя маленькой брошенной и одинокой. Лишь после обеда Лилианна осмелилась выйти из комнаты. Отказавшись от компании экономки, она, молча, ходила по дому, рассматривая дорогой, но суровый интерьер, присущий многим старым испанским особнякам. Жить здесь будет тяжким испытанием. Дому так не хватало изящества, воздуха, света.

Утром, одев выстиранное и отглаженное платье, Лилианна решила выйти на улицу. Она чудесно понимала, что ей как воздух необходима новая одежда, новое белье и обувь. Под строгим взглядом старой экономки, девушка терялась и попросить ее сделать покупки не осмелилась. Один за другим Лилианна обходила магазины, она могла часами разглядывать то одно, то другое. Но стоило хозяйке или хозяину подойти к девушке с расспросами, как Лилианна в страхе убегала прочь. Лишь поздно вечером, набравшись сил, горе покупательница дрожащей рукой положила на прилавок пару тонких лайковый перчаток. Маленькая улыбчивая старушка, работающая в лавке, с недоумением посмотрела на посетительницу.

– Господи надо же заплатить! – наконец догадалась Лилианна.

Со страху она абсолютно обо всем забыла. И начала судорожно рыться в небольшой сумочке, висевшей на руке. И наконец, Лилианна высыпала на прилавок небольшую горсть золотых монет. Однако по лицу продавщицы девушка сразу поняла, что это слишком много и, сделав вид что ошиблась, с улыбкой сгребла их назад в сумочку, оставив на столе лишь одну из них. Но судя по горстке сдачи даже этого было много. Взяв заветный кулек, девушка медленно, задрав нос, направилась к выходу, хотя больше всего на свете ей хотелось приподняв длинные юбки опрометью бежать до дому. Душа пела, а ноги сами пускались в пляс. Облегчение, радость, гордость сменяли друг друга. Никогда в жизни Лилианна не чувствовала себя такой свободной, смелой и уверенной в своих силах. Еще в Лондоне, разглядывая шикарные витрины магазинов, девушка мечтала зайти туда с высоко поднятой головой и, выбрав самую дорогую вещь, небрежно высыпать пригоршню золотых монет на прилавок и удалиться под изумленным взглядом притихшей толпы. Только сейчас, получив сдачу, Лилианна поняла, насколько она богата. И как ценен маленький сундучок с золотыми монетами, подаренный королем. Раньше она редко задумывалась о ценности денег. Ни каких-то дорогих вещей, одежды или лошадей, а именно самих денег. И если в Англии девушка представляла разницу между несколькими су и золотой монетой, то в Испании она знала только название местных денег, и ни разу живя в гасиенде не держала их в руках. Придя домой Лилианна закрыла на щеколду дверь и высыпала содержимое сундучка на широкую кровать. Девушка долго перебирала пальчиками золотые монеты, любуясь их блеском и красотой. На следующее утро донья Родригес де Сальваро маркиза де Бранчифорте, принцесса Пьетраперция в сопровождении двух крупных лакеев и одной молоденькой горничной, в большой открытой коляске, нанятой накануне, поехала за покупками.

– Что же, возможно жить в Мадриде будет ни так уж и плохо! – подумала Лилианна, оглядывая ворохи кульков, свертков, коробок и коробочек, заваливших большую кровать.

Теперь-то девушка наизусть выучила сложную денежную систему Испании: 4 реала составляют 1 песету; 10 реал это 1 эскудо; 10 эскудо равен 1 дублону Изабеллы, золотому. Теперь в сундучке помимо золотых дублонов были и серебряные испанские пиастры. Было что-то завораживающее в желтоватом и беловатом блеске этих монет.

Прошел месяц, с тех пор как донья Сальваро перебралась в дом мужа. Весь этот месяц Лилианна прожила как в розовой дымке. Безудержный подъем, начавшийся после первой покупки, захлестнул девушку с головой. Она как изголодавшийся странник, волею судьбы попавший на пир никак не могла насытиться этим прекрасным чувством свободы. Задыхаясь в доме мужа, девушка дни напролет проводила в погоне за новым платьем, сумочкой, веером. Она была удивлена, узнав, что за эти годы мода не стояла на месте и то, что носили великосветские дамы в Лондоне перед свадьбой, уже никто не одевал. Наряду с греческой модой начинает появляться римская, турецкая.