Наталья Шатрова - Берег любви, море разлуки

Ивления пришла домой под вечер. Бабушка сидела в светелке и, несмотря на преклонный возраст и подслеповатые глаза, пряла. Ее движения за долгие годы жизни настолько были отработаны, что она не делала ни одной ошибки: правая рука крепко держала веретено, левая тянула из кудели комок волокна, скручивала его, бабушка, слюнявя пальцы, прикрепляла пряжу к веретену, выпускала его из рук, вращала, одновременно снова тянула волокно из кудели, превращая ее в нить – и так до бесконечности.

– Почему припозднилась? – строго спросила старая женщина, не отрываясь от веретена.

– С Варяжкой за крепость ходила цветы собирать.

Девушка для убедительности помахала букетом перед лицом бабушки.

– Ивления, я же просила тебя с ним пока не встречаться, – нахмурилась женщина.

– Ах, бабушка, как я могу отказаться? Я привыкла к нему…

Ивления замолчала, села на лавку рядом с бабушкой, набираясь духу для следующих слов. Молчала и бабушка, чувствуя, что будет продолжение. Девушка решилась:

– Бабушка, Варяжка хочет сватов засылать, – выпалила она.

– Да ты что, Ивления, – встрепенулась старуха, – каких сватов? Мы же с тобой обо всем договорились. Ты должна была сказать ему об отсрочке. В это лето тебе замуж нельзя выходить.

– Я все объяснила ему, но он и слушать ничего не желал. Не ругай меня, бабушка, я, правда, старалась. Но я и сама не хочу Варяжку терять. Жизнь кончится, пока ты благоприятное видение увидишь.

– Да у тебя еще вся жизнь впереди, – хмыкнула бабушка. – Нашла о чем печалиться!

Ивления заплакала: ну почему ее дорогая бабушка не хочет понять простых вещей?

– Бабушка, ты из-за глупого видения лишаешь меня счастья! – крикнула она сквозь слезы. – Я не могу жить без Варяжки!

Но бабушку слезами не так-то легко было пронять.

– Видение не глупое, а пророческое, – наставительно произнесла она. – Ивления, как ты сама не можешь понять, что ты с Варяжкой не будешь счастлива? Бабка Ярина тебе только добра желает, в этом я убедилась уже давно…

Ивления не удержалась, заревела в полную силу, уткнувшись в широкий рукав своей рубахи.

Бабушка выпустила веретено из рук, обняла внучку.

– Ивления, милая моя, не плачь. Я не все тебе сказала. Привиделось мне еще, что Варяжку изгнали из Киева. Я чувствую, что так оно и будет. Ты хочешь стать женой изгнанника? Жить без родных в чужом краю? Кто знает, вдруг Варяжка будет голодать, не найдет надежного и теплого пристанища? Возможно, он всю жизнь будет скитаться по чужим землям! Ты такой жизни хочешь для себя, такого счастья?

– Ах, из-за такого пустяка ты запрещаешь мне выходить за него замуж? – возмутилась девушка, сразу перестав пускать слезы. – Наши судьбы связаны неразрывно, я готова разделить с Варяжкой любые несчастья…

– Ты думаешь только о себе, – воскликнула женщина. – А если на самом деле его изгонят, кто останется со мной? Ты хочешь, чтобы я умерла раньше времени, переживая за тебя? А кто закроет мне глаза на смертном одре? Где твоя благодарность? Я старалась заменить тебе мать после ее смерти. Я ничего не жалела для тебя. Не я ли старалась одеть тебя в самые лучшие наряды? Украсить тебя дорогими каменьями? Ты жила на блинах с медом и маслом и горюшка не знала. Я оберегала тебя от всех невзгод. Я выполняла любое твое желание. Я не жалела средств на твое обучение. А Варяжка хорош, ничего не скажешь, знает свою выгоду. Где он еще найдет в Киеве невесту лучше тебя? Ты и богата, и красива, грамотна, домовита и не глупа. Да тебе под стать княгиней быть! А ты вцепилась в первого попавшегося парня мертвой хваткой, будто на нем вся жизнь кончается. А обо мне ты и думать не хочешь, хотя как раз мне-то жить на свете осталось всего ничего!

Ивления печально смотрела на разбушевавшуюся женщину. Она чувствовала свою вину. Гневные, но справедливые слова проняли ее до глубины души. Бабушка – единственный родной ей человек в этом мире. Разве можно идти наперекор ей?

Город Полоцк, окруженный деревянными стенами, глубокими рвами и высокими валами, стоял на горе над Двиной. Вокруг – болота да трясина. Лето здесь редко и недолго радует солнечными теплыми днями, зима славится суровостью, весны – влажностью, и кажется, что все время года занимает долгая нудная осень. Но, несмотря на такое безрадостное состояние природы, человек издревле селился здесь, поскольку непроходимые дебри изобиловали зверем, в реках водилось немало рыбы, и предприимчивые полочане [3] Полочане – одно из северо-западных племен Древней Руси. научились выжигать леса и возделывать пашни на влажной земле.

Не испугала холодная суровая земля и князя Рогволода, подчинившего Полоцк своей власти. Боевая дружина варяга бороздила на ладьях Варяжское море и заплыла по Двине вглубь, где и стоял Полоцк. Грозный город на высоком берегу реки по нраву пришелся Рогволоду. Вскоре перевез он сюда жену, двух сыновей и дочь Рогнеду.

Рогнеде, в отличие от отца, тесно было в маленьком безвестном Полоцке. Казалось ей, что она прозябает здесь, а где-то далеко кипит бурная интересная жизнь. Рогнеда хотела этой жизни, жаждала ее всем сердцем, всем существом своим.

Все ее помыслы были устремлены к богатству и безраздельной власти. И она знала, как достичь большего, чем она имеет сейчас. Конечно, через замужество.

Киевский князь Ярополк занимал в последнее время все мысли Рогнеды. По ее настоянию Рогволод послал в Киев весточку. Есть, дескать, у него дочь, знаменитая среди полочан статью, добрым нравом и мудростью. Настала пора замужества, и если Ярополк желает породниться с полоцким князем, то пусть шлет сватов.

Рогнеда с нетерпением ждала ответа. Время шло, а его все не было. Ходили слухи, что у Ярополка есть любимая женщина. Ну и пусть! Рогнеда не претендует на его любовь. Она согласна быть второй, третьей – пятой женой, но – княгиней великого Киевского государства.

Рогнеда гуляла по берегу под стенами крепости, вновь и вновь обдумывая, как бы половчее втянуть Ярополка в свои сети. Хмурый Полоцк с мрачной Двиной, несущей свои воды в далекое Варяжское [4] Варяжское море – Балтийское. море, до того ей надоели, что она не знала, куда от них деться, и торопила время, которое текло так же медленно, как неторопливо шел ответ от киевского князя.

Вдруг раздался крик:

– Рогнеда! Рогнеда!

Девушка невольно вздрогнула, обернувшись. Глаза так и засияли в надежде, что получены долгожданные вести.

Босоногая холопка стремглав спускалась от крепости, спеша первой сообщить новость своей госпоже.

– Рогнеда, иди скорее в крепость. Князь зовет тебя.

– Зачем я понадобилась отцу в послеобеденный час? Разве он не отдыхает в своих покоях?