Наталья Шатрова - Берег любви, море разлуки

Рогнеда стояла на смотровой башне, невольно устремив взгляд на вражескую рать: где же Владимир? Посмотреть бы хоть издали на человека, который из-за отказа выйти замуж двинул против невесты войска.

Ожидание было томительно тяжелым. Скорее бы уж все началось. Ждали Владимира, наконец он появился. Рогнеда вперила в него взгляд, но издалека видно было плохо, сверкал только его позолоченный шлем. Вот новгородский князь поднял руку, в ответ поднял руку Рогволод, и бой начался.

Две рати двинулись друг на друга, и смешалось все в жестокой сече, только звон металла, крики да вой долетали до Рогнеды. Она с ужасом смотрела на кровавую битву, разыгравшуюся под стенами Полоцка, и впервые почувствовала себя виноватой: не проявила бы излишней гордости и щепетильности, ничего этого сейчас не было бы.

Рогволод и два его сына яростно дрались, отстаивая свой город, честь и свободу, но силы были с самого начала неравны, и перевес в бою был явно на стороне неприятеля.

Сначала погибли два княжича, затем Владимир убил Рогволода, после чего спокойно вытер кровавый меч и вставил в ножны, положа этим конец битве. Рогнеда, не выдержав этого зрелища, сбежала вниз по лестнице во двор усадьбы.

Она не видела, как в город ворвались чужие воины, как они стали растекаться по улицам, грабя дома и насилуя женщин, иначе не стояла бы во дворе княжеской усадьбы, а, повинуясь безотчетному страху, искала бы тайное убежище, как это сделала уже вся челядь, попрятавшись по закоулкам и клетям. Но Рогнеда была слишком горда, чтобы предаться панике и показать свою трусость.

Во дворе на коленях стояла княгиня, плакала в голос и рвала на себе волосы.

– Матушка, встань с колен. Надо принять врага с достоинством, – крикнула Рогнеда.

Мать посмотрела на нее безумным взглядом, но с колен встала, оказалось, только для того, чтобы снова рухнуть на землю, уже плашмя.

Рогнеда бросилась к матери, опустилась рядом с ней на землю. В это время распахнулись ворота, и в усадьбу ввалилась, размахивая топорами и мечами, толпа воинов.

Княжий двор встретил их тишиной и пустотой, только полная женщина лежала посередине двора, и рядом с ней сидела юная девушка. Одежда на обеих была богатой, и воины поняли, что перед ними знатные женщины, окружили их, не смея приблизиться более чем на две сажени. [12] Сажень – старая рус. мера длины, равная трем аршинам (2,13 м).

Девушка поднялась, вытерла слезы рукавом и дерзко уставилась на разгоряченных и растерянных мужчин. Слухи оказались неверными, полоцкая княжна была намного прекраснее, чем твердила молва: брови вразлет, густые ресницы, румяные щечки – ослепительно яркой была жгучая красота Рогнеды.

Во двор на вороном коне въехал князь. Толпа расступилась, пропуская его в середину круга. Владимир направил коня прямо на девушку, но она не отшатнулась. Князь спокойно спешился, вплотную подошел к ней.

– Ну, что, красавица, похоже, ты и есть Рогнеда?

– Я ненавижу тебя! – прошипела княжна в ответ.

Воины зароптали: да как она смеет так разговаривать с победителем? Что за пренебрежение! Посыпались со всех сторон советы:

– Князь, проучи девчонку.

– Верно, ее наказать надо.

– Отдай ее нам.

– Больно спесива.

– Мы спесь с нее сдерем мигом.

– Ага, вместе с одеждой.

– Князь, заставь ее ползать у ног твоих, вымаливать прощение.

Княжна пришла в ужас, услышав реплики из толпы, побледнела. Впервые она поняла, что не все в мире ей подвластно. Раньше она, постоянно окруженная заботой, вниманием и раболепием, и помыслить не могла, что услышит такие дерзкие речи.

Владимир наблюдал за Рогнедой. Ее замешательство пришлось ему по вкусу: испугалась девчонка!

– А ведь люди мои дело говорят, – усмехнулся он. – Может, мне и вправду отдать тебя им на потеху?

– Ты не посмеешь этого сделать, – тихо произнесла Рогнеда, чувствуя, как от страха замирает сердце.

– Почему не посмею? – притворно удивился князь.

– Я княжна родовитая, непозволительно так со мною обращаться.

Рогнеда сама уже поняла, что слова ее летят, будто в никуда, что князь над нею насмехается и ничуть не боится опозорить ее, и спасения ей ждать неоткуда: вокруг враждебные ухмыляющиеся лица, глаза, пялящиеся на нее плотоядно и нагло.

Владимир недобро сверкнул очами. Он и вправду разозлился на гордую княжну.

– Ты невольница, добыча. Ты досталась мне в битве. Я могу делать с тобою все, что захочу. Я послушаюсь своих людей и отдам тебя им. Они славно сегодня потрудились, почему бы им не потешиться такой красавицей.

Воины радостно загудели. Рогнеда смотрела на князя, отчетливо понимая, о чем он говорит. Но крик о помощи застрял в горле, бескровные губы пересохли. Глаза постепенно застил туман отчаяния, и сквозь него девушка увидела, как ее все плотнее обступает толпа воинов. Лиц она не различала, они расплывались, как во сне.

Князь поднял руку, давая понять, что речь его не закончилась, и люди остановились.

– Но для начала с тобой позабавлюсь я, – решил он. – Глупо не воспользоваться первым такой красавицей.

Владимир протянул руку и одним резким движением разорвал на девушке запону [13] Запона – повседневная одежда из простой ткани; по бокам не сшивалась и надевалась поверх рубахи. и рубаху под ней, оголив упругие белые груди.

Княжна вскрикнула, невольно прикрываясь руками. Князь повалил ее в траву. Девушка, как могла, отбивалась, но тщетно.

Воины вокруг загоготали, начали подбадривать князя скабрезными шуточками.

Никто не обращал внимания на лежавшую женщину, а та вдруг подняла голову с земли:

– Что ж ты делаешь, князь, опомнись.

Голос прозвучал тихо, слабо, но столько в нем было гнева, что услышали его все. Женщина, морщась от боли, постанывая, села и с еще большим негодованием уставилась на князя.

– Ты же себя позоришь! Муж мой и сыновья в кровавом бою погибли. Род полоцкий трусостью не отличался никогда. Княжна тебе не даром досталась, чтобы ее гордость и честь вот так взять и растоптать.

Слова женщины возымели действие. Князь отпустил Рогнеду и встал с земли. Рогнеда села, судорожно пытаясь остатками одежды прикрыть оголенное тело.

– Твоя дочь слишком горда, – усмехнулся Владимир, оглядывая скрюченную фигурку девушки, – сама не пожелала по-доброму женой мне стать.

Княгиня взмолилась:

– Ты прав, князь, ты победитель. Но пожалей ее. Она сама не ведала, что творила, глупая еще, неразумная. Прости нас, князь.

Затем она строго посмотрела на дочь:

– Смирись, Рогнеда, умерь свою гордость, не будь глупой.

Девушка покорно опустила голову, по щекам покатились крупные прозрачные слезы.

– Возьми меня в жены, князь. Я буду преданной и доброй женой, – выдавила она из себя, старательно пряча глаза. Слова давались ей с трудом, тем более что она не верила в их действенность: к чему князю жениться на ней, если он и так может иметь ее в качестве рабыни?