Наина Куманяева - Дерзкая галичанка

Маланья Брундукова по какой-то неясной причине сочла это высказывание личным оскорблением.

– Так ведь… в деревьях нужда, когда солнце палит и тень нужна. А тени нам без надобности. А и городовые нам не помеха – ведь у нас царь православный живет. А где в каких варшавах цари водятся? Нету там царей. Ведь нету, маменька? Вот и не нужны там городовые.

– Я только что говорила Елене Матвеевне, что мы будем счастливы помочь ей нести бремя ответственности за ваш дебют, Ганна, потому что в ее возрасте, как вы понимаете, это лишнее неудобство, нарушающее тихое и спокойное течение ее жизни, – вступила в разговор ее мамаша.

Сама Софи Брундукова была этаким резвым подростком сорока пяти лет.

– Моя Мелани уже подготовила наряды и все прочее. Будет ужасно хлопотно найти сейчас модистку. Если бы мы не были так заняты, я могла бы навести справки, но так как Сезон вот-вот начнется…

– Мы уже договорились с мадам Лагайль. Она придет завтра утром, Софи, – ответила Елена Матвеевна.

– Эта француженка? Хотя, конечно, выбирать уже не приходится. Странно, почему ваш отец не отослал вас домой немного пораньше, Ганна?

– Мой дом – Бессарабия, – твердо заявила Ганна.

Затем мадам Брундукова вновь обратилась к Елене Матвеевне.

– Вам следует присмотреть за этой Лагайль. Она ведь – француженка. Ее модели могут быть совершенно не подходящими для молодой девушки. Я наряды для Мелани заказывала в Москве, у мадам Блюментрост, еще до того, как мы приехали сюда.

Если считать убогий саван, обрамлявший фигуру Мелани образцом московских моделей, то Ганна лишь порадовалась, что избежала подобной участи.

Подали херес и печенье. Софи Брундукова осведомилась, не доставит ли она слишком много хлопот, попросив чай для девушек.

– Я не приобщаю Мелани к вину. От него могут возникнуть пятна. И Ганнушка поступит благоразумно, если тоже последует нашему примеру.

Решив вести себя как подобает настоящей петербургской дебютантке Ганна выпила безвкусную жидкость и продолжала слащавую беседу с Маланьей еще в течение получаса. Собравшись уезжать, госпожа Брундукова опять предложила свои услуги по подготовке Ганны к дебюту. Истинный смысл этой помощи оставался неясным, ибо единственное обещание Софи, состояло в регулярном посещении Ганны и не более того.

Когда гости уехали, Ганна спросила:

– Это – ваши хорошие друзья, хресна мати?

– Софи считалась моей ближайшей подругой лет тридцать тому назад. Сложно поверить, но когда нас представляли ко двору, Софи была одной из самых жизнерадостных девушек на свете. Но с годами она сильно изменилась. То ли оказал свое влияние брак с цензором, а, может быть, дальнейший переезд в провинцию… У них имение в Орловской губернии.

– Или наличие такой дочери, как Мелани, – вставила Ганна.

– Налей кузине стакан вина, Олег, – попросила Елена Матвеевна. – Иначе бедняжка лишится последних сил. Но особо волноваться по поводу хлопот Софи при подготовке дебюта Ганны, я думаю не следует. Уверена, она приехала только из любопытства.

Ганна вздохнула с облегчением.

– Я так рада, что вы тоже не испытываете особой любви к Брундуковам.

– Мелани не лишена привлекательности, – возразил Олег, прекрасно сознавая собственное преувеличение. – Нет причин пренебрегать ею. В конце концов, она – тоже наша родственница и явится вполне подходящей компанией для Ганны. Ее поведение всегда считалось безукоризненным.

Елена Матвеевна недоброжелательно взглянула на него.

– Не задерживайся с нами, Олег. Разве ты не должен уже быть в комитете? У тебя ведь назначена встреча с Бурчилиным.

– Я загляну туда на четверть часа. Чем вы собираетесь заняться после обеда?

– Ганна говорила что-то о новой прическе. В этом году волосы носят короче.

Олег хмуро проронил:

– Я думал, тебе не понравились прически дам на Невском, кузина. Ты же заметила – эти милые дамы очень напоминают мужчин.

– Garcons… – подсказала Ганна. – Маленьких мальчиков.

– Полагаю, ты придумаешь собственный стиль? Это мальчишество вряд ли подойдет тебе.

– Не волнуйся, mon gentile cousin. Я не собираюсь уродовать себя. Мне понадобится вся моя seducător feminitate, чтобы заполучить достойного мужчину, не так ли, хресна мати? Ой, я конечно же имела ввиду séducteur féminité [22] Обольстительная женственность (румынск, французск). .

Елена Матвеевна, погруженная в свои мысли, вдруг заговорила о другом.

– Feminitate, говоришь? Вот еще одно валашское слово в моем лексиконе. Думаю, таким манером мне удастся осваивать по два-три новых слова в день, и к концу сезона мне можно будет собираться вместе с тобой, голубушка в твою Трансильванию….

Олег поклонился и вышел.

Елена Матвеевна послала за куафёром Петруччо, парикмахером, которого его хозяин граф Подколызин выучил у своего прошлого куафера-итальянца Ринальди и сдавал теперь в наем всему бомонду. Выходило не в пример дешевле, чем в салоне Женевеля, а по качеству – не хуже.

Петруччо был длинноволосый изящный и стройный молодой человек лет двадцати пяти. Он явился после полудня, держа под мышкой портфель с журналами, прибывшими намедни из Парижа (граф шел на такие жертвы ради развития такого бизнеса).

После продолжительной дискуссии и просмотра эскизов, помещенных в самых модных парижских журналах, Ганна остановилась на «victime» [23] Жертва (франц). .

– Так как мои волосы вьются от природы, то после стрижки, они будут завиваться сами по себе, что избавит меня от ночной завивки.

– Ах, affascinante signorina имеет безупречный gusto [24] очаровательная синьорина имеет безупречный вкус (итал). ! – заявил Петруччо. – Осмелюсь сказать, что сия pettinatura alla moda [25] модная прическа (итал). принята сейчас во всех Европах в память о голове невинноубиенной храцузской царицы Марьи-Туанетты…

– Странно, – произнесла Елена Матвеевна. – Ведь отрубали головы, а не волосы.

– Смею вас заверить, illustrissima signora [26] сиятельная госпожа (итал). , что перед esecuzione mediante scommetto la testa [27] смертной казнью путем отсечения головы (итал). волосы надлежит остричь, дабы они своей conctitenzione [28] консистенцией (итал). не смогли помешать la spada della giustizia [29] мечу правосудия (итал). .

– Эге, брат Петруччо, – изумилась Ганна, – а ты случаем не из-под Полтавы ли будешь?

– Точно так, ma bellissima signora [30] моя прекрасная госпожа . Выписан из terra natale [31] родной земли в нежном возрасте ради обучения ars barbiere е parrucchiere [32] искусство причесывания мужчин и женщин. ? То бишь мужеской и женской куафюры. – Парикмахер отвесил ей низкий поклон.

– Хотя, осмелюсь заметить, мой кузен вряд ли одобрит этот фасон, – задумчиво сказала Ганна, собрав обеими руками волосы на затылке и придирчиво взглянув на себя в зеркало. – Он весьма настойчиво предлагал мне сохранить волосы в неприкосновенности.