Полина Саймонс - Медный всадник

В понедельник, после поездки в Петергоф, Татьяна, сурово глядя в улыбающееся лицо Александра, объявила, даже не поздоровавшись:

– Александр, ты больше не можешь сюда приходить.

Улыбка сползла с его лица.

– Пойдем, – попросил он, взяв ее за руку. – Пойдем.

В молчании они добрались до улицы Говорова.

– Что случилось? – пробормотал он, уставясь в землю.

– Александр, так больше не может продолжаться. У меня нет сил.

Он ничего не ответил.

– Я вправду совсем потерялась, – продолжала Татьяна чуть бодрее. Хорошо, что они идут рядом и можно не смотреть ему в лицо. – Все это слишком тяжело для меня.

– Почему? – спросил он.

– Почему… – растерялась она. Как высказать вслух свои мысли? У нее не хватит смелости.

– Мы ведь просто друзья, верно? – спокойно осведомился Александр. – Добрые друзья. Я прихожу, потому что знаю, как ты устаешь. Много работаешь, до дома далеко, а впереди одинокий вечер. Я прихожу, потому что иногда ты улыбаешься мне, и тогда я думаю, что тебе хорошо. Я ошибаюсь? Но ведь только поэтому я и прихожу. Это такая малость. Все, что я могу для тебя сделать.

– Александр! – воскликнула она. – Да, мы постоянно притворяемся, что ничего такого не происходит. Но в таком случае почему мы все скрываем от Даши? Почему каждый раз расстаемся в нескольких кварталах от моего дома?

– Даша не поймет, – очень медленно пояснил он. – Это ранит ее чувства.

– Еще бы!

– Но, Таня, все это не имеет ничего общего с Дашей.

Татьяна с такой силой сжала кулаки, что побелели пальцы.

– Ты сам знаешь, что это не так. Не могу лежать рядом с ней ночь за ночью и бояться, что она все узнает. Пожалуйста!

Они добрались до трамвайной остановки. Александр встал перед ней:

– Таня, взгляни на меня.

– Нет.

Она отвернулась.

– Взгляни на меня, – повторил он, сжимая ее руки.

Она подняла глаза. До чего же у него ладони теплые!

– Взгляни на меня и скажи: Александр, я не хочу, чтобы ты приходил.

– Александр, – прошептала она, – я не хочу, чтобы ты приходил.

Он не отпускал ее руки. Она не отстранялась.

– Это после вчерашнего? – попытался спросить он срывающимся голосом.

– Особенно после вчерашнего, – выдавила она.

– Таня! – неожиданно воскликнул он. – Давай ей скажем!

– Что? – ахнула Татьяна, не веря ушам.

– Да. Давай ей скажем.

– Что именно? – едва ворочая языком от страха, пробормотала Татьяна. Ей вдруг стало ужасно холодно. – Нечего тут говорить.

– Тата, пожалуйста. Нужно наконец объясниться, и будь что будет. Так по крайней мере честнее. Даша этого достойна. Я немедленно покончу с нашими отношениями, и тогда…

– Нет! – отчаянно вскрикнула она, пытаясь вырвать руки. – Только не это. Она с ума сойдет. Должны же мы думать о других. Не только о себе!

– А мы? – прошептал он, стискивая ее пальцы. – Что будет с нами?

– Александр, я прошу…

– Нет, это я прошу! Мне до смерти все это надоело… и все потому, что ты не желаешь поступить порядочно!

– По-твоему, мучить людей порядочно?

– Даша переживет.

– А Дмитрий?

Александр не ответил.

– Как насчет Дмитрия? – повторила Татьяна.

– Предоставь мне позаботиться о Дмитрии, договорились?

– И ты ошибаешься. Даша не переживет. Она считает тебя своей единственной любовью.

– Ей так кажется. Она даже не знает меня.

Татьяне вдруг стало нехорошо. Она освободилась и отпрянула.

– Нет-нет. Хватит, я не хочу слушать.

Но Александр не двинулся с места.

– Я солдат Красной армии. Не американский доктор. Не британский ученый. Я солдат Советского Союза. И еще до воскресенья могу погибнуть сотнями различных способов. Может, это последние минуты, которые у нас с тобой остались. Не хочешь провести их со мной?..

Завороженная его словами, Татьяна пробормотала:

– Сейчас я хочу одного: заползти в постель и…

– Да, – почти обрадовался он, – в постель. Со мной!

Татьяна, мгновенно ослабев, качнула головой.

– Нам некуда идти… – прошептала она.

Александр подступил ближе и, сжав ладонями ее лицо, дрожащим голосом пообещал:

– Мы что-нибудь придумаем, Таточка, даю слово, потерпи…

– Нет! – вскричала она.

Его руки опустились.

– Ты… ты не так понял, – всхлипнула она. – Я хотела сказать, что мы ничего не сможем поделать.

Вслед за руками опустились его глаза. И ее тоже.

– Она моя сестра, – пояснила Татьяна. – Ну как ты не понимаешь? Я не могу разбить ее сердце.

– О да, ты уже говорила, – холодно бросил Александр. – Мужчин много, а сестра одна.

Он круто развернулся и зашагал прочь. Татьяна помчалась за ним:

– Александр, подожди!

Он не остановился. Татьяна никак не могла догнать его. Наконец, обессилев, она прислонилась к желтой стене и прошептала:

– Прошу тебя, вернись.

Он вернулся.

– Пойдем. Мне нужно идти в казармы.

Татьяна отчаянно помотала головой.

– Послушай, если все закончится сейчас, нам по крайней мере не в чем будет признаваться людям, которые нам дороги, которые любят нас и не ожидают предательства. Даша…

– Татьяна!

Александр надвинулся на нее так стремительно, что она отскочила, наткнулась на стену и едва не упала. Он едва успел подхватить ее.

– О чем это ты? Предательство… нельзя же так бросаться словами! Мы всего лишь не сказали им о наших встречах, а это еще не предательство.

– Прекрати.

Но он не обратил на нее внимания.

– Думаешь, когда ты боишься взглянуть на меня, чтобы никто не увидел того, что вижу я, – это не предательство? Когда твое лицо загорается в ста шагах от остановки, стоит тебе выйти из ворот после целого дня дурацкой работы? Когда ты распускаешь волосы, когда твои губы дрожат… разве это не предательство? – тяжело дыша, выпалил он.

– Прекрати, – повторила она, раскрасневшись, измученная, несчастная, безуспешно пытающаяся вырваться.

– Татьяна, все это время, проведенное со мной, ты лгала сестре, Дмитрию, родителям и себе. Когда тебе надоест?

– Александр, – прошептала она, – не нужно.

Он отпустил ее.

– Ты прав, – задыхаясь, выпалила Татьяна, – только вот себе я не лгала! Поэтому так больше не может продолжаться. Прости… я не хочу больше ссориться. И у меня не хватит сил ранить Дашу. Вернее, ни на что не хватит.

– Сил или желания?

Она с мольбой протянула к нему руки.

– Именно сил. Я никогда еще так не лгала. – Сообразив, в чем признается, Татьяна смущенно покраснела, но все же решительно продолжала: – Ты понятия не имеешь, чего мне стоит скрывать это от Даши… каждый день, каждую минуту, каждую ночь. Мой безразличный взгляд, сцепленные зубы, веселый смех… неужели не понимаешь, чего мне все это стоит?..

– Понимаю, – мрачно бросил он, – прекрасно понимаю. Только я один знаю правду. Поэтому и хочу покончить со всем этим обманом.