Иван Мытенский - Мне в ад, тебе – в рай: живу для тебя

– Пока не понес. Не думай, что Господин просто так это оставит. Мне придется заплатить за содеянное. Его слова были истинными: я не сдержал обещание обучить Серен.

– Ты должен обезопасить дочь от посягательств братства. – продолжил Джендри, заканчивая с приготовлением снадобья. – Именно в этом и состоит твоя главная задача.

Бертран вскинул голову. Его глаза залились слезами.

– Дочь?

– Да. Дочь. – голос собрата оставался спокойным и непринужденным. – Разве не так? Ты ей как отец.

– После всего, что пережила девочка, я не могу считать себя отцом. Настоящий отец не поступил бы так. Не бросил бы свою дочь. Не оставил бы на съедение волкам. Она мне как дочь…, но я ей не отец. Даже не покровитель и даже не защитник.

Джендри усомнился в истинности слов собрата.

– Это все эмоции.

– Нет. – непоколебимо отрезал Бертран. – Это правда.

– Не правда, Бертран. Прекрати ныть. Ты должен защитить Серен, так защищай ее. Убереги от посягательств братства.

– Это невозможно. – заявил мужчина с плохо скрытой досадой. – Шахины найдут ее, куда бы она не делась. Если покинет ряды братства – значит прожить ее останется очень мало. Я не смогу защитить мою девочку. Никто не сможет.

– Кончай ныть уже. – голос Джендри становился грубее. – Сможешь. Поверь в себя. Поверь в свои силы. Ты можешь. Серен – нет. Она нуждается в поддержке. Если поддержки не станет – не станет и ее.

– Я до сих пор не верю, что она сможет покончить с собой. Если у нее нет сил, как она сделает это?

– Просто и быстро. – немного спокойнее возразил Джендри. – Ее жизнь висит на волоске. С каждым несчастьем он становится все тоньше и тоньше. Придет время – и Серен…, – шахин выкинул из головы резкие слова. – ты знаешь.

– Я все равно не верю.

– Как пожелаешь. – буркнул он, не желая больше переубеждать собрата. – Дело твое.

Закончив молоть белену, Джендри снял маску, что скрывало его лицо, и взял полный кувшин. Недолго думая наполнил свой рот жидкостью. Но глотать шахин не стал. Наоборот, смешав жидкость со своей слюной, он выплюнул ее обратно. Затем кинул перемолотые лепестки белены. Закрыв горлышко плотной тряпкой, Джендри принялся как следует взбалтывать кувшин, чтобы добиться идеальной консистенции.

– Как думаешь, стоит сейчас?

– Не знаю. – ответил Бертран, явно колеблясь. – может дать еще время?

– Мы и так потратили четверо суток. Больше медлить уже нельзя. Давай свое согласие.

Бертран несколько минут не отвечал, разрываясь на части перед выбором.

– Серен не может ждать. – подгонял его собрат. – Я не могу ждать. Давай уже.

– Ладно. – выдавил из себя учитель. – Приступай.

Услышав положительный ответ, Джендри напялил на лицо маску и медленно встал с табуретки. Подошел к Серен. Та протяженно дышала. Глаза, будучи закрытыми, яростно бегали из стороны в сторону.

– Ты сильная. – прошептал шахин. – Я в тебя верю.

Избавив кувшин от тряпки, он преподнес горло сосуда к лицу девушки. Позволив ей для начала возможность вдохнуть запах содержимого кувшина, Джендри, после этого, приоткрыв ей рот, дал девушке испить ровно три глотка. В первые секунды эффекта никакого не было, но спустя минуту, Серен слабо закашляла. Кашель продолжался мучительно долго. Нервы у Бертрана были не пределе. Джендри даже не дернулся. Тут кашель прекратился, и на смену ему пришли едва слышные стоны, которые в итоге превратились в крики. Глаза ее так и не открылись. Скрипнув табуретом, Бертран быстро приблизился к кровати. Его лицо испускало священный страх. Он боялся потерять ее вновь.

– Сделай с ней что-нибудь! – ошеломленно закричал он.

– Не дергайся. – рявкнул Джендри.

– Что значит «Не дергайся»?! Ты же видишь, что ее плохо!!

Джендри с силой схватил Бертрана за руку и сжал ее достаточно крепко, чтобы тот сбавил обороты.

– Я тебе сказал: не дергайся. Прояви терпение. Она должна перебороть боль сама. Это обезболивающее снадобье действует только так. Стой смирно.

– Мне больно смотреть на нее!!! – продолжал вопить Бертран.

– Так отведи взгляд в сторону.

– Ее крики!!! Я не могу их слушать!!!

– Уши заткни.

– Да ты просто издеваешься!! – истерически взревел учитель. – Избавь ее от боли!!

Серен не прекращала кричать. Иногда, с небольшим отрывом, девушка начинала задыхаться, однако приступы быстро исчезали, после чего крики возобновлялись. Джендри не убирал кувшин с мерзким запахом от носа Серен, а Бертран с жалостливым лицом наблюдал за бедняжкой. Душа требовала мужчину принять срочные меры, но он понимал, что Джендри – единственная надежда на возвращение Серен в этот мир.

– Долго это будет продолжаться?! Я же не вынесу!!!

– Тогда мне придется тебя вырубить!! – впервые за долгое время Джендри повысил голос. До этого за ним ничего подобного не наблюдалось. Он – один из тех шахинов, которые проявляли терпение абсолютно ко всему. Они выдерживали прямые оскорбления, тяжелые раны в бою. Таких в братстве было считанные единицы. – Стой и смотри!!! Серен должна сама выкарабкаться!!! Ты же хочешь, чтобы твоя ученица выросла сильной, волевой женщиной?! Так не мешай ей!!!

– Ты не можешь с ней так поступить! – несколько унял пыл Бертран. – Все ведь знают, какая она на самом деле…

– Именно поэтому я даю ей шанс!!! – Джендри, однако, не прекращал кричать на собрата. Он уже давно приметил, что Бертрана в подобных ситуациях можно было переубедить только криком. – Она в состоянии побороть боль!!! Более того мы рядом с ней!!! Мы – ее поддержка!!! Мы должны защищать ее, наставлять на истинный путь, делать ее сильнее!!! Ты же хочешь этого больше всего на свете?!! Так ведь?!!

– Да. – голос учителя задрожал. – Да, хочу.

– Так помоги мне!!!

Он отпустил его руку. Затем протянул вперед кулак. Бертран не колебался. Своим кулаком он легонько сверху ударил по его кулаку.

– Хорошо. – успокоившись, одобряюще произнес Джендри, сверкая из-под маски глазами. – Держи себя в руках. Серен справится. Ты должен в нее верить. Без веры… кто она такая? Подумай над этим вопросом. Время пролетит незаметно.

По поводу последнего шахин оказался не прав. Время, пока бедная Серен кричала от боли, длилось бесконечно долго. По настоянию Джендри подумать над смыслом заданного вопроса, Бертран пытался скоротать время, но у того ничего не получалось. Он концентрировался на одном, но в то же самое время мысли улетучивались, и перед ним представала корчащаяся от сильной боли Серен. Ее забинтованный нос начинал мало по немало краснеть. Кусок тряпки, служащий как раз тем самым бинтом, медленно, но верно покрывался кровью. Бертран тут же открыто забеспокоился, но внезапный толчок заставил того отступить от решительных действий. Джендри всерьез надеялся, что у Серен хватит сил выдержать нескончаемую боль.