Марина Рыбицкая - Люблю. Целую. Ненавижу. Кэмерон

Я промолчала. Что я могла ему сказать – правду?

Меня привезли в отель, показали докторам, которые вынесли вердикт «переутомление» и постановили: «отдых и положительные эмоции». Слепая медицинская авторитарность окончательно взбесила, этак и я могу раздавать кому попало диагнозы, мало того – спорим! – мой диагноз, в отличие от их, будет на сто процентов верным.

И вот я осталась почти одна и была полностью готова испытать положительные, в прямом смысле этого слова, эмоции. Я хотела, чтобы меня уложили в постель знакомые сильные руки. Очень хотела.

Для исполнения этого плана я зашла в соседнюю комнату охраны, предварительно отправив свою надсмотрщицу на поиски мороженого, сделанного из персиков, собранных в феврале этого года во Флориде, с четким указанием без оного не возвращаться. Думаю, если она вернется с искомым, то я узнаю о себе много нового в некоторых областях науки зоологии, а также заодно генетики.

– Агент Мано, – сделала я непроницаемое лицо, – мне срочно нужна ваша помощь. Следуйте за мной!

Трое мужчин в комнате синхронно повернули головы к замершему от неожиданности Кэму и ухмыльнулись. Эти сплетники! Всегда все знают наперед. С этим мужским всезнайством порой невозможно бороться! Ох, если бы они знали, как далеки от правды их догадки…

– Еще одна усмешка, – со взглядом анаконды пообещала им я, – и у меня будет повод отправить вас искать на Аляске крокодилов! И я гарантирую, – нажала я голосом и прищурилась, – вы их там найдете!

После чего все замерли калифорнийскими тушканчиками и притворились египетскими мумиями.

– Долго мне еще ждать? – уставилась я на Кэмерона.

– Извините, – пробормотал тот, устремляясь к двери. – Мне казалось…

– Зря! – заверила я, одной рукой утаскивая его в номер за отвороты пиджака, а другой развязывая галстук. – Ты только теряешь время, которого у нас нет!

– Джейн… – помогал он мне раздеваться.

– Молчи, – шепнула я ему в губы, сгорая от нетерпения, оно прямо выжигало все внутри, окрашивая окружающее алым. Мне внезапно стало мало Кэмерона, так мало! Хочу его на целую вечность! – Потом поговорим.

– Принцесса, ты ошеломительно пахнешь, – говорил он мне, прижавшись носом к чувствительному местечку за ухом. – Ты пахнешь, как Рождество… – Потерся носом о шейный изгиб. – Как распустившийся свежий бутон, словно раннее утро возле моря. Как легкий бриз.

– Скорее, как ураган, – хихикнула я, опираясь на Кэма спиной, пока его жадные руки ласкали перед зеркалом грудь. – Смерч. Торнадо.

– Закрути меня, – предложил он, начиная рассчитанное наступление.

Я прикусила губу, сопротивляясь рвущемуся наружу стону. Кэмерон усилил нажим и прихватил зубами мочку уха. Желание застонать стало непреодолимым.

Темп плавных движений постепенно ускорялся, движения стали более резкими.

Глаза молодого красивого итальянца закрылись, над губой появилась испарина, голова откинулась назад. У меня внутри все задрожало, от возбуждения стали подгибаться колени.

– Я весь твой, – прохрипел Мано. Вздернул меня, удерживая под грудь и заставляя держаться более горизонтально. Шепнул в порозовевшее ушко: – Бери и владей.

– Кэ-э-эм. – Я пошевелила головой, проводя волосами по его лицу. Взглянула с укоризной: времени и так ничтожно мало, а кому-то вздумалось поиграться!

– Не дразни меня, Кэм…

Агент Мано не внял мольбе. Брал, гад, меня измором за недостаточное в последнее время внимание.

Он потребовал:

– Скажи, что ты меня хочешь, принцесса.

– Скажу, – согласилась я. – Повернула к нему голову и произнесла с томной поволокой в глазах: – Ты меня хочешь…

Из чьей-то груди раздался грозный звериный рык. Я хихикнула.

– Это само собой, – не стал зря спорить мой любовник. Боднул. – Вот так… – Поинтересовался с ехидцей в голосе: – Тебе нравится? – И убрал то, на что я претендовала.

Я пожаловалась со смехом и слезами:

– Агент Мано, не будь сволочью. Не отодвигайся! Кэ-э-э-эм… – Жалобный стон перешел в исступленный мяв восторга, когда мой мужчина мгновенно разодрал алюминиевый квадрат, используя по назначению. Черт его побери, настоящий фокусник, словно для цирка тренировался!

– Ой! – Пока я пялилась в зеркало, застигнутая врасплох, Кэм начал завоевание.

– Хочу, чтобы ты стонала подо мной, надо мной, рядом со мной!

Моя улыбка погасла и стала невеселой:

– Скажи еще «всегда!» Вечно!

– И скажу, – непокорно взмахнул Мано головой.

Я вздохнула. Дикое, рвущее нутро желание стало постепенно исчезать. Потихоньку навалилась тоска.

– Не бывает ничего вечного, Кэм. И «всегда» тоже не бывает. Все, что нам дано, – это словно крылья бабочки… Пока порхает – все хорошо, завтра крылья осыпались – и ничего нет.

Он развернул меня лицом к себе, внимательно всматриваясь в глаза.

– С ума сошла! Ты завтра умирать собралась?

– Нет!

– Тогда о чем разговор? Бери от жизни все! – И сразу предусмотрительно добавил: – Но только со мной. – Шутливо подмигнул. – Я совсем безвредный и неопасный, мне можно.

Мой «неопасный и безвредный» за пару часов заездил меня вконец, до полной потери сил.

Поддерживая за талию, Кэм уложил меня боком на диван и, уютно расположившись лицом к спине, притянул меня к себе. Надежный, как скала, молчаливый Кэм. Теплый, красивый… чужой. Единственный человек, которого я хочу до потемнения в глазах… И единственный, которого не могу получить…

Он заставил меня кричать от удовольствия так громко, что, наверное, в соседних номерах вызывали обслугу или полицию. А вот о собственном решил забыть.

Ненавижу свою слабость, эту резь в груди от мучительно пробуждающихся эмоций. Совсем недавно я не знала мужчин, все было более-менее хорошо. Я жила себе, как у Христа за пазухой, как ноутбук на двух ногах, словно компьютер с видеокамерой, совмещенный модемом с Вышним. Так какого черта я решила все это изменить? Неужели теперь мне легче или лучше? Когда я каждую минуту думаю – как он, где он, что с ним… каждое мгновение мечтаю быть с ним. Это безумие, наваждение, черное колдовство.

– Джейн, ты сладкая, как мед… – Когда он успел слезть с кровати, начиная целовать меня со спины?

– Пчелка. – Я хохотнула, но мой смех сразу перетек в низкий стон, потому что этот сукин сын прошелся пальцами вдоль чувствительного места у поясницы, и мое тело пронизал ток. И уже через мгновение я вскрикивала от переживаемого сильнейшего наслаждения. Вскоре мое тело завибрировало от чисто кошачьего басовитого мурлыканья, которое звучало в его груди.

После короткой прелюдии я лежу на животе, он опять во мне. Сильные руки обхватили мою талию, стискивая ее при каждом толчке. Грубом, сильном, желанном… Технически я – позавчерашняя девственница, так отчего же мне все время мало секса?