Ирина Юсупова - Сон в руку

– Да пошел ты к черту! – прошипела она и вырвалась из его рук. – Вместе со своими котировками, биржами и рейтингами! В кои-то веки… Просто побыть рядом… – она почти бегом преодолела расстояние до двери кабинета и уже там, на пороге, крикнула: – А мне и не очень-то хотелось!

Она убежала, а Игорь долго в задумчивости сидел, подперев руками голову и смотрел куда-то вдаль, мимо монитора…

…У себя она, впервые за долгое время, повернула ручку замка, когда закрыла дверь. Походила по комнате, взяла листок, повертела его, опять понюхала. Запах уже почти выветрился. Тогда она внимательно посмотрела на надпись. Почерк твердый, размашистый и угловатый. Как и его обладатель. В том, что записку написал ее Сон, она уже почти не сомневалась.

– Чего бояться-то? – вздохнула она. – Хоть бы сказал! Ценностей в доме особых нет… Украшения и деньги внизу, в банке, в депозитарии. Если меня изнасилуют, то я, пожалуй, еще и сама доплачу… – потом хмыкнула. – Размечталась!

Почему-то не спалось. Вообще-то вечерами она обычно засыпала, стоило только прислониться к подушке, а сейчас смотрела в потолок, и в голову чего только не лезло. И даже не поняла – вообще она не спала в эту ночь или опять, как всегда, проснулась очень рано? Только этим утром она уже опять давно лежала с открытыми глазами, слышала как встал Игорь, как, уходя, подергал ручку ее двери и тихо спросил: "Галя, ты спишь?" Слишком тихо, чтобы действительно хотеть, чтобы она его услышала… Видимо, для очистки совести… Но ей было все равно… Видно вчера последняя ниточка, связывающая ее с ним, оборвалась… Она все лежала и уже было совсем собралась встать, но тут он и появился. И она теперь во всех деталях могла проследить как это происходит.

Сначала запахло не то озоном, не то еще чем-то на него похожим. Потом воздух между пальмой и гравюрой стал словно сгущаться и через какое-то время уже напоминал большой плотный воздушный шар, в котором преломлялось все, что было за ним. Словно огромная объемная лупа. Меленькие цветочки на ее обоях, попав в круг этой чуть вздрагивающей и меняющей очертания лупы, становились огромными фантастическими розовыми подсолнухами…

Она поплотнее смежила глаза и сквозь ресницы смотрела на это неизвестное науке явление. Сердце, конечно же, заколотилось, было жутковато, но при этом очень интересно!

В воздушной лупе, между тем, пробежали какие-то тени, и потом как-то сразу он и появился. Словно шагнул сквозь невидимый порог. Опять уставился на нее. Хлопал невозможными своими, словно нарисованными ресницами и просто стоял…

Она же теперь очень внимательно рассматривала его. Ведь раньше это было всегда в полудреме, а сейчас она была совершенно проснувшаяся, и он этого не знал.

…Светлые волосы растрепаны и торчат во все стороны, а кожа загорелая, не как у блондинов – странно… Одет вроде бы просто – брюки и рубашка, но что-то не так, сразу и не понять что…

Сон оглянулся, наклонился к столику, взял опять ее тетрадь и ручку и присел на корточки, собираясь, видно что-то написать. Тогда она спокойно и тихо сказала:

– Ну, хватит бумагу переводить. Говори так. Или ты немой?

Он аж подпрыгнул на месте, что здорово ее порадовало – не одной же ей, в конце концов, пугаться! Ручку уронил, а тетрадь держал в руке, но видно сразу же про это забыл, смотрел на нее во все свои чумовые глазищи…

– Ты по-русски говоришь? Или только пишешь? Do you speak English? Sprechen Sie Deutsch? Или,… как это… – наморщила она нос, вспоминая уроки Игоря. – Habla usted España? (авт: Говорите ли вы по-английски? (анг.) Говорите ли вы по-немецки? (нем.) Говорите ли вы по-испански? (исп.))

Сон помолчал, опустил глаза, вздохнул и пробормотал:

– По-русски… И по-немецки, но хуже… И я не немой…

– Слава богу, разродился! – попыталась она шутить, потому что все-таки трусила здорово. Его голос, хоть и довольно симпатичный – низкий и с хрипотцой – был такой настоящий! И если это тоже ей все видится и слышится, то все, девочки, заказывайте траурные венки,… приехали! – Ну, давай, говори, чего ты там хотел писать!

– Замок поменяйте! К нему кто-то подбирает ключ. Я слышал… – он опять посмотрел на нее, но смутился и даже порозовел. Оно и понятно – рубашечка ее, скажем прямо, была весьма и весьма смелой.

– Да сам-то ты кто такой?! – уже по-настоящему возмутилась она. – И как ты здесь оказался? Ключ, видите ли, кто-то подбирает! А сам появляется в чужой квартире не пойми откуда, расхаживает как у себя дома и записки пишет! Ты кто такой?! Говори немедленно!!

– Я ничего плохого вам не сделаю… И я… В общем, это не важно… Но мне страшно за вас!

– Прекрати выкать! Ишь, развел церемонии. Это тебе не приемная английской королевы, а моя спальня! – она села на кровати, конечно же, невольно поглядев при этом на себя в зеркало – нормально… растрепанная немного, но фурия та еще! Глаза сверкают, брови сдвинуты – оскорбленная невинность. – Меня тут из-за тебя скоро в психушку, видно, упекут, а ему, видите ли, "не важно"! Говори!

– Я… в общем… – топтался тот на месте, мял тетрадку, ссутулился,… чучело, да и только.

Тут она в сердцах, и подзадоривая себя, потому что все равно трусила (чего уж скрывать!), схватила свой тапок и швырнула в него что есть силы. Меткость у нее была отличная, в школе одни пятерки и по физкультуре вообще, и по метанию гранат, в частности. Но и он плохой реакцией не страдал – поймал у самой головы и повертел удивленно этот крошечный меховой комок, а потом, замечательно улыбнувшись, сделал шаг назад и растаял…

Она подлетела к стенке и замолотила в нее кулачком:

– Тапок отдай! У… жулик!!

Тишина и никаких шаров или луп. Дурь, да и только! Ну, и что ей со всем этим делать?

Она собралась пойти попить кофе и хорошенечко обдумать все происшествие, но тут зазвонил телефон:

– Галя, это я.

– Игорь? – она удивилась, потому что он редко звонил ей просто так. – Что-то случилось?

– Галя, я был не прав… Не сердись!

– Да что ты, Игоречек? Я вовсе и не сержусь… – и это была правда, ей, действительно было все равно. – Ты не волнуйся, работай спокойно!

– Галя, давай пойдем сегодня куда-нибудь, а? Мы так давно нигде не были…

– Ой, а я уже сказала маме, что зайду к ней… – соврала и даже не покраснела, совсем ей не хотелось никуда с ним идти. – Может, перезвонить?

– Нет, что ты, тогда не надо… – он вздохнул, а у нее ну ничегошеньки в душе не шевельнулось! – Тогда в другой раз… Ты позвони, когда соберешься домой – я заеду за тобой.

– Хорошо… Но я, скорее всего, у них и заночую. Так давно не виделись!

– Ладно… Но ты все равно звони.

Она положила трубку. Вздохнула и сразу же набрала мамин номер…

– …А я еще раз тебе говорю – это все у тебя от безделья, – мама, так удивительно быстро сделавшая пирог с вишней сидела напротив нее на их маленькой кухоньке и выглядела сейчас несчастной. Оно и понятно – единственная дочь сидит и жалуется ей на судьбу!