Алексей Губарев - По зарубкам Золотого демона

Глава 3.

Всякому известно, что любовь зла. Двадцатичетырёхлетие, растянутое сроком в целую неделю, справлялось с присущим бомонду шиком. Банкир расстарался на совесть и в организации праздника не скупился, включая излишние причуды многочисленных помощников. Приглашенные остались очень довольны самим приёмом и продолжением праздника с катанием по реке, ночевками на природе у костра, пением и танцами цыган, множественными саунами и пр. Очумевшая от бессонных ночей престарелая примадонна сдалась на третий день и оставила празднество. Молодёжь, пользуясь халявой, пустилась в тяжкие, но возникающие драки быстро гасились охраною. Которые посолиднее, прибегнув к всевозможным уловкам, изменили женам. Их жены, в надежде на строгую конфиденциальность, сделали то же самое. Неделя, в буквальном смысле слова, пролетела. Но даже подарок – тончайшей работы шведских ювелиров тёмного жемчуга колье, отороченное голубой тени африканскими бриллиантами, не взволновал молодую женщину так, как волновала эйфория даруемая ей не отпускающими видениями ржаного поля и парня в клетчатой рубахе. В одну из праздничных ночей именинница оказалась свидетельницею тайного трёпа двух замужних изменниц. Одна другой шептала: – Знаешь,он такая няшка…

Ей это слово запало. – Няшка, няшка, – размышляла она, – смешно и мило. мой Няша. хм… нет Няшка как-то не то. Няшка-неряшка в клеточку рубашка. может Нешка, Неша, Нешечка? Не-шеч-ка. да. Нешечка ему подходит. мой Нешечка.

С этого времени она нарекла Славу Нешечкой, и теперь в мечтах обращалась к нему только так. И мысленно произнося Нешечка сердце её то звонко билось, то сладко щемило. Ах! довелось бы знать бы певичке старославянский. Нещечка, писанное через «щ» в старину значило – нечто дорогое. Вот такая игра слов порой встречается.

Минул ещё месяц и женщина не выдержала переживаний. N…циева в глубочайшей тайне сумела найти чёрного человека для сердечного задания. За достойную оплату исполнитель выехал на поиски красных жигулей. Уже неделю спустя заказчица знала всё. Чёрный человек оказался педантичен и весьма умён. Лишнего он не просил, тайну гарантировал хранить вечно, потому как относился к сословию, именуемому в народе «сухарями». К работе он отнёсся ревностно. Кроме требуемого, он предоставил даме и массу таких сведений, о которых очень хотелось знать, но застенчивость не позволяла сделать запрос. Её радости не было предела, когда выяснилось, что искомый Слава, тот самый её спаситель младше возрастом всего-то на два года. Девушками он увлекается, но постоянной девушки у него нет. Живет с мамой в небольшом городке соседней области, ума среднего, беден, работает слесарем в заводе. Вынашивает идею закончить институт, но средств к тому не имеет.

У окрыленной N…циевой быстро созрел план. Нужно было на некоторое время избавиться от своего банкира. С этой задачей молодая женщина справилась блестяще. Уговорив своего опекуна выехать на две недели в Италию, она измотала приставаниями его так, что к исходу путешествия он желал только одного – любым способом оградить себя от столь темпераментной любовницы. Потому по приезде в Москву и следуя её же совету, тут же со своей семьей отбыл на отдых в Швейцарию.

Стоял октябрь. Это была пора задержавшегося бабьего лета. Погоды стояли дивные. Москва красовалась золотым ясеневым убором.

В три дня прибрав столичные дела, молодая женщина выехала в N…ск. Насколько женщины ранимы, настолько же они и изворотливы. Поселившись в гостинице, благодаря стараниям черного человека она легко отыскала своего возлюбленного. Чтобы подобрать ключик и организовать встречу она решила понаблюдать за малым со стороны. Не всякий читатель поймет, как трепещет сердце влюбленной женщины, если стороною видится любимый, особенно который по каким-то причинам недоступен.

Ложкой дегтя в бочку мёда оказалась тоненькая, как тростинка смазливая брюнетка, которую так многожданный и мечтаемый на глазах влюбленной страдалицы, вдруг, заключил в объятия, выйдя из проходной завода. По всему было видно, что девушка не относится к разовым увлечениям, и это наложило густую тень на выражение лица певицы. Расстроенными чувствами встречу так долго проигрываемую воспаленным воображением пришлось отложить. В гостинице N…циева обпилась настойки валерианы и корвалолу, но успокоения не находила.

– Что он в ней нашел! ни роду, ни племени. Тюфяк, деревня. Что он знает о жизни? нашёл себе черти что и сбоку бантик – в номере производила немой монолог убитая горем певичка.

– Нищета убогая… Так и сгниешь в этой дыре на своём драндулете красном… Влюбился он, понимаешь… Разве ты понимаешь, как может любить женщина?… тискаешь по посадкам этих дур, идиот…. Да если на то пошло я смогу и глаза закрыть на такое… Ты хоть знаешь, что такое общество? деньги? Наверняка больше десяти штук и в руках-то не держал, о баксах вообще промолчу… Метрополитен не выговоришь… Спроси тебя – что такое Италия, Греция? хрен скажешь, жигули-и-ист проклятый, черт бы тебя побра-ал, недотёпа-а-а – в бессильной злобе обронив эти отрывистые фразы, разрыдалась она.

К утру её озарило. Черный человек не отчитывался о новой пассии подопечного. Значит, она недавно объявилась. Чувства в короткий срок не могут быть зрелыми, а только возникшие всегда можно расстроить. И N…циева рванула, что говориться напролом.

Встреча организовалась на второй уже день, к вечеру. N…циева выглядела безупречно. Её мечта, только окончив работу, появилась в проеме проходной. Не теряя ни минуты певица выкользнула из авто и подошла к несколько обескураженному появлением вызывающе ухоженной, богато одетой и очень красивой женщины.

– Здрасте, вы меня не узнаете? Вспомните: в том году летом я застряла в поле, ну, рожь там еще росла, в луже, – затараторила она.

– А, во чё. Привет, – оглянувшись по сторонам, рассеянно вымолвил Славик.

– Я вас искала… вот – N…циева решила брать быка за рога, – здесь неудобно, все так смотрят, давайте где нибудь поговорим?

– Ну-у, не знаю, как-то чёт не то вродь, – протянул он, снова оглядываясь.

– Ну, давайте, я очень прошу, я думала вы смелее, – выпалила она, несколько теряя надежду, и постаралась ухватить его за рукав, – я на машине, на той же, мы можем отъехать и поговорить в ней, если я вас так смущаю, – про ресторан или кафе, боясь расстроить такой хрупкий союз, обмолвиться она не решилась.

– Ну ладно, – неохотно согласился он, всё же одёрнув руку.

– Идёмте со мной, – пригласила она.

Спустя десять минут она заглушила машину на окраине города. Здесь им никто не мешал. Лицо N…циевой горело и от того было еще прекраснее. Первым к её удивлению начал он.