Array Имруулькайс - Любовная лирика классических поэтов Востока

За то, что я столько терплю
От девы, что страстно люблю!»

И Хинд, зарыдав, отвечала:
«О милый, ты выпил сначала

Горчайшее в мире питье,
Но дрогнуло сердце мое, —

Тебя я избавлю от пыток
И дам тебе сладкий напиток».

О прекрасная Абда, меня исцели,
Уврачуй, как бальзам, и печаль утоли!

И не слушай наветов, чернящих меня,
Ибо тот, кто, по злобе другого черня,

Хочет выставить наши грехи напоказ,
Тот и сам во грехах и пороках погряз.

Ты поверь, что коварства в душе моей нет,
Я, поклявшись в любви, не нарушу обет.

Вероломство людей удивительно мне —
После смерти лжецы пребывают в огне.

Клятву верности я пред тобой произнес,
И омыл ее чистыми каплями слез,

И вонзил эту клятву, как нож, себе в грудь —
Для того ли, чтоб ныне тебя обмануть?!

Ты суровой была, ты меня прогнала,
И печальные вздохи мои прокляла.

И не верила ты, что я чист пред тобой,
Что душа моя стала твоею рабой,

Что отныне она лишь тебе отдана
И ни в чем пред своей госпожой не грешна.

Ведь порою, когда меня гложет тоска,
Я гляжу на красавиц, одетых в шелка,

Что, как дикие лани, легки и стройны
И, как царские дочери, томно-нежны.

И проходят они, завлекая меня,
Красотою своею дразня и маня,

И проходят они, и зовут за собой,
Наградить обещая наградой любой,

Но их сладостный зов не ласкает мой слух —
Я не внемлю ему, и печален, и глух,

Я спокойно гляжу этим девушкам вслед,
В моем сердце желанья ответного нет,

Ибо сердцем моим завладела она,
Та, что так хороша, и робка, и скромна.

Эта девушка — ветка цветущей весны,
Ее стан — как лоза, ее бедра полны.

Восклицают соседи: «Аллаху хвала,
Что так рано и пышно она расцвела!»

Без чадры она — солнце, в чадре — как луна,
Над которой струится тумана волна.

Она стала усладой и болью для глаз,
Она ходит, в девичий наряд облачась,

Опояской тугою узорный платок
По горячим холмам ее бедер пролег.

Ее шея гибка, ее поступь легка,
Она вся — словно змейка среди тростника.

Ее кожа нежна, как тончайший атлас,
И сияет она, белизною лучась.

Ее лик создавала сама красота,
Радость вешнего солнца на нем разлита.

Ее зубы — что ряд жемчугов дорогих,
Ее груди — два спелых граната тугих,

Ее пальцы, — на свете подобных им нет! —
Как травинки, впитавшие росный рассвет.

Завитки ее черных блестящих волос —
Как плоды виноградных блистающих лоз,

Ее речи — цветы, ее голос медвян —
Словно шепчется с желтым нарциссом тюльпан.

Никого не ласкала она до меня
И любовного раньше не знала огня.

Она вышла однажды — и мир засиял,
Сам аллах мне в тот миг на нее указал.

И прошла она мимо, как серна скользя,
И я понял, что спорить с судьбою нельзя.

И любовь в моем сердце тогда родилась,
И была велика этой девушки власть.

И спросил я людей: «Вы заметили свет,
Что течет от нее?» — и услышал в ответ:

«Ненавистного лик отвратительней туч,
А любимого лик — словно солнечный луч».

Пью старинное вино,
ясноглазую целую.
Будь что будет — все равно
веселюсь напропалую!
И пока не порвалась
бытия живая нить,
Полон жажды, буду пить
эту влагу золотую.
Ничего не утаю,
все на свете отдаю
За хмельную, за твою,
за улыбку молодую.
В руки смуглые прими
чашу, полную вина.
Осуши ее до дна,
возврати ее пустую.
Помани меня рукой,
позабывшего покой,
Губы нежные раскрой
обещаньем поцелуя!

Что пользы от плача
над прошлой любовью твоей?
Лицо оботри,
позабудь неудачу и пей.
Вино ароматно,
прозрачно и радует душу.
Кувшины полны,
и подставлены чаши. Налей!
Забудь равнодушную,
все в этом мире не вечно —
Объятья и ласки
и взгляды газельих очей.
Но только вино
неизменную дарит отраду.
Сердечные раны
лечи на пирушке друзей!

Друзья, настала для меня
блаженная пора,
Пришла желанная сама,
осталась до утра.
Она пришла в вечерний час,
и я изведал сам,
Какие радости не раз
она дарила вам.
Но по знакомой вам тропе
я до утра хожу —
Ищу жемчужину в траве,
ищу и нахожу,
И, право, не сравнится с ней
на свете ни одна
Жемчужина — краса морей,
добытая со дна.
Уходит день, спадает зной,
желанная придет
И до утра со мной, со мной —
часами напролет!

Терпелив и нежен будь с любимой.
Ведь не безмятежен путь к любимой.
Не сердись, когда она нежданно
Станет злой, холодной, нелюдимой.
Не молчи угрюмо и сурово.
Твой союзник — ласковое слово.
Повторяй, что говорил ночами,
И она твоею будет снова.

Любовь моя не ведает предела:
Душа изныла, истомилось тело.
Клянусь утехой мужеской старинной —
Конем, мечом, охотой соколиной,
И нардами [19] Нарды — распространенная в странах Востока настольная игра. , и лютней, и дутаром [20] Дутар — двухструнный музыкальный инструмент. ,
Густым вином, изысканным и старым,
Клянусь стихами четкими, живыми,
Молитвенными четками своими
И розами, владычицами сада, —
Я все отдам, мне ничего не надо.
Хочу лишь одного — такую малость! —
Чтоб милая со мной не расставалась.

Меня знобило, я врача позвал,
И мой недуг он не леча назвал.
«Не я, — сказал он, — исцелю тебя,
А та, что вымолвит: «Люблю тебя».
Ты не врача, а милую зови.
Твоя болезнь — озноб и жар любви».

Вот и утро забрезжило,
ночь отступила, ушла.
Чашу пальцами нежными
девушка мне подала.
Молодая, свободная —
кудри окрашены хной.
Над округлыми бедрами
шелковый пояс цветной.
Легкостанная, дивная,
так худощава она
И тонка, будто издавна
голодом изнурена.