Array Имруулькайс - Любовная лирика классических поэтов Востока

Цветут, смеются розы,
рокочут струны.
Взлетает голос флейты,
высокий, юный.

Друзья мои пируют
со мной средь луга.
Нет никого на свете
дороже друга!

Под чашу круговую
в чаду весеннем
Друзья мои пируют,
полны весельем.

Не ждут они богатства,
не ищут славы,
А захмелев, ложатся
в густые травы.

Исчезло солнце — милая ушла,
Померкло небо, воцарилась мгла,
И темнота мой разум поглотила,
глаза мои тоской заволокла,
И я во тьме не к богу обращаюсь,
А к духу мрака, властелину зла:
«Любимую вернешь — тебе, всесильный,
мое повиновенье и хвала.
А не поможешь, просьбу не уважишь,
Оставлю все греховные дела.
Стихи писать веселые не стану,
не буду пить. Разбейся, пиала!
Начну коран заучивать — молитва
Мне, трезвому, покажется мила.
Начну поститься, отрекусь от песен —
от грешного земного ремесла».
Услышал это дьявол, испугался
И мне помог — любимая пришла!

Поцелуй меня, прошу —
ты не отказала,
Осчастливила, да мне
показалось мало.

Поцелуй меня опять —
щедро, без оглядки.
Неужели ты скупа,
боязлива стала?

Улыбаешься в ответ,
говоришь, целуя:
«Если сразу уступлю,
слишком избалую.

Подарили малышу
первую игрушку —
Наиграться не успел,
требует другую».

Кубки, наши соколы,
За вином летают;
Лютни, наши луки,
Сладостно играют.
Наша дичь — газели,
Утренние зори,
А добыча — девушки
С нежностью во взоре.
С пылкими сраженьями
Наши ласки схожи,
И бои ведем мы
На любовном ложе,
Кровь не проливаем,
Без греха воюем,
Утром мы пируем,
Вечером пируем.

О, как прекрасна эта ночь и как благословенна!
Я пил с любимою моей, любви пил кубок пенный.

Я поцелуя лишь просил — она была щедрее,
От счастья я в ее отказ поверил бы скорее.

Томность глаз твоих — свидетель верный,
Что провел ты ночь совсем не скверно.

Так признайся, правды не тая,
Что была блаженной ночь твоя.

Пил вино ты из большого кубка —
И вином пропитан, словно губка.

А любовь тебе дарила та,
Чье лицо прекрасно, как мечта.

Струны лютни для тебя звучали,
Струны сердца лютне отвечали.

Когда, увидав на лице моем брызги вина,
Над жизнью моей непутевой смеется она,

Я ей говорю: «Для меня ты желаннее всех,
Но ты же и всех бессердечней со мной, как на грех.

Желаньям моим дай исполниться! Жизнью клянусь
(Хоть сердишься ты, да и сам на тебя я сержусь),

Клянусь моей жизнью: пожертвовать жизнью я рад
За ласку твою, за один твой приветливый взгляд.

Я дам тебе все, даже птичьего дам молока,
Хотя с казначейством я дел не имею пока».

С вином несмешанным ты кубки не бери
Из рук жеманницы, чей взгляд нежней зари.

Сильней вина тот взгляд пьянит, суля нам счастье,
И в сердце у тебя зажжет он пламя страсти.

Погибли многие от этого огня,
Газель жеманную в жестокости виня.

К ней близко подойдешь — уж на судьбу не сетуй,
Ее оружие — звенящие браслеты.

Что за вино! Как будто в кубках пламя
Зажгло свои светильники над нами;

Как будто благовоньями полно
С водою в брак вступившее вино.

На пиршестве в нас посылая стрелы,
Оно не ранит ими наше тело,

Оно не угрожает нам бедой.
Мне юноша смешал вино с водой,

И пил из кубка я неторопливо,
Другой рукой лаская стан красивый

Газели стройной — был я как во сне,
И, опьянев, она сказала мне:

«Настойчив будь, мой повелитель милый!
Заставь меня склониться перед силой».

И, погрузив мой взор в ее глаза,
«Приди ко мне на ложе», — я сказал.

И шелковый шнурок мы развязали,
И мы парчу кафтана разорвали.

Бедой великой ныне я сражен:
Меня забыла та, в кого влюблен.

А я из-за любви к ней и влеченья
Нешуточные вытерпел мученья.

Теперь она со мною холодна,
И писем нет — не шлет их мне она.

О, как это на истину похоже:
Кто скрылся с глаз — ушел из сердца тоже!

Пить чистое вино готов я постоянно,
Газелей стройных я целую неустанно,

Пока не порвана существованья нить,
Блаженство райское должны мы все вкусить.

Так пей вино и наслаждайся созерцаньем
Лица, что привлекло своим очарованьем;

Цветы шиповника на щечках расцвели,
В глазах все волшебство и неба и земли,

А пальцы тонкие, что кубок обхватили,
В себе всю красоту земную воплотили.

То высится как холм она, то как тростник склонилась,
Ей прелесть редкая дана, в ней юность воплотилась.

Отсюда далеко она. Но встреча с ней, поверьте,
Порой опасности полна: взглянул — и близок к смерти.

Сидит ли молча пред тобой иль говорит несмело —
Натянут лук ее тугой, неотвратимы стрелы.

О ты, что создана была из красоты и света,
Ты, у кого моя хвала осталась без ответа, —

Обремени меня грехом: мне будет в утешенье,
Что не войдут тогда в мой дом другие прегрешенья.

Как сердце бедное мое кровоточит!
Газелью ранен я — был бесполезен щит.

Из-за нее я обезумел в миг единый,
Хоть в волосах моих уже блестят седины.