Елена Звёздная - Настоящая черная ведьма

— Зачем ты потащилась к Грехен, Аэтелль?

Можно было бы не отвечать и даже ничего не говорить, но, уткнувшись носом в шею Джонатана, я прошептала:

— За советом…

Сжал крепче и чуть громче спросил:

— За каким советом?

Меня трясло, все никак не могла успокоиться, и страшно было вовсе не за себя… я до ужаса перепугалась за Джонатана. И в свете этого даже не имело значения, что я начала все ему выкладывать.

— Орден Света и беломагическая рожа, — судорожно вздохнула, прижалась сильнее. — Там, в усадьбе Амански, я использовала заклинание из белой магии…

Нервно сглотнула, ощутив, как рука ловца начала успокаивающе гладить по спине.

— Я так понимаю, это было то самое заклинание, что не раз применяла белая магианна госпожа Анарайн?

Кивнула и снова уткнулась носом в его шею… Ну и что, что я черная ведьма и мэр меня бесит?! Сейчас не хотелось совершенно думать об этом. Мне просто нравилось сидеть в его объятиях, нравилось, как он меня гладит, и я была безумно счастлива, что он жив… И в свете этого уже было абсолютно не важно, что впереди ждала схватка с Арвейном, схватка не на жизнь, а на смерть, потому что сдаваться я не собиралась, и не важно, что противостоять придется и тому белому, что является моим отцом, не важно даже то, что Грехен оказалась… не просто злой черной ведьмой, а чем-то злобным и мерзким… Все стало каким-то незначительным в объятиях мэра Бриджуотера, пусть даже он и простой смертный.

— Телль, — ласковый с хрипотцой голос, — у ордена претензии к белому заклинанию?

Я подняла голову и посмотрела в его глаза. Все-таки у него удивительные глаза — глубокие, словно затягивающие в омут, и в то же время на редкость умные и проницательные… Глаза, от которых не хочется отрывать взгляд и взгляд которых совершенно не хочется терять…

И словно сами собой с губ полустоном срываются слова:

— У меня договор с моим демоном, и до его исполнения я не могу со смертным… — оборвала себя на полуслове.

Господин мэр улыбнулся. В его улыбке были спокойствие и уверенность, затем он тихо сказал:

— Я разберусь с твоим демоном.

И я почему-то даже поверила. Нет, умом понимала, что это невозможно, Джонатан всего лишь смертный, а Гернаримарнахр — он демон, но… все равно поверила. И гораздо тише продолжила:

— Если я свяжу себя со смертным до рождения дочери, совет верховных объявит меня вне закона и мой источник погасят.

Джонатан улыбнулся чуть шире, наклонился, коснулся губами кончика моего носа и уверенно произнес:

— Я разберусь с вашим черноведьминским советом.

Удивленно посмотрела на него, отстранилась и уже несколько настороженно сообщила:

— Существует вероятность, что я действительно биполярна, то есть практически… белая, — последнее слово произнесла, содрогнувшись от омерзения.

Нет, даже предполагать, что я белая магианна, не хотелось совершенно. Это же просто отвратительно.

— И я…

Договорить Джонатан мне не дал. Улыбнулся так, что я утратила дар речи, наклонился, поцеловал столь головокружительно, что и слов у меня уже не осталось, чуть отстранился и, глядя мне в глаза, произнес:

— Я разберусь с орденом, Телль. И с мэтром Октарионом. И за советом тебе следовало пойти не к старой карге, а прямиком ко мне.

Легкое недоуменное напряжение, охватившее меня после такого заявления, внезапно усилилось. Сев ровнее на его коленях, я с некоторым недоумением посмотрела на мэра, но вспомнила почему-то поведение белого. Беломагическая рожа ведь пришел договариваться. Не приблизился, не попытался даже тронуть, не орал, а пытался надавить исключительно морально… И это его «Хочу сейчас! Без проволочек, задержек и насильственного укладывания тебя в супружескую постель. Я хочу тебя настолько, что готов нарушить правила ордена и сохранить твой черный источник! Я даже готов согласиться на то, чтобы одна из наших дочерей была черной! Все что пожелаешь, Телль, я готов практически на все». И как бы ни бесил меня мэтр Октарион, именно сейчас я задумалась над вопросом — а с чего это белый вообще пришел о чем-то договариваться?

— Г-г-господин мэр, — с трудом выговорила несколько оторопевшая от предположений черная ведьма, — а вы… а рожа… в смысле мэтр Октарион… а…

— Уже говорил, — перебил меня Джонатан, — ты находишься в Бриджуотере без опеки своей семьи, соответственно, фактически под опекой главы города. Как твой опекун я дам свое согласие на любой твой брак только по твоей личной просьбе.

С сомнением посмотрев на господина мэра, я уточнила:

— То есть вам известно о претензиях беломагической рожи?

Кивнув, он подтвердил:

— Да, мне известно о безосновательных претензиях мэтра Октариона.

— Безосновательных, господин мэр? — изумленным эхом повторила я.

Джонатан посмотрел на меня как на неразумного, но очень любимого ребенка, улыбнулся и повторил со своим непробиваемым спокойствием:

— Безосновательных, госпожа ведьма. Вы, как и большинство магически одаренных, не принимаете в расчет тот факт, что все магические ордена, сообщества и черноведьминские сборища функционируют на территории королевства, а значит, подчиняются строгим законам государства. В соответствии с законом вы, как я дважды уже повторял, находитесь под моей опекой.

Судорожно выдохнув, осторожно напомнила:

— Черные ведьмы все же вне закона, а что касается ордена Света, то они в состоянии вынудить короля изменить любой закон и…

Мне улыбнулись. А затем очень мягко Джонатан произнес:

— Ни один вменяемый белый маг не станет переходить дорогу ловцу моего уровня.

Потрясенно выдохнув, я облизнула губы, задумалась над сказанным, прикинула расстановку сил и… и после произошедшего у Грехен была вынуждена признать, что в словах Джонатана резон имеется. В конце концов, нас способны убить белые маги, а вот белых магов при необходимости уничтожают как раз таки ловцы.

И тут господин мэр, став вдруг очень серьезным, едва слышно произнес:

— Я со всеми разберусь, Тель, — с ведьмами, магами, орденом и даже преисподней, но как твой опекун я даже себе не позволю прикоснуться к тебе без твоего разрешения.

И посмотрел на меня вопросительно. Не настойчиво, не требовательно, в его карих глазах был вопрос и… и, наверное, еще надежда. А меня не то чтобы бесит, когда так смотрят, просто… неловко стало.

Невольно поежившись, опустила глаза, упорно глядя на третью сверху пуговицу на куртке ловца. В спальне стало тихо-тихо, словно ни я, ни мэр вовсе не дышали. А потом он произнес:

— Госпожа ведьма, я…

Подняла голову, посмотрела на него… почему-то вспомнилось, как он волосатый и взбешенный пожирал ветчину в моей спальне… И как отказался собирать чемоданы… И как устроил мне спуск по тропке вниз в озеро… Но почему-то больше всего вспомнилось, как он, повернув голову, увидел меня впервые и какой у него тогда был взгляд и…