Елена Соловьева - Маргарита едет к морю

После анализа его в лабораторию больше не водили. Зато он стал замечать, как через задние ворота время от времени рано утром приходят грузовики, из которых высаживают по два-три человека в арестантских робах. Их заводят в пристройку к лаборатории, после чего они бесследно исчезают. Один раз мальчик видел Хейзенги, курящего на крыльце в забрызганном кровью халате. Один раз Витхольц, видимо приняв лишний кубок, украшенный сценкой из жизни рыцарей (Валерке приходилось время от времени чистить этот кубок толченым мелом), презрительно назвал своего коллегу «мясником».

«Хейзенги пытается раскрыть великие тайны вселенной с помощью хирургического скальпеля, – скривился он, – но есть другой путь – техномагический! Это то, чем занимаюсь я! Для того, кто соединит новейшие научные разработки и древние знания, которые непосвященные называют магией, – откроется безграничная власть над миром! И как только ты, Валерьян, окрепнешь, я кое-что тебе покажу!» Мальчик стал беспокоиться еще больше. Во-первых, кто же знает их техномагию? А во-вторых, анализы, видимо, Витхольца удовлетворили, и порции еды Валерке значительно увеличили. И пойди догадайся, к какому чудовищному эксперименту его готовили.

Беспокоился мальчик не зря. И не зря побаивался Витхольца. Как-то днем тот пригласил Валерку в свой кабинет в противоположном от лаборатории Хейзенги крыле дома. Усадил за стол в совершенно белой и почти пустой комнате, где, кроме стола со стулом, ничего не было. Достал камеру, на боку которой синим блеснула гравировка цветка. Положил на противоположный от мальчика край стола спичечный коробок с орлом, растопырившим крылья, и приказал: «Treiben! Двигай!» Валерка вперил взгляд в коробок, но тот не шелохнулся. «Двигай, кому я сказал!» – с угрозой повторил Витхольц, Валерка напрягся изо всех сил, но результата не последовало. В напрасных потугах прошло бесконечных десять минут, и тут спину мальчика как огнем обожгло.

Это проклятый фриц, подкравшись, ударил его непонятно откуда появившейся плеткой. Слезы брызнули из глаз, но Валерка даже не вскрикнул, только сцепил зубы и со всем зарядом высвободившейся вдруг злобы вперился в коробок. Витхольц ударил еще два раза, Валерка не кричал, коробок сдвинулся. Потом поднялся в воздух и провисел несколько минут, прежде чем шлепнуться на стол.

«Видишь, Валерьян, – глаза Витхольца горели угрюмым торжеством, – боль полезна! Тебя перевяжут, потом отправляйся к себе, ты свободен до конца дня. Но постарайся, чтобы впредь это происходило без моего вмешательства!» К вечеру у Валерки начался жар, хотя рубцы, оставшиеся после ударов плетью, ему обработали и перевязали. Спина ныла, мальчик погрузился в какое-то подобие бреда. Так что Витхольца у своего топчана запомнил как сквозь туман.

Тот присел на табурет, поставил в склянке на стол только что сорванный в теплице синий цветок мака и сказал одновременно странное и страшное (потому и запомнилось): «Хейзенги считает, что сверхсолдата можно сделать удалив у человека чувство страха. Чик-чик скальпелем в мозгу – и готово! Тебе, юноша, страх помог сконцентрироваться и включил твои сверхспособности. Wo ist der Schlüssel? Где же ключ? – перевел он сам себя. – Смотри внимательно на синий мак! Пришло время познакомиться с Вlau-Mohn вплотную!»

– Но как ты снова оказался здесь – в подземельях Шампан? – осторожно спросила замолчавшего Валерку Маргарита.

– Как он тут оказался? Я расскажу! – услышала она в ответ незнакомый голос. Нечеловеческий, с механическими дребезжащими нотками.

И одновременно с первыми звуками этого голоса в комнатку-пещеру и без того скудно освещенную, начала вползать тьма. Такая плотная и густая, будто сама гора выдохнула всю кромешную мглу своих подземных коридоров, напичканных ржавым оружием и мертвецами. Запахло сыростью, землей, плесенью и чем-то еще, очень неприятным. Говорившего по-прежнему видно не было, тьма наползала, Валерка загородил девочку собой.

– Я расскажу, – продолжал голос, – вот только ты уверен, что история понравится твоей новой подружке, Валерьян? Она куда лучше прежней, верно? А ты не ждал меня так скоро? Или все помнишь и специально заманил девчонку в гору? Решил все исправить?

Тьма продолжала неуклонно наползать. Валерка молчал и только сильнее теснил, не оборачиваясь, Марго в угол кровати. Наконец она уперлась в железную спинку и случайно толкнула рукой свой рюкзак. Оттуда выскользнул и свалился на пол планшет. Маргарита зажмурилась, представив, как прибор разлетается вдребезги, но не тут-то было. Даже стекло не треснуло на мониторе. Напротив, из него ударил в потолок поток синего света, будто включили мощный прожектор, и планшет вдруг забулькал, засветился, забубнил глумливым голоском:

А затем из экрана планшета, как из взбесившегося телевизора (только, понятно, очень маленького), начали выскакивать одна за другой причудливые тени. И тут же на глазах удивленных зрителей (в данном случае Марго и Валерки) разрастаться. Монах в капюшоне, всадник на коне, что-то бесформенное и большое, что-то маленькое и юркое. Образовав плотную стену тумана, подсвеченного голубым, тени двинулись в сторону наползающей тьмы. С ужасом ждала Маргарита, когда их границы соприкоснуться…

– Валерка, – окликнула она друга.

Тот обернулся, и девочку поразила гримаса страдания и усталости на его лице.

– Валерка! – позвала она еще раз.

Лицо мальчика исказила судорога. Тут тени из планшета и тьма, выползшая из горы, встретились. На линии, где они сошлись, в разные стороны брызнули колючие, холодные искры, какие сопровождают газосварку. Маргарита зажмурила глаза, но и сквозь плотно сжатые веки ее ослепила яркая вспышка… Девочке показалось, что ее ударила молния. Потом она очнулась здесь – одна.

Странно, что еще горит лампа. И сколько времени вообще прошло? Видимо, морок, гипноз или наваждение (девочка затруднилась найти определение своему состоянию) оставил Марго окончательно. Она в первый раз с тех пор, как увидела синий цветок на крышке люка и начала спуск под землю, вспомнила о Назаренко, бабушке, Георгии и Че. Планшет так и валялся на полу, но его экранчик уже не светился. Девочка начала нашаривать рюкзак, в кармане которого еще утром в пансионате дальновидно припрятала леденцового петушка на палочке и мячик на резинке.

где Маргарита возвращается домой, рассказывает взрослым о Валерке и учится плавать