Дж. Д. Райнхарт - Проклятый король

– Слишком поздно… для меня, – выдохнул он.

– Не говори так, – сказал Гальф.

Он услышал звон мечей неподалеку и, обернувшись, увидел, что капитан Оссилиус в одиночку сражается на поле боя с беспорядочно двигающейся группой живых мертвецов. Ни один из остальных солдат не пришел ему на помощь.

– Выручайте его! – завопил Гальф. – Почему вы ему не помогаете?

Его крик не имел никакого эффекта. Отвратительные воины наступали, прижав Оссилиуса к стене башни. Гальф был готов снова закричать, когда врагов заставил остановиться внезапный громкий рев.

– Ко мне! Ко мне! К оружию!

Вдалеке Гальф увидел Брутана. Тот стоял на груде тел, размахивал ужасными руками и призывал своих воинов к какому-то новому сражению рядом с Идиллиамским мостом. При звуках его голоса восставшие из мертвых воины развернулись и покинули поле битвы. Измотанный Оссилиус рухнул на стену.

Наступившая тишина была внезапной и глубокой.

– Почему? – спросил Нинус. Его голос звучал тише шепота, тише дыхания. Гальф склонился над ним, стараясь расслышать его слова.

– Почему что? – спросил он.

– Почему… помогаешь… мне?

Гальф закрыл глаза. Затем снова открыл их.

– Я не могу помочь тебе, Нинус, – сказал он. – Ты умираешь.

Бледные пальцы сжали его руку.

– Ты… здесь, – прохрипел Нинус. – Этого… достаточно.

– Где же мне еще быть? – Гальф с трудом произнес эти слова, так тесно ему сдавило горло. Из глаз закапали слезы.

Хватка Нинуса стала сильнее.

– Но… почему?..

Слезы Гальфа теперь лились ручьем. Что-то зародилось внутри него: рыдание или, может быть, крик. Нинус имел право узнать правду.

– У меня не было другого выбора, кроме как помочь тебе. И я рад этому. Я твой брат.

Еще двадцать шагов – и Элоди окажется на конце парящей платформы из призраков. Впереди противоположный конец разрушенного моста. Еще двадцать шагов – и она осторожно ступит на землю Идиллиама. Города, где она родилась.

Призрачный щит, на котором она балансировала, сдвинулся под ее ногами. Фессан, шедший рядом с ней, успел подхватить ее, прежде чем она упала.

– Вам следует находиться позади, – сказал он. – Я не хочу, чтобы вы были на передовой.

– Только там мне и место, – сказала Элоди. Ей хотелось, чтобы и в сердце ее было столько же храбрости, сколько в словах.

Под ее ногами помост из щитов раздвинулся и сир Джейкен просунул в проем свою голову. Самьял рядом с ним выглядел обеспокоенным.

– Вам нужно поторопиться, – сказал сир Джейкен. Солнце светило одновременно на его шлем и сквозь него. Его призрачная кожа мерцала.

– Пока мы вас держим, сражаться за вас мы не можем.

– Я поняла, – ответила Элоди.

– Что? – спросил Фессан. – Что вы поняли?

– Что мы не успеваем.

Щиты снова сомкнулись. Элоди отбросила страх перед падением и неизвестностью и с новыми силами двинулась вперед.

Двадцать шагов превратились в десять. В вихре пыли, покрывавшей конец моста, произошло какое-то непонятное движение. Облако двигалось в облаке.

– Лучники, к бою! – отдал команду своим солдатам Фессан.

Он упал на колени, потянув за собой Элоди. Располагавшиеся вокруг и позади них двенадцать шеренг пехотинцев «Трезубца» последовали их примеру, позволив воинам в дальней части колонны нацелить свои луки через их головы.

Из облака пыли показался враг. Элоди зажала рот руками, чтобы сдержать крик ужаса. Слушать рассказ Тарлана о восставших из мертвых воинах и воскресшем короле – это одно дело. Совсем другое дело – видеть эту массу гниющих шатающихся трупов, заполнивших разрушенный мост от края до края.

– Огонь! – крикнул Фессан.

Град стрел пронесся над передней линией. Элоди инстинктивно пригнула голову, когда они пролетали над ее головой. Она задержала дыхание, видя, как стрелы попадают в цель, пронзая живых мертвецов.

Но мертвецы прибывали.

– Вторая цепь! Огонь!

Второй залп возымел не больше действия, чем первый. Ощетинившись не подействовавшими на них стрелами, жуткие фигуры продолжали надвигаться на них, их порванные губы отслаивались от зубов, а глазницы пылали красным огнем.

– Стоять! – крикнул Фессан. – Дайте им подойти!

Когда Элоди поднялась, ее ноги дрожали. Она схватила свой меч, меч Пейлни. Он был невероятно тяжелым. В голове у нее было пусто, если не считать глухих ударов пульса. Она забыла даже то малое, чему научилась в лагере и по дороге.

Призрачный мост задрожал, когда две прыгающие фигуры пронеслись сквозь шеренги «Трезубца»: Грейторн и Филос спешили занять позиции по бокам от Элоди. Когда их теплые тела прижались к ее ногам, она почувствовала прилив надежды.

В воздухе раздался свист, когда три торрода пролетели над ее головой.

– Оставайтесь рядом с ней! – крикнул Тарлан сверху. Волк и тигрон оскалили зубы и зарычали в унисон.

«Значит, он говорит с ними, как и с торродами, – подумала она. – Как я могу беседовать с мертвыми».

Она положила руку на голову тигрона. Тарлан говорил, что они и ее стая тоже, и она почувствовала силу их преданности.

Массивная фигура выдвинулась из рядов живых мертвецов. Выше и шире остальных, этот ходячий труп носил обрывки королевской одежды. Его руки были обглоданы до костей, плоть на лице устрашающе перекосилась, выставив на обозрение бледный череп. Его глаза сверкали.

Элоди не могла дышать.

Впервые в жизни она оказалась лицом к лицу со своим отцом. Брутан разомкнул челюсти, и ужасный крик вырвался из его глотки.

Живые мертвецы пошли в атаку.

– За Торонию! – проревел Фессан, поднимая свой меч к солнцу. – За Торонию!

Остальные воины «Трезубца» издали боевой клич. Элоди подняла меч, стараясь не обращать внимания на трясущиеся руки.

Армия живых мертвецов Брутана бросилась на призрачный мост. В последний момент все еще стоявшие на коленях солдаты «Трезубца» выставили спрятанные копья. Первая волна нападавших наткнулась на них, пронзенная остриями. Однако, к ужасу Элоди, они не испустили дух, а просто висели с раздробленными ребрами, молотя по воздуху руками.

Рядом с ней Фессан взмахнул мечом. Его лезвие прошло насквозь через шею наступавшего воина. Голова этого существа перелетела через край призрачного моста и упала в пропасть. Но тело продолжало двигаться. На него набросилось несколько человек, разрубая его своими мечами, пока оно не превратилось просто в отвратительное месиво из костей и плоти.

Желудок Элоди взбунтовался от отвращения, но в леденящем кровь зрелище кое-что обнадеживало.

В конце концов, этих тварей можно убить!

Она напрягла всю свою волю и взяла себя в руки. Ничего не имело значения. Кроме того, что она стояла здесь с мечом в руке. И у нее была только одна цель.