Лев Жаков - Убить Бенду

Элайна подпрыгнула на месте, от ярости не сразу сумев выговорить:

– Ты поплатишься за это!

Лорд Мельсон уже сбегал по лестнице, освещаемой редкими факелами, от которых по серым камням стен протянулись к потолку черные неровные полосы копоти.

Закутавшись в плащ и накинув капюшон, сжимая поводья руками в перчатках, Канерва мчался по пустынной дороге. Сквозь низкие облака пробивался иногда тусклый лунный свет, высвечивая спящую равнину. Ложбины между редкими холмами оставались угольно-черными, из них несло холодом. Под копытами коня звенела подмерзшая за ночь дорога.

У леса ждали егеря, в больших меховых плащах похожие издалека на медведей. Спускаясь с пригорка, Канерва придерживал коня.

– На месте? – еще с седла спросил он; спешился, намотал поводья на руку.

Бородатый Кешель закашлялся.

– А то, – проговорил он хрипло, постучав себя по груди. – Сегодня плохо ходили, недалеко, все больше у Лосиной ямы крутились. И сейчас еще там.

– Туда же лягут?

– Никуда не денутся. – Кешель оглянулся на егерей, и те закивали. – Если не спугнет кто, – озабоченно добавил окладчик.

– Я тебе спугну! – пригрозил Канерва. – Кош, твой пес чего молчит? Я его даже не сразу заметил.

У ног невысокого шустрого человечка в высоких, до середины бедра, сапогах, стоял большой, черный в пежинах пес и флегматично посматривал на лошадь.

– А чего? – удивился Кош. – Он у меня только на волков злой.

– Ты один, что ли, будешь с севера? – нахмурился главный егерь. – Я велел двоим встать.

– Так не выли ночью – видать, вернулись к себе на север или одним переходом дальше ушли, в тот лес, за дорогой. Вблизи города они не балуют обычно. А мой Герман один троих егерей стоит. – Человечек погладил собаку по крупной голове, смяв ей уши.

Канерва открыл висящую на боку сумку, вытащил из нее разноцветные полоски ткани, на которых были вышиты красным шелком цифры, протянул третьему егерю:

– Держи, Робер, пока Кешель осматривает оклад, ты на линии развесь.

Названный Робером принял номера рукой в огромной перчатке.

– Баловство это все, – пробурчал он в воротник из волчьего меха, который закрывал ему лицо почти до носа. – Кто ж так охотится?

– Не ворчи. – Канерва вставил ногу в стремя. – Может, это последняя охота его величества, так порадуй старика.

– Какая же радость, если я стрелы подменю? – возразил Робер.

– Хватит, я сказал. Чтобы у короля сегодня был олень – вот мое указание. Выполняйте.

Егеря направились в лес, а лорд Мельсон поскакал обратно в город. Низкое небо уже наливалось сумеречным рассветом. Перед мысленным взором опять стояли черные глаза этой новой фрейлины, юной невинной Алиции, и невозможно было от них избавиться. Сказывалась бессонная ночь: в груди переливалась дрожь, как будто там собралась целая стая мелких чертей и тыкала изнутри своими крошечными трезубцами.

Двор был полон. Придворные гарцевали на разукрашенных лошадях, между ними сновали оруженосцы, пажи и конюхи, некоторые дамы тоже уже были верхом, но большинство из них еще только спускались из дворца. Им подводили коней, и кавалеры держали красавицам стремя, чтобы те одарили их благосклонным взглядом или, может, даже рукавом. Канерва с ожесточением ворвался в эту пеструю шумную толпу, сметя с дороги нескольких пажей и конюхов, и спрыгнул с коня около ворот. Не глядя кинув поводья, Канерва взлетел на несколько ступеней и обозрел придворных в поисках преследовавших его глаз, но Алиции среди них не было. Тогда лорд Мельсон побежал во дворец.

Король, сутулясь, стоял на галерее в окружении свиты, глядя сверху на суету приготовлений и держась скрюченными пальцами за балюстраду. Его величество кутался в плащ двойной подбивки, а шапку надвинул на самые глаза. Заметив главного егеря, он позвал:

– Ну что, мой Канерва, все ли готово?

Лорд Мельсон оглянулся, сорвал с головы капюшон и отвесил поклон, но не остановился. Задерживаться было нельзя, надо успеть застать Алицию в ее покоях. Полгода он то ходил за ней тенью, то пытался забыться в объятьях пылкой Элайны. Пора покончить с этим наваждением. Или новая фрейлина будет его, или... Нет, «или» не будет: Канерва знал женщин и в глазах Алиции видел согласие. «Или» не будет.

Почему же он тогда не сделал этого раньше? Не пришел, не сказал?

Юная придворная дама была выше этого. Она была невинна и прекрасна, и только одно предложение было ее достойно. Это должно случиться. «Время вышло, колокол бьет» – так сказал поэт.

– А-а-а!!!

– Дьявол, щенок, я тебе уши оторву!

Канерва споткнулся о рыжего пажа, который сидел у дверей, прислонившись к стене и вытянув ноги почти до середины коридора. Паж с воем вскочил и отбежал, выкрикнув:

– Канерва – нервный дурень!

– Только попадись мне в руки! – Лорд Мельсон показал мальчишке кулак.

Лисс повернулся спиной, выпятил зад и похлопал себя по ягодицам. После чего быстро смылся от греха подальше, потому что Канерва, покраснев, схватился за висящий на поясе нож.

– Только попадись! – повторил Канерва, вздохнул и, ощущая, как утренняя дрожь поднимается к горлу, проникает в руки, постучал в дверь.

– Сейчас, только волосы уложу! – донесся из комнаты голос Алиции.

– Это лорд Мельсон, можно мне войти? – крикнул главный егерь, преодолевая комок в горле. Внутри на несколько мгновений наступила тишина. Затем дверь открылась. Служанка с поклоном впустила Канерву и выскользнула вон.

Алиция сидела в кресле, напряженно выпрямив спину положив руки на подлокотники. Сжимающие дерево пальцы побелели в суставах.

– Я слушаю вас, – сглотнув, проговорила девушка.

Канерва медленно приблизился. Алиция не сводила с него взгляда. Подойдя, главный егерь встал, покачиваясь с пятки на носок. Затем ноги его согнулись, он упал перед девушкой на колени и так и остался стоять, свесив руки, уставившись в пол.

Время шло. Канерва молчал, безуспешно пытаясь вспомнить если не нужные, то хотя бы какие-нибудь слова. Алиция тоже молчала, не понимая, чего ему надо. Самые разные предположения вспыхивали в голове и тут же исчезали, вытесненные другими. Сначала девушка от волнения дышала часто и неглубоко, грудь ее под изящным, хоть и простым охотничьим костюмом быстро поднималась и опускалась. Затем фрейлина немного успокоилась, видя, что неожиданное посещение ей ничем не угрожает.

Молчание затягивалось. Девушка беспокойно шевельнулась.

Канерва вспомнил. Поднял голову, взял Алицию за руку. Девушка от неожиданности отдернула руку но после некоторого колебания протянула ее лорду Мельсону Тот поднес ее холодные пальцы к губам и выдавил:

– Я вас... Будьте моей женой.

Если бы Канерва сразу посмотрел на девушку, то история пошла бы по другому пути. Если бы он имел смелость смотреть ей в глаза, взглядом подтверждая свои слова, не было бы ни... ни...