Алина Потехина - После Победы

Белёсый парень появился из леса с мёртвым кроликом в руках, изрядно меня напугав. Напугал он меня тем, что вышел из-за дерева, под которым я сидела, тогда, когда я окончательно забыла об его присутствии в нашей дружной компании. Он молча уселся возле костра, быстро разделал кролика, обтёр какими-то специями из деревянной баночки и подвесил над костром, предварительно нанизав на металлический прут.

Наблюдая за его манипуляциями, я успокоилась. Но тут же снова заволновалась – а вдруг мне не дадут этого прекрасного кролика? Но зря. Видимо, нужна я им живой и относительно здоровой – решила я, когда доела вкусное кроличье мясо. Это меня совсем успокоило. Ровно настолько, насколько нужно, чтобы уснуть. Не просто уснуть, а уснуть на траве под деревом в компании трёх незнакомых мужчин, утащивших меня непонятно куда и, что более странно – непонятно зачем. Правда, перед этим Бригг хмуро глянув на Велера, кинул мне тонкое, как простынь, но очень тёплое одеяло, так что я пригрелась и провалилась в сон.

Может быть, я как-то неправильно реагировала на происходящие со мной вещи, но проснувшись в предрассветный час, я не только не понадеялась на то, что происходящее было сном, но даже обрадовалась, обнаружив себя в лесу, с привязанными к дереву руками. Не то чтобы мне нравилось лежать на траве связанной – всё-таки подобные извращения явно не моё, скорее обрадовало то… То, что жизнь не скатилась с уходом Влада обратно в скучную рутину, напоминающую день сурка? Что мне не придётся снова оправдываться перед собой в том, что я живу серой, скучной, ничем не примечательной жизнью?

Мне с самого детства казалось, что я живу не свою жизнь, что занимаю чьё-то место, а сама должна быть где-то далеко, совершенно в другом месте, в абсолютно другой жизни. И, как ни странно, я оказалась права. Тогда я думала, что заняла место ребёнка, которому не суждено было родиться у моих родителей. Потом поняла, что дело было в другом.

Я лежала на траве, рассматривала звёздное небо и радовалась тому, что могла со спокойной совестью не думать о Владе. Недолго. Ровно до тех пор, пока не прокрутила в голове всё, о чём говорили вчера мои спутники. Потом ещё раз. И ещё. Я пришла к неутешительному выводу: Влад был замешан в моём похищении. И вот тут мне стало по-настоящему тошно и обидно. Как ни крути, но он был со мной по какой-то конкретной причине. Именно по той, из-за которой я сейчас лежу в траве. И всё, что между нами было… Нет, думать об этом было невозможно. Тут же перед глазами возник Стас, который сейчас сказал бы: “Я же предупреждал.”

Я аккуратно села. Медленно растёрла онемевшие плечо, руку и бедро. Когда резь прошла, я попыталась встать. Опёрлась о ствол дерева и потянулась. Ломота в теле постепенно прошла. Какой бы мягкой не была трава, бока я отлежала знатно.

– Не спится, принцесса? – Спросил хмурый Бригг, сидящий у костра.

Всё это время он молча наблюдал за моими манипуляциями.

Я подумала с минуту и продолжила разминать конечности. Потом решила, что терять мне нечего, а из всех троих провожатых, Бригг внушает мне наибольшее доверие.

– Почему вы называете меня принцессой? – Спросила я, и тут же прикусила язык.

Не потому, что страшно, а потому, что я хотела узнать более существенную, в данной ситуации информацию.

Бригга, впрочем, вопрос не удивил. Мне даже показалось, что он ждал именно его.

– Потому что ты и есть принцесса. – Невозмутимо ответил он, и продолжил смотреть в тлеющий костёр.

Мда… Час от часу не легче. Сначала я решила, что это слишком бредовая ситуация и узнавать куда меня везут не имеет смысла, но потом пришла к выводу, что делать всё равно нечего. Так почему бы и не поговорить? Пусть и о самых идиотских теориях.

Откровенно говоря, каждый ребёнок в детском доме, до определённого возраста свято верит в то, что он принц или принцесса, которого случайно потеряли. Первое время он усердно ждёт, когда же его, наконец, найдут. Потом он просто ждёт, что его заберут домой, а потом. Потом бывает разное. И почти всегда неимоверно грустное.

Поэтому всерьёз я к словам Бригга не отнеслась. Мало ли что им там причудилось? Им всем, начиная от Влада. Кстати, раз уж всё равно, о чём спрашивать, так почему бы и нет – решила я.

– Причём здесь Влад?

А вот теперь Бригг посмотрел на меня с интересом. И я могу его понять. Ведь, по сути, Влад – это последнее, что должно меня волновать в данной ситуации.

Мужчина поворошил угли, подкинул ещё несколько веток, снова посмотрел на меня. Затем он нахмурился, поджал губы и едва заметно покачал головой.

– Долго рассказывать. Да и не расскажет никто ведь. – Он снова покачал головой. – Ты уверена, что хочешь узнать об этом?

– Хочу. – Я уселась возле костра, благо длина верёвки позволяла, и протянула к нему руки.

– Твои родители наворотили дел в своё время. Таких, что до сих пор аукаются, а ведь уже тридцать восемь лет, как их в живых нет. – Бригг бросил на меня беглый взгляд и вернулся к углям и продолжил говорить.

– Поначалу они неплохо справлялись со своими королевскими обязанностями. Их любили. Народ ими восхищался, а это, поверь мне, дорого стоит. Но со временем они стали меняться. Сначала их жестокость проявлялась в мелочах, потом стали срываться дипломатические встречи, а спустя время их приказы стали не только жестокими, но и глупыми. Они словно играли в королевство. Будто впали в детство. До сих пор не понимаю, что с ними произошло. – Бригг надолго замолчал.

– Сначала те, кто указывал на глупость приказов, впали в немилость и были изгнаны. Потом те, кто пытался сгладить последствия этих приказов или отказывался их выполнять, умирали. Поначалу от несчастных случаев, но всё чаще и чаще их стали убивать. Очень жестоко. Брат Влада отказался сжечь деревню, заплатившую слишком мало налогов. На все его доводы о том, что мёртвая деревня не сможет платить, вообще никаких налогов, были встречены смехом. Через несколько дней их всех убили. Выжили только Влад и его дядя. – На лице рассказчика проступили глубокие морщины. Он продолжил после паузы, которую я не решилась нарушить.

– Сложное было время. Сложное и опасное. Ты не представляешь, насколько опасное. Любое действие, любое слово, могло привести в действие приговор. А самое страшное было в том, что невозможно было понять какие именно слова или действия будут караться. Семья барона Наймор была не единственной пострадавшей. Это и погубило твою семью. Спустя время дядя Влада собрал войско и поднял восстание. Много людей откликнулось на его призыв, и власть в королевстве поменялась. Не знаю, что с тобой было бы, если бы твоя мать тебя не спрятала. Она, конечно, рисковала – портал со случайной точкой выхода – штука опасная. Но тебе повезло. Я думаю, что тебе повезло даже больше, чем, если бы ты росла с родителями.