Елена Трушникова - Свет четырёх влюблённых звёзд, или Приключения доктора в Запределье. Часть первая

Крепче сжав в руках мечи-молнии, стремительно развернувшись, с новыми силами кинулась дева на врагов, прорубая в черной бушующей массе огромные бреши, уничтожая все на своем пути. Отдавая себе отчет, что в одиночку не справиться с нарастающей мощью противника, Арина распылила себя, разделила свою суть на части и сражалась сразу в нескольких местах. Только бы сдержать воинство мрака, только бы выиграть для Нины хоть малую крупицу такого драгоценного времени… Но тьма не сдавалась. И одна за другой светлые частицы Воительницы таяли, погружались в бездну, сгорали в яростной битве дотла… И опять Арина, одна только Арина обороняет легкий мостик своими сверкающими мечами…

Неприятельское войско ринулось в очередную атаку. Черные вихри сомкнулись в гудящий вал, мрачная громада рванулась неотвратимым, сокрушительным ураганом, с чудовищным ревом взмыла ввысь над Воительницей, задержалась на секунду в поднебесье и с грохотом рухнула позади девушки на широкий каменный уступ. Разлетелась черными брызгами, растеклась-скатилась в пропасть. Но какая-то часть ее хлынула вслед за Ниной по сияющей лунной дорожке, нагоняя беглянку с невероятной скоростью.

Арина бросила короткий взгляд вслед золотоволосой Хранительнице: «Ты успеешь, Нина! Я верю в тебя!» И, скрестив над головой мечи-молнии, ослепительно вспыхнула – ввысь взметнулся столб белого пламени. Огненный шквал за краткий миг разметал тьму, волной раскатился на многие мили вокруг. Черные потоки развеяло в мгновение ока. Но и лунная дорожка под ногами Нины, не выдержав яростного натиска, вздрогнула, завибрировала от неимоверного напряжения и, словно истлевшая от жара бумага, посыпалась хлопьями пепла в бездну.

Хрупкая красавица, отчаянно прижимая к груди холщовую суму, в последний раз оттолкнулась от рассыпающейся под ногой опоры и полетела вниз, на острые, громоздящиеся на дне глубокого ущелья, скалы. Но в этот момент от ближайшей луны отделилась яркая искра, проявилась в темном небе белым облаком и, молнией скользнув к девушке, окутала ее серебристым светом. В следующий миг беглянка, достигнув невидимой черты, исчезла, растворилась в пространстве, оставив после себя легкое сияние.

Прекрасная Воительница, стоя на краю обгоревшего обрыва и скрестив на груди руки, смотрела на мерцающие блики торжествующим взглядом. Тело девы покрывал застывающий кристальный панцирь обережного кокона. Наконец она закрыла глаза и погрузилась в сон.

***

Спустя минуту пространство всколыхнулось в нескольких метрах позади Арины, вспыхнуло сияющим водоворотом, и из образовавшейся воронки на обгоревший склон шагнул высокий мужчина. Он зябко кутал худощавую фигуру в широкий кожаный плащ, низко надвинутый капюшон скрывал от мира лицо. С темной стороны Запределья в явный мир восьмого пространственного подуровня соизволил прибыть сам Черный Предводитель, маркграф * (Маркграф – должностное лицо в подчинении короля наделенное широкими административными, военными и судебными полномочиями. На своих территориях маркграфы обладали властью уровня герцога за единственным исключением: во время военных походов маркграфы всегда следовали за герцогским знаменем) Жеглард.

Грозовые тучи надвинулись на округу, отгородили высокую гору от лунного сияния и света далеких звезд, утопили во тьме. Убедившись, что мрак надежно укрыл окрестности, черный господин скинул капюшон, подставил ветру бледное скуластое лицо, втянул ноздрями пропитанный гарью воздух и обвел почерневший выступ скалы жестким взглядом желтых, словно кошачьих, глаз. Подошел к краю каменного карниза, глянул вниз и… спокойно сделав еще несколько шагов по воздуху, как по земле, с брезгливым интересом остановился напротив застывшей над обрывом девушки: «Самопожертвование – великая сила, – произнес злобный гений в раздумье. – Какой завидный трофей мне достался!»

Он провел длинным и острым алмазным когтем по зеркальной поверхности обережного кокона – ни следа, ни царапины! «Вот это – артефакт!» – граф Жеглард отчаянно завидовал мастерству кудесников Светлого Запределья. Надо же! Эта глупая Воительница отдала все свои силы, чтобы одолеть тьму. Это какой же выброс энергии нужен, чтобы за секунды расправиться с его лучшими воинами! С армией лучших воинов!

Предводитель с ненавистью смотрел в закрытые глаза прекрасной амазонки. Он понимал, что сил в ней осталась малая толика. Знал, что только этот непроницаемый хрустальный панцирь, проявившийся в последний миг, предчувствуя гибель носителя, и поддерживает в ней жизнь. Волшебный оберег будет хранить свою хозяйку хоть тысячи, хоть миллионы лет. Но стоит только солнцу озарить прозрачную капсулу своим светом и животворящим теплом, волшебная защита примет эту энергию, воскресит деву и сделает в сотни раз сильнее.

«Долго же тебе рассвета ждать придется, благородная Воительница! Наберись терпения! Уж оно-то тебе очень пригодится, – злобно оскалился маркграф. – Уберем-ка мы тебя подальше от сияния солнца и любопытных глаз».

Жеглард, снимая с шеи блестящий ключ на алмазной цепочке, пристально оглядел скальную поверхность, слегка повернулся и замысловатым жестом расслоил пространство. Гранитная твердь расступилась. Злодей щелкнул пальцами, искусным движением-росчерком отделил хрустальный кокон вместе с куском оплавленного камня от утеса и бережно перенес внутрь горы, в темную и мрачную пещеру. Затем запечатал гору, свел вместе пространственные слои, воссоздал изначальный образ гранитного карниза и наложил заклятие забвения на все вокруг.

Небо и звезды, камни и растения, все живое и неживое на долгие века забыло о произошедшем. Словно и не было битвы над обрывом. Один только ветер, развеяв по округе черный пепел – отголосок недавнего сражения, унесся вдаль, прихватив с собой несколько белых перьев – частичку памяти прекрасной зеленоглазой амазонки.

***

Многие годы Жеглард приходил к Арине, пытаясь достать светлую Воительницу из прозрачного кокона. Подчинить себе такого сильного и отважного врага было верхом его желаний. Он испытывал чудесную броню на прочность всеми доступными заклинаниями, пробовал разрушить защитный кристалл всесокрушающей физической силой, но ни на волос не приблизился к цели. Сгонял в пещеру сонмы черных эманаций: зависть и подлость, коварство и трусость, жестокость и сластолюбие, пробовал получить от Арины реакцию на любую подвластную ему отрицательную эмоцию. Безрезультатно. Темные вибрации вздувались, пузырились, дыбились вокруг прозрачного оберега, но не вызывали у спящей красавицы никакой реакции.

«Бесполезное отребье!» – Предводитель в сердцах стегнул злобой одну из эмоций. Та отлетела, влажно шмякнувшись о сверкающий купол, и с шипением испарилась. Граф присмотрелся – на зеркальной поверхности осталось крошечное мутное пятно. «Вот и разгадал я тебя, – с ехидной улыбкой обратился он к недвижимой красавице. – Ну, что ж, начнем покорять твое огненное сердце!»