Ирина Монахова - Икари

– А покажи мне катану.

– Могу дать посмотреть, но в руки – не дам, – парень вытащил меч из ножен, положив лезвие на одну, а рукоять на другую руку и протянул поближе к Анике. Девушка потянулась к оружию и Игуру, быстро среагировав, перехватил его и убрал в ножны.

– Ну, так не интересно!

– Аника, ты еще не поняла? – спросил у дочери Густав, – это не игрушка и не обычная катана. Хватит уже расспрашивать брата, нам пора, – появились иголочки от телепорта и они исчезли из столовой.

Мать и сын смотрели друг на друга, по очереди пытались что-то сказать, но каждый раз останавливались. Наконец, слуги вошли в зал убрать остатки обеда.

– Матушка, давайте пройдем в кабинет отца и поговорим там?

– Хорошо, Игуру, пойдем.

Рано утром, не дожидаясь, когда выйдет матушка, Игуру положил катану в отцовский сейф, запер его и запечатал своим заклятием так, чтобы никто не мог увидеть, а если увидит, то не найдет в нем меча. Потом написал матушке короткую записку с извинениями и телепортировался в свою комнату в академии.

***

Не смотря на ранний час, его поджидал Велимор. Эльф сидел попрек в кресле, свесив свои тощие длинные ноги через подлокотник и криво улыбался.

– Привет, Игуру! Ты так рано убрался из дома. С чего бы это? Не хочешь рассказать, а?

– Я за вчерашний день так нарассказывался, что до сих пор отойти не могу. Так что нет, не хочу.

– А-а-а, я-то думал, что будет триумфальное возвращение, фанфары, победа…

– Ты-то откуда знаешь?

– Да все знают, СМИ раструбили о сенсационном аресте твоих родственников и о помощи следствию кого-то из семьи. Ну тут и гадать никому пришлось, кто это!

– Жаль, а я так надеялся остаться не у дел.

– Сам прокурор, давая интервью, вполне определенно намекнул, что именно ты и раскрутил все дело. А я, сам того не ведая, тебе помог. Говорят, что эльфы – скрытный народ, но куда нам до тебя! Всё время нашего общения ты, оказывается, выуживал из меня информацию.

– Ну что-ж, будем считать, что мы теперь квиты! Твои отчеты маман и мое расследование, стоят друг-друга, – парировал Игуру, усаживаясь на свою кровать.

– Ты теперь – герой, поделись своим геройством!

– Герой? Опять ты с этим… Да какой я герой? Что я геройского-то сделал? Благодаря мне мой двоюродный брат, скорее всего, останется сиротой, а сестра – лишится матери. Тоже мне героя нашли. Когда я докопался до этого и обратился к господину Кокецо Коукано, знаешь, какой первый вопрос он мне задал? Нет? «Вы точно уверены, молодой человек, что хотите подключить правосудие к вашей семейной разборке?» Так-то.

– А ты что ответил?

– Я согласился, даже понимая, чем это грозит. Я всё успокаиваю себя, что поступил правильно, и что правосудие одно для всех. Но теперь, уже все сделав, я себе места не нахожу. Я просто не могу видеть никого из родственников. Перед частью из них мне ужасно стыдно, а другую часть я знать не желаю.

– Вот именно этого-то я от тебя и ожидал. Вместо того, чтобы насладиться моментом истины, ты себя поедом ешь! А ведь впереди еще будет суд, причем сказали, что заседания будут открыты для прессы.

Тяжело вздохнув, Игуру выпрямил спину, провел рукой по волосам и ответил:

– Ну, раз я с этим ничего поделать уже не могу, остается только одно, вести себя как обычно! – ухмыльнувшись эльфу, Игуру встал и, переодевшись в любимые джинсы с рубашкой, поверх нацепил форменный халат. – Пойдем в столовую? А то после вчерашнего обеда я голодный…

– Ха! Ну ты даешь, ты дома не стал есть, что-ли?

– Я хотел смыться как можно скорее. Я же говорю, что не знаю, как теперь смотреть в глаза всем моим родственникам.

Парни переместились в столовую. Взяв завтрак, пошли к столику, но вдруг Велимор резко изменил траекторию, едва не сбив с ног Игуру.

– Икари! А что это ты тут делаешь? Для тебя совсем рано! – с ехидством в голосе спросил эльф.

– Кому рано, а кому и поздно. Я ужинаю, вообще-то,– ответила девушка, – и собираюсь забраться в кроватку, как только закончу пить чай!

– Тебе помочь? – спросил эльф, сделав серьезное лицо.

– В чем помочь? Чай пить или спать ложиться? – усмехнулась девушка, намеренно зевая прикрыв рот ладошкой.

– Ну-у, да-а…

– Да ну! – съязвила она, – сама разберусь.

Поставив опустевшую чашку на поднос, Икари картинно взмахнула рукой и медленно вышла из столовой походкой манекенщицы.

– Она что, решила перещеголять куклу Барби, – рассмеялся Игуру, – или это она тебя позлить захотела?

– Нет, это она со мной заигрывает, – ответил Велимор, ставя свой поднос на опустевший столик. – Ты есть-то будешь?

– Я-то? Буду, – Игуру, усевшись напротив, с аппетитом стал уплетать яичницу с беконом.

– Вот странность, ты – японец, ешь бекон, вместо вареного риса и соевых бобов или вкуснейшего омлета.

– Вкусно потому что! Да и рис надоел! А сам-то взял тоже, что и я. Вот тебе и весь ответ.

– Слушай, а ты будешь Икари рассказывать обо всём этом?

– А ты? – ответил вопросом на вопрос Игуру.

– Нет, по крайней мере пока.

Позавтракав, парни разошлись по своим делам.

Икари проснулась от крика. Села, посмотрела на часы – 04:31. «Кажется, кричала я сама» – подумала девушка, садясь на кровати. Странно, но она абсолютно не помнила сон. Только ощущение животного страха и паники. И оно никак не проходило, спряталось где-то внутри в виде тоненького звоночка, как еле уловимый ультразвук. Было неуютно и тревожно. Икари встала и выглянула в коридор. На лестнице было слишком шумно для этого часа ночи. Закрыв обратно дверь, девушка на всякий случай умылась, поменяла пижаму на джинсы со свитшотом и вышла обратно.

Спустившись вниз на пару пролетов, в коридор с комнатами младших детей, она попала в броуновское движение. Ребята в пижамах выходили в коридор с заплаканными лицами. Кто-то рыдал в голос, кто-то тихонько всхлипывал.

– Многие дети живут здесь с рождения, – думала Икари, – что могло их напугать до такого состояния?

Заметив возвышающегося над детьми Игуру, девушка поспешила к нему.

– Привет, что происходит?

– Понятия не имею. Я спал, не помню, какая дичь мне приснилась, но это явно был кошмар. Вдруг почувствовал, что мне надо пойти проверить детское крыло, я иногда помогаю тут. Наверное, кто-то из телепатов слишком разнервничался, тут у нас есть парочка: одному три, а второму почти семь. Вот и я поймал послание.

– Странно всё это. Я тоже не помню сна. А разбудил меня собственный крик.

– Когда я телепортнулся в этот коридор, дети кричали во всех спальнях, а потом стали выбегать из комнат и всё это одновременно! У кого не спрошу, никто не помнит в чем дело, все сильно напуганы. И, это именно в ночь с субботы на воскресенье, когда преподаватели разъехались!