Екатерина Алешина - Жасминовый ветер

Тоже мне фюрер в юбке! Светская леди, прости Господи… Мне хотелось ей возразить, но потом подумалось, что лучше пожертвовать светским приемом ради вечеринки в стиле «Бал вампиров», чем в пух и прах поссориться с мачехой и этим самым поставить под угрозу мое присутствие еще и на балу. Зато весь вечер дом будет в моем полном распоряжении. И никаких косых взглядов и презрительного шипения, так напоминающего змеиное. В общем-то, решение мачехи не брать меня с ними мне даже на руку.

– Ладно, – пожала я плечами, продолжив молча раскладывать столовые приборы.

Мачеха покинула кухню с гордым видом полководца, взявшего Трою. За все эти годы она так и не осознала, что слово «ладно», сказанное мной, означает вовсе не мое с ней покорное согласие, а то, что я сделаю все по-своему, но тихо. Но ей, конечно же, хотелось думать, что я от одного лишь ее взгляда замираю как мышь перед удавом. Ну-ну… Что ж, мечтать – не вредно. Я вот тоже мечтаю. Как после школы уеду отсюда, поступлю в институт культуры, найду подработку, а может, даже не одну, а потом на накопленные деньги куплю билет на концерт Кипелова. Ах, мечты, мечты… Мысленно пожелала мачехе съесть на этом пафосном приеме просроченную устрицу и, представив последствия, не удержалась от тихого смешка.

Моя родная мама пропала без вести, когда мне исполнилось два года. Пропала без следа, словно провалилась в бездну. Полиция долго расследовала дело о ее исчезновении, но так и не смогла найти никаких улик или хоть какую-то «ниточку», которая помогла бы что-либо понять. Мама словно растаяла, будто и не было ее никогда в нашей с отцом жизни. Просто вечером возвращалась от подруги, но домой так и не пришла. Вот так я и осталась на попечении отца. Своим родителям папа меня поручить не мог, потому что сам был у них единственным и поздним ребенком. К моим двум годам они уже не смогли бы справиться с внучкой в силу своего возраста. А маминых родителей никто не знал – она все свое детство провела в детском доме в Восточной Европе.

Вот так я с малых лет и росла, чувствуя себя ненужной самому близкому для меня человеку. Постепенное мучительное осознание предательства сначала нестерпимо жгло в груди, побуждая меня, еще будучи ребенком, задаваться совсем не детскими вопросами, ответы на которые подчас становились невыносимыми. С годами весь сакральный и сокровенный смысл слова «папа» для меня померк и развеялся. Да и папой я его называть давно уж перестала. Семьей мы были исключительно по документам, а на деле – два взрослых человека, занятых друг другом и своей жизнью, и я – растущая сама по себе, как сорная трава, рядом с ними под одной крышей. Я жила в своем собственном мирке, любовно выстроенном мной за многие годы и наполненном книгами, музыкой и нотами, стихами и разговорами с морем, и этот мир, цветущий и лелеемый внутри меня и спрятанный от всех, придавал смысл моему существованию и силы следовать своим мечтам. Хотя стоит отдать должное бабушке и дедушке – пока они были живы, я всегда знала, что на этом свете есть целых два человека, искренне любящих меня.

В детстве у меня имелись приятели среди сверстников, но лет с десяти со мной начали происходить странные вещи. Я видела сны, которые вскоре сбывались. И это невероятно пугало. Сначала я старалась не обращать на них внимание, но когда это стало повторяться, поняла, что вижу не просто сны. Но это были лишь цветочки. Ягодки начались позже, когда я поняла, что могу при общении с человеком почувствовать, если ему угрожает смертельная опасность. А потом вслед за предчувствием меня стали посещать видения.

Однажды прямо на школьной парковке перед моим внутренним взором возникла страшная картина – в автомобиль отца одноклассницы на огромной скорости врезается другой. Это было так страшно! И я не нашла ничего лучше, чем в панике броситься к этому мужчине и начать уговаривать его оставить машину на стоянке и взять такси. Естественно, мои слова не восприняли всерьез, а одноклассница весь день смеялась, рассказывая другим про мою истерику. А на следующее утро город облетела страшная весть – отец одноклассницы погиб в автокатастрофе. С тех пор меня побаивались и сторонились, будто его кровь была на моих руках. А я стала умней и теперь тщательно скрывала свои необычные способности, которые так пугали окружающих. Хотя порой недоумевала – как можно меня бояться, проживая в стране, где с помощью сеансов Кашпировского люди воду заряжали через экран телевизора? Уж Кашпировский-то похлеще моего чудил.

Из раздумий меня вывел шум подъехавшей машины, и в окне промелькнул отцовский «Ниссан». Со мной отец был строг, равнодушен, а порой и очень вспыльчив. Но Анна… Вот с ней он становился совсем другим человеком – мягким и покладистым. Мачеха подавляла его властным характером. Он редко возмущался, наверное, таких мужчин женщины и называют подкаблучниками. Душу грела мысль о том, что уже совсем скоро я окончу школу и уеду нафиг из этого дома, который больше похож на террариум. И кобра по нему ползает. Королевская…

– Ты идешь обедать? – послышался рядом строгий голос отца. – Нам с Аней еще нужно собраться на прием.

Вот и отлично! Вот и проваливайте! Светская львица и ее домашний послушный Бобик. Наконец-то останусь дома одна и в кои-то веки почувствую себя свободно. Отсутствие дома отца и мачехи было прекрасным шансом провести этот вечер как мне хочется, не выслушивая презрительного шипения Анны в свой адрес, тем более что такая возможность выпадает не всегда.

Отец с мачехой уехали в шесть часов вечера. Оставшись наедине с собой, я даже растерялась – чем же таким интересным заняться? Сначала включила самые любимые готические треки в своем плей-листе и решила перед зеркалом примерить платье для Бала вампиров. Как же оно мне нравилось! Пошитое в винтажном стиле, оно живо напоминало о викторианской эпохе, о которой я обожала читать в романах.

В окно заглянул прощальный луч уходящего за горизонт солнца. Мне в голову пришла блестящая мысль – а не сходить ли на дикий пляж? Как раз успею проводить закат. Все равно туристов в это время года почти что нет, а значит, меня, скорее всего, никто не потревожит. Что может быть лучше – легкий соленый бриз, шелест волн и крики чаек. Взяв с собой гитару, я отправилась на встречу с морем.

***

В душе впервые за несколько недель царило умиротворение, и с таким настроением я не спеша шла к морю. Стоило мне свернуть со своей улицы, как мое внимание привлек очень интересный молодой человек, которого я раньше не заметила, погруженная в свои мысли.

Высокий, широкоплечий и статный, он выглядел настоящим атлетом и шел с такой грацией, которой позавидовал бы любой самый искусный танцор. До чего же он был хорош собой! Прямые черные волосы до плеч, благородные, аристократичные черты лица, оливковая кожа и яркие зелено-голубые глаза, удивительный цвет которых я рассмотрела, когда он подошел ближе. Несмотря на внешнюю красоту, незнакомец не казался слащавым, что-то в его внешности было неуловимо хищное и будто даже опасное. Этот парень запросто мог бы играть в кино красивых обаятельных злодеев. А как он был одет! На нем прекрасно сидела белая рубашка и иссиня-черный винтажный камзол с такими же брюками и до блеска лакированными туфлями.