Та - Походные истории медвежонка Юджина и его семьи. В Крыму. Часть 9

– Чесноком? – поразился Джордж. – Обычно же закидывают яйцами или помидорами…

– Это, когда кто-то плохо выступает…

– А рулонами туалетной бумаги? – заодно поинтересовался медвежонок и братишки рассмеялись.

– Всё бы тебе, интеллигентный ты наш, чего-либо мерзопакостненького обсудить да перетереть. – улыбнулась Кью. – Рулоны – это на Хэллоуин, ты всё в одну кучу смёл. Чесноком раньше считалось, что вампиров можно отпугнуть.

– А вы когда-нибудь… – начал было вопрос Сеня и остановился, взглянув на меня.

– Ну, что ты? Спрашивай уж, коли начал. – посмеялась я.

– Понимаю ваше беспокойство, медвежата. – сделала такое умильное лицо Люси и от того, стала выглядеть ещё на двадцать лет моложе. – Моя семья вообще ни-ни, даже мои Родители уже наполовину. Вот их Родители, те ещё – да-а-а… – прискорбно сообщила она о том, что её предки пили кровь живых существ.

– Но на то и времена были такими. Перестаньте сокрушаться! – скомандовала Кью. – Она поняла, что хотя Вампирша – представительница одного из самых опасных хищников на земле, всё же она ещё и одна из тех, кто больше всех занимается самоедством. – Вы корите себя за то, что не в силах изменить. Наоборот, вдумайтесь, зачем Вам такое испытание в жизни дано? Для чего и Вы на белом свете существуете? В чём может быть миру польза от Вашего вида? На что Вы конкретно реально могли бы повлиять? – Кью было не узнать. Обычно она не так многословна с посторонними созданиями и чтоб кто-то (даже родной, не только что чужой) добился её аудиенции с советами и наставлениями – так это должен как минимум какой либо вулкан задребезжать, или комета какая пролететь слишком с нашей планетой близко.

– Вы так правда думаете? – хлопала пышными ресницами Люси, не зная какая честь ей оказана. – Мы можем быть полезными?

– Конечно! Все могут быть полезными! Род и гены не обуславливают то, чем Вы в жизни будете заниматься.

– Да, какая уж тут жизнь? Я вот всю жизнь о детках, о племянниках, о внуках, о правнуках теперь забочусь. Даже не жила толком…

– А вот и напрасно! Это, небось, из чувства вины, как раз за то, какими Вы родились. Но и надо отметить, душа Ваша не просто так воплощение в теле вампира выбрала. Это же тоже урок.

– Какой?

– Как раз, наверняка, перестать себя винить. Ну, принесли вампиры много негатива в мир. Но так же никто не скажет о медведях, о тиграх, о змеях, о волках… Вспомним динозавров? Про животный мир любой скажет, что: хищник он и есть хищник. Чего с него взять-то… Верно?

– Ну, да.

– Так и с Вами. Чего себя корить-то?

– А я не то, чтобы даже корю…

– Да, так и есть, я же вижу, – корите, ругаете. Видно, слышно, и даже паникой пахло, когда Вы ждали нашу реакцию.

– Не знаю, что со мною было: никогда никому постороннему не открываюсь. А вы какие-то особенные…

– Есть такое. С нами все как на исповеди! – кивнула Кью и погладила Люси по руке – они сидели рядом. – О, да у Вас и ногти какие чудесные!

– Всё то же оружие… – вздохнула Люси.

– Перестаньте, перестаньте. Сейчас же! – снова командным тоном заявила Кью и нахмурилась. – Та, поговори с нею, пожалуйста, чтоб она перестала! – обратилась она ко мне и я закрыла файл с книгой. Но не закрыла ноутбук, дабы хотела ещё поворожить над текстом. А Кью тем временем продолжила:

– Вот послушайте её! Она сейчас быстренько – во век не забудете.

– Ну и реклама! – посмеялась я, но всё же сразу без препирательств завела, как обычно это бывает в моей рабочей практике:

– Видели нашего проводника? – спросила я Люси.

– Угу. – хихикнула она. Наш проводник был очень похож американского актёра Джорджа Клуни, только звали его Калеб. Так что все мы звали его Калеб Клуни. Он был выхолен точь-в-точь, как голливудский актёр. Носил в поезде идеально наглаженный светло-серый костюм-тройку и бледно-розовую рубашку. Светло-коричневые туфли начищено блестели. У него была очень опрятная щетина, которая только на первый вид могла показаться простой запущенностью. На самом деле и борода, и кожа, и даже маникюр нашего Калеба Клуни, были выше всяких похвал. Но, он бросался в глаза не только своей несоответствующей действительности внешностью, сколько и манерами, речью да интеллектом. Мы все зависали у Калеба вместо минутки минут на десять, просто, чтоб поболтать. С ним было приятно. Все отвешивали ему комплименты, он на них сиял и выдавал огромные порции дорожно-поездных шуток.

– Вы обратили внимание на то, что Калеб здесь неуместен?

– Ну, как это сказать, что «неуместен»? – деликатно закашлялась моей прямоте Люси.

– А так, что слишком хорош. Ему бы в кино, или хотя бы в телевизор. Правда?

– Так-то, да…

– А он нам всем чай подаёт да бельишко постельное меняет. Почему?

– Не знаю. Нравится, видимо, ему.

– А похож он на счастливого человека, которому всё нравится? – продолжала я, разглядывая как медвежата вдруг дурят, чуд ли ни кувырки устраивая на сидячих местах. – Эй, хвосты! Сядьте. – сказала я им, чтоб чутка успокоились.

– Ну, прямо вот чтоб сказать, что счастлив – так не скажешь… Вы похожи на счастливых больше… Да и жаловался он на зарплату. Но он – потомственный проводник. Слышали? Это у них семейное призвание!

– Знаете, что имя его значит?

– Нет…

– Калеб – значит «преданный».

– О, так и есть! Вот это явно про него. Он смотрит даже как верный пёс.. – нежно сказала Люси. Они с Калебом немножко флиртовали, явно испытывая друг к другу симпатию. Только думали, что этого никто не замечает.

– Всем поныл, что мало платят. То-то и оно. И тогда спрашивается: если такую звезду не устраивает его заработная плата, тогда почему он тут? Его же явно не поезда и путешественники интересуют, и не семейное дело, а мода, красота, стиль и… деньги.

– Да, не размышляла я так.

– А Вы сейчас поразмышляйте. Почему он здесь? От чего? А я пока дальше: медвежата, помните мы из окна на Мякинино свадьбу видели? – отвернулась я от Попутчицы к детям.

– Платье вау! – поднял и большой палец и глаза кверху Юджин, улетев в воспоминания. Ему тогда очень понравилось наблюдать за торжеством, которое он никогда прежде не встречал.

– В храм за домом шли. – сказал Сеня. – Кольцами меняться.

– Точно! – кивнула я.

– А лимузин белый помните? Такой квадратный весь, блестящий…

– Бо! – снова сказал Джуниор.

– Именно! А кроме того, что он весь такой длинный, крутой и навороченный, в цветах и с украшениями, помните… – не договорила я, ибо Джордж меня перебил:

– Я ещё тогда слово перепутал! – вставил Джордж. – Юджин сказал, что нам тоже машина большая, толькок чуток побольше нужна. И я сказал, что «на десять этажов!» – хохотал над собой Джордж. – Я с тех пор больше так не путаю!

– О, точно! Забавно… А что у той машины с крышей было, кто помнит? – спросила я у детей, но Люси меня перебила: