Лидия Андрианова - Выбор сердца. Жертва ведьминской любви

Почему делает вид? Да потому что очень сомневаюсь, что читать книгу вверх ногами – её хобби.

Честно говоря, лезть в душу к соседке с расспросами желания нет. Не моё это дело, что у неё приключилось. Мне своих забот хватает. К тому же мы, ведьмы, плохо умеем успокаивать. Доводить до истерики, нервного тика, бешенства – это без проблем. Всегда обращайтесь. А вот жалеть, сочувствовать, сострадать – пожалуйста, без нас. Но у эльфийки было такое несчастное лицо, что меня проняло. Что-то внутри отозвалось, сжалось, и прежде чем я успеваю себя остановить, спрашиваю:

– По какому поводу слёзы были?

Поймав недоуменный взгляд Снежа, как бы спрашивающий: «Оно тебе надо? Чего лезешь, куда не просят?» – пожимаю плечами. Сказать в своё оправдание нечего. Только то, что поддалась порыву. И сама от этого не в восторге.

Но чего уж, вопрос задан.

– Ни по какому, – не отрывая глаз от книжки, тихо отвечает соседка.

И вот она, причина завершить разговор, девушка явно не хочет делиться тем, что её привело в плаксивое состояние, но я, поражая саму себя, продолжаю допытываться.

– Если повода нет, то чего ты ревела? Или у вас, у эльфов, без причины плакать – обычное дело?

– Ничего подобного, – вскинув на меня глаза, отвечает соседка. – Мы плачем, когда чем-то расстроены. Как и все.

Ну, тут бы я поспорила, конечно. Ведьмы, когда расстроены, других плакать заставляют, но эльфийке эта информация ни к чему, так что не переубеждаю её.

Все так все.

– Что тебя расстроило? Или кто?

– Неважно, – тихо вздохнув, произносит девушка, и я сдаюсь.

Не хочет говорить, её право. Мне же лучше. Зачем вообще к ней с вопросами полезла? Какое мне дело?

Со спокойной совестью встаю, беру котел и отправляюсь в ванную его отмывать. Закончив, убираю под кровать и, быстро приведя себя в порядок, собираюсь наведаться на ужин в столовую. Пора восполнить потраченную силу.

Взявшись за ручку, останавливаюсь, тяжело вздыхаю, так как моя вечно не вовремя пробуждающаяся совесть требует позвать с собой соседку. Упрямлюсь, но… в конце концов сдаюсь.

Проиграв борьбу с собственной совестью, нехотя поворачиваюсь к эльфийке и заставляю себя произнести:

– Ужинать пошли.

Неодобрительный и крайне недовольный взгляд фамильяра стоически игнорирую. Ему не объяснишь причины своего поведения, так как я и себе-то не могу объяснить.

От соседки мне достается недоверчиво-удивленный взгляд. Секунду она молчит, а потом, замявшись, отвечает:

– Иди одна. Я не голодна.

Врёт. По глазам вижу. И это отчего-то злит. Сильно.

– Быстро встала и на ужин пошла! – рявкаю я громко.

Не ожидавший от меня такого Снеж припадает на все четыре лапы и испуганно прижимает уши к голове.

На эльфийку мой «рявк» тоже действует как надо. Она вскакивает с кровати, приглаживает обеими руками чуть растрепавшиеся волосы и послушно замирает в ожидании дальнейших указаний.

Так-то! Будет знать, как меня из себя выводить!

– Есть идёмте, – мгновенно успокаиваясь, уже миролюбиво говорю фамильру и соседке, после чего первой выхожу из комнаты.

Весь путь до столовой мы преодолеваем, не проронив ни слова.

Снеж оскорбленно молчит. Ему не по душе, что я эльфийку с нами позвала.

Соседка же молчит, опасаясь снова вывести меня из себя.

Я молчу – потому что мне так нравится.

Набрав еды, так же молча садимся за стол и начинаем есть. Но, к моему сожалению, долго тишина не длится, спустя минут пять к нам присоединяются оживленно переговаривающиеся оборотни.

Чтоб их блохи замучили!

Не смолкающая болтовня оборотней заставляет морщиться, но я стоически терплю. Аппетит мне отбить не так просто. Поэтому продолжаю, не торопясь, орудовать ложкой, периодически прислушиваясь к разговору парней. Вдруг что полезное узнаю. Спустя минуту понимаю, что нет. Не узнаю. Парни восхищаются преподавательским составом, обсуждают программу обучения и прочую не интересную мне информацию.

Больше слушать чужие разговоры желания не появляется, поэтому со спокойной совестью включаю режим игнора. Если что-то полезное промелькнет в разговоре оборотней, Снеж потом мне перескажет. Поворчит, конечно, но перескажет.

Задумавшись, как там родные поживают и что не мешало бы сегодня с ними связаться – все-таки мне никогда не приходилось расставаться с ними на длительное время, и я немного скучала по дому – не сразу понимаю, чего от меня хочет Мейр.

– Пойдешь на вечеринку? – повторяет он вопрос, когда удается привлечь моё внимание.

– На какую вечеринку?

Здесь вечеринки устраивают? Интересно.

– В честь поступления. Мы с ребятами решили отметить. Собираться будем в нашей комнате. Придешь?

Задумалась. Сидеть в комнате с хандрящей эльфийкой – так себе перспективка. Но и на вечеринку идти вроде особого желания тоже нет. Что мне, ведьме, там делать? Я не пью. Мне нельзя. А без этого, думается, вечеринка мне не понравится.

Впрочем, интересно было бы хоть одним глазком взглянуть, что там за вечеринка намечается…

Так и не определившись со своими желаниями, отвечаю:

– Я подумаю.

Конкретно я не дала обещания прийти, но и не отказалась, оставила себе шанс для маневра. Захочу – приду, захочу – не приду. Но, скорее всего, гонимая любопытством, которое уже успело большей частью завладеть мной, вечеринку я посещу. Когда еще выпадет шанс узнать, что под словом «вечеринка» понимают другие?

У нас, в ведьмовских школах, вечеринки проходили масштабно и разрушительно. Юные ведьмочки с молчаливого согласия преподавателей показывали всё, на что способны и чему успели научиться за разный срок, проведенный в стенах учебного заведения. В напитках порой была такая мешанина из зелий, что после несчастные, умудрившиеся выпить ядерную смесь, долго восстанавливали цвет кожи, цвет волос, избавлялись от различной сыпи, бородавок, излишней растительности на теле и дальше по длинному списку. Воображение и полет фантазии у юных ведьм богатый, а ум – пытливый тесно переплетенный с любопытством. Так что последствия от их трудов были самыми непредсказуемыми и трудно искореняемыми.

А от обилия проклятий, сглазов, порч, тайно посылаемых друг в друга, трещал воздух. Ведьмы старались от души наградить друг друга самыми мерзкими заклинаниями. Не смертельными, конечно, но не менее неприятными.

Такие вечеринки сохранялись в памяти ведьм на долгие годы. У кого-то по прошествии лет они вызывали чувство ностальгии, гордости, а кого-то воспоминания заставляли испуганно вздрагивать и обходить стороной вечеринки, где присутствует еще хотя бы одна ведьма. Во избежание и ради сохранения душевного покоя, так сказать.

Кстати, после первого посещения подобной вечеринки я очень быстро научилась ставить на себя защиту, которой очень горжусь. Через неё еще ни одной ведьме не удалось пробиться. Защита столько раз спасала меня от посылаемых в спину проклятий и искренних пожеланий свернуть себе шею, что не сосчитать.