Дарья Кинкот - Наследие Чарма: Справедливость для виновных

Так или иначе Нора отогнала от себя все эти рассуждения – как бы отмахиваясь от каких-то раздражающих мошек – сразу же вернувшись таким образом в повседневную рутину. Ведь как-никак у нее было еще огромное количество поводов, из-за которых следовало нервничать! Тут тебе и родители, трагически погибшие на войне; и сестра, предавшая всех родных и близких; и проблемы с контролированием своих способностей, которые то и дело пытаются угробить тебя. Да уж, жизнь Элеоноры Блэкуолл никак нельзя было назвать легкой.

Горячие капли скользили по спине Натаниэля, пока он намыливал голову, вспоминая недавний разговор.

– Ах, Нейт, я бы хотела показать тебе наши фотоальбомы…

Катрина Мейпл выглядела как типичная современная деловая женщина. Одетая просто и со вкусом, она будто бы вечно куда-то торопилась. На щеках колдуньи красовался персиковый румянец, а слегка закрученные волосы цвета капучино доставали до подбородка.

Выкроив пару часов, леди Мейпл согласилась встретиться с Гринфайером младшим в одной из кофеен осеннего региона. Женщина была вежлива, приветлива и, кажется, безумно рада увидеть Нейта вживую.

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но раньше чарокровные тоже хранили подобную информацию в печатном виде… Во время войны было уничтожено столько архивов, просто кошмар. У меня даже не осталось снимков маленького Ника, что уж говорить про собственные. Смогу все передать лишь на словах. В детстве Триша была той еще пацанкой, но тогда мы еще не были знакомы. Доминик привел ее в Чарм, когда ей, кажется, было лет семнадцать…

– Она не из Чарма? – удивился парень.

– Ой, следовало с этого и начать, я совсем не подумала. Триша была простокровной. Твой отец встретил ее на Земле во время какой-то вылазки с родителями. У них как-то быстро все закрутилось. Триш и ее брат были сиротами. Родители Доминика предложили им отправиться в Чарм, – заметив полный надежд взгляд юноши, колдунья поспешила добавить, – мне жаль, но твоего дяди уже тоже нет в живых. Он, как и твоя мама, с тех пор жил в Чарме. Триш и твой отец уже через год стали делить общий дом. У нас всех тогда были различные практики, кто-то познакомился на них, кто-то был знаком еще с академии. Я сразу нашла с Тришей общий язык. Если честно, мне трудно сказать, на кого из родителей ты больше похож. Ты будто смешан из двух противоположностей. С возрастом черты лица твоей мамы становились лишь более плавными, а Доминика ты и сам видел – его никак не назовешь плавным и изящным.

Катрин широко улыбнулась, и Натаниэль непроизвольно рассмеялся.

– Глаза у нее были голубые, скорее даже серо-голубые. Волосы как у тебя. Длиннее, разумеется. Иногда до талии, иногда до плеч. Она долгое время носила косую челку – ей так очень шло. В общем, мы с ней подружились. А в те времена я водилась еще и с Тристен Блэкуолл. Знаешь ее?

– Нора упоминала о ней.

– Нора ее копия. Что внешне, что по характеру… Раньше, по крайней мере. Тристен и Триша подружились через меня, и мы стали постоянно проводить время вместе. Я знала твою маму лет двадцать, и почти каждый день у нас случались какие-нибудь приключения. Какое-то время она держала цветочную лавку. Когда ты появился на свет, она носилась по нашим домам, спрашивая совета по всем поводам. У нас у всех уже тогда были свои дети, и она считала, что мы мудрее в таких вопросах.

Выключив воду, Натаниэль еще простоял некоторое время в душевой кабине, опершись руками на стену. Наклонив лицо к самому полу, он постукивал пальцами по светлой плитке, раз за разом мысленно прокручивая тот разговор.

– Как она умерла? – с отсутствующим видом спросил юноша.

– Нейт… – женщина покачала головой.

– Я хочу знать.

Обмотав полотенце вокруг бедер, Гринфайер младший прошел в свою комнату, сразу же проложив путь к гардеробу. Мельком взглянув на часы, он бросил на кровать темно-синюю футболку и джинсы. Тут же раздался стук в дверь.

– Войдите.

– Хей, чармер… – Редлок замер в проходе, увидев полуобнаженного друга.

– Что?

– О-ля-ля! – русый маг поиграл бровями, рассматривая пресс парня.

Нейт закатил глаза:

– Шерман, чего тебе?

– Зашел в надежде застать тебя в одном полотенце, чтобы наконец-то предаться необузданной страсти! – театрально восклицал парень. – И мой план удался!

– Извини, но мне уже пора уходить, так что не судьба.

– Эх, ладно… Тогда к делу! – с энтузиазмом промолвил Редлок, заходя в комнату.

– Неужели, – устало откликнулся Нейт.

– Феликс не хочет никаких упоминаний о своем дне рождения, но ему придется пойти на праздничный ужин к бабуле Минтвуд.

– И?

– И?! Мы завалимся туда и поздравим его!

– Не думаешь ли ты, что это…

– Не, не думаю, – перебил его маг. – В общем, завтра держи уши востро, я дам сигнал.

– Разве его день рождение не двадцать шестого?

– Завтра двадцать шестое.

– Хм.

– Ладно, развлекайся, я помчался! – парень хлопнул друга по плечу. – Никак не могу найти Мэтта! Сказали, ушел на перерыв, но будто сквозь землю провалился!

Натаниэль проводил Редлока притворно-участливым взором и, когда тот закрыл за собой дверь, приступил к переодеванию.

– Это война, Нейт. Люди на ней умирают.

– Как такое могло случиться? Тамика просто провернула ритуал у всех под носом, и никто не сумел остановить ее?

– Я не смогу объяснить тебе всего, извини. Я не знала Тамику. Кажется, ей пришли в голову какие-то странные мысли… идеи.

– Идеи?– юноша напрягся.

– О том, как должен развиваться Чарм. О том, как наставить простокровных на истинный путь. Она предложила комитету рассмотреть данный вопрос, но он отверг ее задумки. Они мирно все обсудили, и она все поняла. Как нам казалось. И внезапно она уже режет наших детей, чтобы заполнить их кровью ритуальную платформу. Никто не ожидал этого. А когда ритуал начат… Его покровитель получает необыкновенную силу. Ко всему прочему, первым делом она организовала удар по комитету во время всеобщего собрания. Большинство чарокровных погибло именно там.

– И моя мать?

Катрин замялась. Глаза ее накрыла темно-синяя пелена, а пальцы, кажется, едва заметно дрожали.

– Нет. Она умерла до этого.

– Как? – настойчивее спросил Гринфайер младший.

Леди Мейпл набрала побольше воздуха в легкие.

– Тамика. Она лично убила ее.

Антуанетта судорожно натягивала на себя шарф, стоя в гардеробе вспомогательной коллегии, когда в помещении появился отец ее возлюбленного:

– Дорогая, все в порядке? – в глазах мужчины блестела обеспокоенность.

– Да, Эдвард, спасибо, все хорошо, – девушка улыбнулась так, что ни у кого и мысли бы не возникло, что это неправда.