Таша Янсу - Ороро

Он с отчаянием оглядел большую пентаграмму – ее фиолетовое свечение начало ослабевать. Ингрэм тоже переставал просвечивать и постепенно опускался на пол. Ороро напрягся и сосредоточился, как только мог, но сил не хватало.

«Нет, нет! – в панике думал он. – Я же ничего еще не сделал! Я не попаду к своим, я не выживу, если ты умрешь! Я не справлюсь, я…»

Ороро распахнул глаза. Уставился на безвольного Ингрэма, который вдруг замер на расстоянии двух пальцев от пола. Все мысли оборвались, кроме одной, оглушительной – Ингрэма больше не будет. Он не обернется к Ороро, не улыбнется, не взъерошит волосы и не скажет «отличная работа, ты молодец». Он притащился сюда из деревни, потратив последние силы, ради него. Столько всего сделал ради него, а Ороро только и сумел, что наорать в ответ и думать только о себе.

Ороро беззвучно открыл рот – слова душили, но он не мог их выдавить, да и что бы сказал? Попросил прощения? Ингрэм все равно не услышит. Он умирает. Его больше не будет. Он никогда больше…

По щекам покатились слезы. Внутри словно что-то треснуло, дернулось. Крылья распахнулись, болезненно вдруг проросли острые ногти на пальцах, вспарывая кожу. Заныла челюсть, заболели зубы, и от них вдруг стало тесно во рту. Брызнула кровь на поцарапанном языке, но это были пустяки, ведь откуда ни возьмись нахлынула мощная сила, охватила каждый кусочек тела, но нельзя было терять ни капли времени и задумываться, что происходит. Ороро опомнился, прижал ладони к груди Ингрэма. Задребезжала посуда, затряслись стены, весь мир задергался-зазвенел. Магическая сила неожиданно бешено рванула. От усилий взять ее под контроль и одновременно сосредоточить на единственно-важной задаче Ороро закричал. С него градом катился пот, налипла к телу взмокшая одежда, тяжело до дурноты колотилось сердце, кольнул страх, что не справится – контроль стекал из-под пальцев, как теплая вода. Ингрэма снова приподняло в воздух и охватило фиолетовым сиянием. Он хрипло дышал, будто ему не хватало воздуха. Тело его дрожало так мелко, что очертания смазывались перед глазами. Ороро чувствовал ладонями, как быстро бьется его сердце, и испугался, что оно может не выдержать, и тогда Ингрэм точно… Ороро резко осек свои мысли. Нет. Ингрэм не умрет. Он не позволит.

Разбушевавшаяся магия угомонилась, поддавшись его воле. Мир замедлился. Ороро прислушался, уловил болезнь, ее прозрачные темные сгустки. Ощутил ее движение и дыхание. Шевельнул ладонью, призвал, медленно повел от груди к свесившейся вниз руке Ингрэма. Открыл глаза. Было странно темно, даже огня в очаге или тлеющих углей не видно. Лишь ярко горели пентаграммы, да светилось тело Ингрэма. Ороро запретил себе отвлекаться. Не теряя концентрации, прокусил запястье Ингрэма длинными клыками, от которых и было тесно во рту. Ощутил вкус его крови, замер.

Он был голоден.

Он с усилием заставил себя разжать клыки. Из раны покатилась светящаяся кровь с темными сгустками. Он оглядел Ингрэма, проверил – болезнь сосредоточилась на его руке и выходила вместе с кровью, которая через некоторое время переставала светиться.

Ороро пускал Ингрэму кровь до тех пор, пока не вывел всю болезнь. Медленно ослабил магическую хватку, опустил Ингрэма на пол. Боясь отвести от него взгляд, разорвал когтями полы своей домашней рубашки и плотно замотал укус. Ингрэм совсем побелел, кожа под запавшими глазами почернела, скулы обострились, обветренные губы посинели, он был холодный, замерзший, но живой. Слишком много крови пришлось пустить, но другого выхода не было, напомнил себе Ороро.

Приободренный успехом, он осторожно потащил Ингрэма к своей постели, поближе к очагу. Огонь в нем продолжал гореть. Ороро удивленно припомнил, что не заметил его света, когда открыл глаза, но не стал об этом задумываться. Накрыл Ингрэма одеялами, добавил в очаг дров, прибрал устроенный беспорядок, хорошенько оттер формулы и кровь с пола, то и дело подбегая к Ингрэму: каждый раз, увидев, что он дышит, Ороро накрывало волной облегчения. Закончив, наконец, с уборкой, он робко устроился возле Ингрэма и взял его за руку проверить сердцебиение. Оно было слабым, но ровным, спокойным. От пережитого Ороро начало запоздало потряхивать. Глаза опять защипало от слез. Уж теперь-то Ингрэм не умрет, шмыгнув носом, думал он. Скоро проснется и все будет по-прежнему.

Он сжал холодную руку Ингрэма сильнее и нечаянно поцарапал когтем. Выступила кровь. Ее аппетитный запах Ороро ощутил так ярко, что зазвенело в голове. Отступивший голод нахлынул с утроенной силой, аж выросшие клыки зудели. Его тянуло наклониться и слизнуть кровь так же неумолимо, как он сам вытаскивал пойманную рыбу из воды. Немножечко. Чуточку. Всего капельку. Ороро слизнул задрожавшим языком. От голода в голове все помутилось, перед глазами заплясала красная паутина. Бестолковыми торопливыми пальцами он начал развязывать повязку на запястье Ингрэма. Нетерпеливо подергал когтями, разорвал, уставился на укус, опомнился.

Что же это… он собрался тут с Ингрэмом сделать?.. Тот же эдак помрет от потери крови, и так вон сколько ее потерял!

Ороро стал заново заматывать его руку, но заметил краешком глаза бьющуюся венку на его шее и вдруг представил, как резко брызнет кровь на язык, как ее будет много, одуряюще вкусной, ароматной, как она наполнит его рот, утолит невыносимый голод…

Ороро моргнул, очнулся и вдруг понял, что тычется носом в шею Ингрэма. Обнаружил, что схватил его за волосы и наклонил голову, чтоб удобней было кусать – и окаменел от ужаса.

Что… что происходит? Что он делает, когда успел и почему этого не заметил?! Что если, когда моргнет в следующий раз, увидит себя измазанного в крови, как в тот вечер со злополучным козленком? Вот только кровь будет Ингрэма, а сам Ингрэм в таком случае будет…

Ошарашенный Ороро резко вскочил, широко распахнув глаза на всякий случай и не дыша.

Это запах крови сводил его с ума. Сегодня он перетрудился, использовал слишком много магии, да еще какой-то не такой. Она была слишком могущественной для такого маленького тэйвера, каким был Ороро, и он это знал. Не могли тэйверы его возраста использовать такие сложные магические формулы, даже взрослой сестре они удавались через раз. Он пошел на это, зная, что вряд ли получится, но он должен был спасти Ингрэма, хотя бы попытаться.

… и вот теперь сам же пытался его убить.

Губы Ороро задрожали. Он порывисто отвернулся и стремглав помчался вон из дома, захлопнув за собой дверь.

***

Он бежал в лес, в снежную бурю, прочь, прочь, прочь, как можно дальше от Ингрэма и его деревни. Он бежал так быстро, как только мог, и не заметил, в какой момент полетел. Чем дальше он бежал, тем яростнее становился Голод. Он все нарастал и ширился, а мир вокруг то и дело вспыхивал красным цветом, как если бы Ороро с закрытыми глазами посмотрел на солнце. Он видел все необычайно четко, хотя была глубокая ночь. Он слышал каждый шорох далеко вокруг, различал запахи так отчетливо, будто бы откупоривал флаконы, в которые те были заключены, и подносил к носу. Ему казалось, что он не успевает за своим телом. Вот и услышав чьи-то голоса, он сначала замедлился, опустился ниже, двинулся в их сторону, и лишь потом до его затуманенного разума донесся смысл услышанных слов: