Марина Ли - Не буди лихо

Знаю, оправдание так себе, не выглядела я как пьяная. Да и не чувствовала себя ею, и демон, конечно же, не повёлся на моё объяснение, а хмыкнул негромко и пробормотал:

– Признайся, ты хотела сказать, что сама меня пригласила, а потом вспомнила, что это Ракетин танк, который удачно маскируется под твою подругу, тебе меня навязал.

С трудом сдерживая улыбку, потому что Ленку он, по ходу, раскусил без проблем, я заметила:

– Можно подумать, если бы я была категорически против, ты бы сейчас шёл рядом со мной, мечтая о раскладушке и плотных шторах.

– А ты не против? – он несильно сжал мой локоть, вынуждая меня остановиться и посмотреть на него.

И я, проклиная себя, в очередной раз убедилась, что да, он чертовски хорош. Особенно сейчас, ночью. В этой стильной куртке и простых джинсах, с сумкой, небрежно заброшенной на плечо, с пиратской повязкой на глазу он был похож на настоящего пирата. Джентльмена удачи, в некомедийном смысле этого слова. Притягательный и по-настоящему опасный.

– Потому что, если не против… – он улыбнулся уголком губ и качнулся вперёд, словно раздумывал, поцеловать меня или нет.

Бабник!

– Не в том смысле не против, – холодно отрезала я и выдернула из несильного захвата свой локоть.

Мужчина только пожал плечами и протянул, сразу утратив всяческий интерес:

– Как знаешь…

И, откровенно говоря, так нехорошо стало от этого равнодушия, и такая злость вдруг взяла, что я едва не расплакалась. Правильно, если бы рядом шла Ленка, у которой ноги от ушей и талия пятьдесят два сантиметра, он бы так просто свои позиции не сдал, но вместо Ленки здесь была я: «полтора метра яду», как окрестил меня один из моих немногочисленных поклонников, а я, между прочим, на целых десять сантиметров выше! Обидно…

– Слушай, я не хотел тебя обидеть, – первым нарушил затянувшееся молчание Бьёри, и снова немного напугал меня своей сверхчувствительностью. – И это… если ты вдруг боишься, то брось. Я понятливый мальчик. Нет, так нет. Приставать не стану.

Теперь к злости и обиде добавился ещё и стыд. Ибо сразу после слов мужчины внезапно и совершенно нерационально захотелось, чтобы он поступил в точности до наоборот.

«Наверное, ты, Маня, всё-таки дура, – подумалось вдруг Ленкиным голосом. – Сама не знаешь, чего хочешь».

Я тут же встрепенулась, послав Медведскую мысленно к чёрту: «Я знаю, чего хочу! Хочу добраться до дома и напоить домашним чаем личного приготовления одного наглого демона, который мне всю жизнь испортил, а потом уже можно будет и подумать, дура я или нет…»

«Подумать… Можно подумать, ты умеешь думать, – не унималась Ленка. – Только если вести мысленные диалоги сама с собой».

«Убирайся из моей головы!» – выругалась я мысленно и поспешила заверить встревоженного демона:

– Да все нормально! – и для пущей убедительности просунула руку под локоть мужчины. – Просто расставили все точки, во избежание возможного конфликта, так сказать…

Диметриуш быстро глянул на моё искреннее лицо и слегка нахмурился, а в синем глазу промелькнуло недоверие.

– Долго нам ещё? – спросил он, когда мы свернули на пустынную тополиную аллею. – Может, стоило вызвать такси? Или такси в вашем очаровательном местечке тоже не водятся…

– Твоя интуиция вызывает во мне искренний восторг.

– А фонари? – он мрачно усмехнулся. – Не пробовали разводить? Говорят, они совершенно неприхотливые, едят электричество и почти не требуют ухода.

– Ты не поверишь, – рассмеялась я. – Иди сюда, покажу…

Я потянула мужчину к краю тротуара, вдоль которого была вмонтирована неработающая подсветка и прочая иллюминация, по пути рассказывая:

– На Новый год у нас тут был большой демонический фест, может, слышал? Наш Чапай организовывал, по программе международного обмена. Не слышал? Да ну! Во всех газетах об этом писали. И в новостях по Главному каналу… Короче, шишек понаехало видимо-невидимо, а электричества по всему городу семь фонарей, и те не работают. Ну, нашему мэру и всыпали на орехи так, что мама не горюй… В общем, поскрёб он по сусекам, помёл по амбарам, нашёл пару миллионов и нанял столичных умельцев, чтобы организовать тут самую что ни на есть новомодную иллюминацию. Работа кипела – муравьи отдыхают. С утра до ночи пилили, рыли, сверлили и вообще всячески мешали жить мирным жителям. Наконец, в прошлом месяце сдали объект, получили деньги и укатили восвояси.

– И? – мы остановились у невысокого, где-то на уровне моего колена, бортика, по краю которого была вмонтирована сеть симпатичных зелёных лампочек. Не работающих, само собой.

– И вечером ничего не включилось, – пояснила я очевидное.

– Почему? – тот, кто просил называть себя Димой, недоумённо смотрел на меня, а не на иллюминацию. – Проводку гнилую проложили?

– А ты внимательно на лампочки глянь.

Мужчина поставил суму на землю и, недовольно ворча, склонился над изобретением анонимных Кулибиных.

– Ну, лампочка, – раздражённо проговорил и постучал по ней пальцем. – Ох-ты… Это что? Это нарисовано, что ли?

– Принтер, – рассмеялась я. – Умельцы заклеили всё бумагой, освоили выделенные на ремонт деньги, получили за это премиальные и смылись в неизвестном направлении.

И для непонятливых, добавила:

– Здесь даже проводов нет. Одна сплошная бутафория.

– Капец! – выдохнул Бьёри то ли шокированно, то ли восторженно. – И что теперь?

– А что теперь? – пожала плечами я. – Не вешаться же. Живём.

– Капец, – повторил мужчина и посмотрел на меня сочувственным взглядом. – А ты-то как держишься?

– В смысле?

– Ну, темно же, – он махнул в сторону щербатой луны. – Ты же говорила, что темноты боишься.

Я почувствовала, что краснею, и порадовалась, что в темноте этого не видно. Чёрт!

– Справляюсь, – выдавила из себя и кивнула в конец аллеи, где пятиэтажным уродцем виднелся мой дом, чтобы как можно скорее замять неприятную тему. – Мы почти пришли, кстати.

В подъезде, к счастью, горел свет. И на второй этаж мы поднялись без каких-либо приключений. И даже никого не встретили по пути. А уже дома я транспортировала ни о чём не подозревающего демона на кухню и коварно предложила:

– Чувствуй себя, как дома. Я сейчас быстренько переоденусь в домашнее и организую чай.

Дима явно слегка обалдел от такого радушного гостеприимства и неуверенно пробормотал:

– Ещё и чай будет? Мне даже как-то неловко…

– Ой, что ты!? – выкрикнула, убегая в сторону спальни. – Какие неловкости между своими людьми!? Руки в ванной можешь помыть. Уборная, кстати, тоже там. Всё. Не скучай, я быстро.

Я очень-очень быстро. Потому что руки нетерпеливо дрожат, а сердце радостно бухает в груди, предвкушая скорую месть… Нет, не месть. Восстановление справедливости.