Марина Ли - Не буди лихо

В ванной мужчина долго хмурился, рассматривая своё отражение в почерневшем от старости зеркале.

– Хорош, нечего сказать, – пробормотал он, почти полностью исчерпав магический запас, но так и не придав своим волосам нормальную форму и цвет. Счастье, что хоть от жёлтеньких горошков, которые делали Бьёри похожим на огромную полинялую божью коровку, удалось избавиться.

Сказал бы кто – ни за что бы не поверил! Но факт остаётся фактом. Во всём, как ни странно, виновато именно малиновое варенье, о чём Димону сообщил «Травник», забытый Марией на кухонном столе.

– Непредвиденная реакция, чтоб её! – пробормотала жертва собственной глупости. Ведь он сам использовал магию, чтобы напугать девчонку. Сам! А полынь в сочетании с катализатором в виде малины – чёрт! До чего же глупо звучит! – подействовала как стабилизатор и закрепитель.

Откровенно говоря, Бьёри не особо волновался за будущее своих волос: родовой перстень справится даже с самой сложной задачей. Но ходить несколько дней с причёской пуделя, пока артефакт будет чистить кровь… Бр-р! Нет уж, увольте!

Поэтому, решив не тратить последние крохи магии, Димон вооружился ножницами, которые нашлись тут же, в стаканчике с пинцетами и другими опасными женскими штучками. Тридцать минут мучений и испорченный станок для бритья сделали наследника Императора окончательно похожим на пирата.

– Ничего, – вздохнул, скептически рассматривая своё отражение. – Недели за две отрастут, как было, пока же можно и бандану поносить.

А потом вдруг показал язык бритоголовому одноглазому бандиту с синяком на левой скуле и поцарапанной тупым лезвием макушкой и произнёс:

– А что ты хотел, брат? Заслужил. Я б на её месте тебе не так наподдал.

Какое-то время Диметриуш потратил на то, чтобы привести ванную комнату в порядок, а затем вышел в тихую квартиру и, краем глаза отметив, что у Маши всё ещё горит свет, неслышно прокрался в дальнюю комнату, где гостеприимная хозяйка приготовила для него раскладушку.

Сразу было видно, что гости у Марии Как Же Её По Батюшке ночуют нечасто. В пользу этой догадки говорил и байковый клетчатый пледик без пододеяльника, тёплый, но старенький, и круглый плюшевый кот с недовольной мордой, который должен был заменить подушку. Вместо одного глаза у зверя была круглая костяная пуговица, а другой символично был закрыт чёрной пиратской повязкой.

– Мило, – усмехнулся Димон и подхватил котяру на руки, не забыв об одеяле, – но так не пойдёт.

Тихонько выйдя из комнаты, Бьёри прокрался до спальни хозяйки и остановился, прислушиваясь к звукам внутри. Звуков не было. Вообще. И исходя из этого можно было сделать два вывода. Первый, более очевидный, говорил за то, что Маша спала. Второй намекал, что от неё можно ожидать чего угодно, что вместо того, чтобы видеть десятый сон, девчонка застыла с другой стороны двери, пытаясь на слух определить, чем занят её незваный гость.

– Надеюсь, что твоя хозяйка спит, – прошептал Димон, обращаясь к коту-пирату, – и не планирует снова подправить мне фасад.

Осторожно повернул ручку и, конечно же, обнаружил, что дверь заперта изнутри. Хмыкнул и покачал головой. Не придумали ещё таких замков, которые Диметриуш Бьёри не смог бы вскрыть.

Маша спала на боку, по-детски подложив ладошку под щёку. «Хорошо бы узнать: кошмары у неё каждую ночь или есть перерывы», – подумал Димон и огляделся в поисках чего-то, на чём можно было бы устроиться на ночь. Плед – это, конечно, отлично, но Бьёри не принцесса на горошине, чтобы всю ночь мучиться на деревянных досках во имя весьма смутных перспектив. Хотя прямо сейчас перспектива открывалась весьма хорошенькая.

В жизни наследника Императора всегда было много женщин. И первые красавицы Империи, и пухленькие булочницы с ямочками на щеках, и очаровательные выпускницы Высокого Дома, и просто случайные подруги на одну ночь. Женская красота, пожалуй, была одной из тех областей, в которой Димон чувствовал себя истинным знатоком. И как знаток, сейчас Бьёри мог сказать: хорошенькая, но не его тип.

И дело даже не в очках, которые сейчас поблёскивали на тумбочке. И не в фигуре. Димон торопливо отошёл от кровати к низкому креслу, на котором ворохом лежала одежда, ибо воспоминания о молнии на попе ещё были весьма свежи. А надеяться на то, что Маша примет сегодня гостя в своей постели было бы не только наивно, но даже глупо. Она скорее отходит его сковородкой… Хотя, подручные средства ей ни к чему. Девушка и без них прекрасно справляется. Димон потрогал пальцами скулу, одновременно пытаясь достать до синяка языком изнутри, и вздохнул.

Определённо, Маша не его тип. Ему нравились экзотические красотки, акулообразные зайки и зайколюбивые рыбки, способные заглотить тебя одним жадным глотком. Те, кому не нужно было объяснять правила игры. Хорошенькая дочь демона к этой категории женщин не относилась, об этом говорила её манера одеваться и её квартира, на это намекали выбранные ею методы борьбы за справедливость, про это мяукал кот-пират.

И всё-таки было что-то в ней такое, что заставляло раз за разом возвращаться взглядом к спокойному лицу, всматриваться в едва заметную россыпь веснушек – как он их сразу не узнал-то?! Клялся же себе, что уж конопатый нос он никогда не забудет! – прилипать глазами к приоткрытому рту и с замиранием сердца следить за тем, как ровно поднимается мягкая грудь.

Димон подложил пирата под голову, натянул на плечи клетчатый плед и улыбнулся. Как бы там ни было, ездить с этой взрывоопасной и вспыльчивой девчонкой будет весело. Надо только объяснить ей всё правильно, но так, чтобы она ни в коем случае не поняла, что другого выхода у неё всё равно нет.

Какое-то время Бьёри ещё посидел в кресле, рассматривая спящую, попытался было мысленно построить будущий разговор, но, вспомнив об импульсивности собеседника, махнул рукой и закрыл глаза.

За окном уже занимался рассвет. Серые тени ночи пугливо жались по углам, отступая перед угрожающе багряными бликами нового дня. Прозрачная шторка шевельнулась, впуская в комнату весенний сквозняк, и в тот же момент спящая девушка судорожно вздохнула и нахмурилась, но её охранник, пробравшийся в комнату незваным гостем, этого даже не заметил. Он натянул на плечи съехавший плед и недовольно заворочался в неуютном кресле, пытаясь устроиться поудобнее. Не замечая, как сжались в кулаки обманчиво слабые руки, не слыша лёгкого стона, сорвавшегося с побледневших губ, не видя, что девушка выгнулась дугой, почти полностью оторвав своё тело от кровати, а потом вдруг резко распахнула ничего не видящие глаза и закричала.

Бьёри некрасиво выругался и вскочил на ноги, едва не рухнул, запутавшись в пледе, чертыхнулся и, наконец, подскочил к кровати, на которой билась в истерике жертва его детской ошибки.