Марина Ли - Не буди лихо

Мария примчалась ещё до того, как он допел первый куплет. Увидев же Димона, закусила губку, очевидно, размышляя над дилеммой, что будет проще сделать: вылечить пациента или сразу добить, чтоб не мучился. А затем открыла принесённую книгу и рявкнула:

– Слезь со стола!

Мужчина уважительно кивнул и, хмыкнув, подумал: «На студентах своих, наверное, натренировалась приказы раздавать». Повалял ещё с минут пять дурака, пока не заметил, как у Маши вытянулось лицо, как она покосилась на старинный телефонный аппарат, стоявший на тумбочке под зеркалом, словно раздумывая, не позвонить ли кому-то, а потом тряхнула головой и почему-то предложила Димону рыбного супа.

И как-то вдруг расхотелось веселиться, а в голове дзинькнуло тревожным звоночком: «А с чего я вообще взял, что это было приворотное зелье?»

Уверенность в том, что Машка подлила в варенье и чай именно его, а не что-то иное, была так сильна, что Димон до сего момента толком не задумывался над вопросом, зачем ей это было надо. Возможно, свою роль сыграла излишняя самоуверенность, а может, понимание, что древний артефакт не позволит случиться ничему плохому и без труда справится с любой отравой. А может, мужчине хотелось, чтобы то зелье, которое девушка добавила ему в пищу, было именно приворотным.

Как бы там ни было, сейчас, глядя на то, как девушка суетится у плиты и, сверяясь с потрёпанной книжкой, без стеснения, так, словно находится одна на кухне, опрокидывает в тарелку с ухой – словно он станет это есть! – какие-то пузырьки с прозрачной жидкостью, Димон не на шутку встревожился.

Встревожился и почувствовал себя так, будто оказался голым посреди полной народу площади, что, в принципе, было недалеко от истины. Не говоря ни слова, натянул на себя джинсы, щёлкнул пальцами, пытаясь вернуть своему телу и волосам привычный окрас. Избавиться от зелёной кожи удалось сразу, а вот жёлтые крапинки, делавшие Димона похожим на жертву ветряной оспы, да тугой блондинистый перманент никуда не испарились. Ни после второй попытки, ни после третьей.

«Ну и чёрт с ним, – откровенно психанул Димон. – Утром на свежую голову разберусь». И, опустившись на стул, принялся ждать, пока Мария закончит с кулинарией и обратит на него внимание.

Но она, словно забыв о существовании гостя, колдовала над плитой, лохматила и без того лохматую голову и специально – специально, тут хоть к гадалке не ходи! – то наклонялась к нижнему ящичку, то тянулась к верхнему, привлекая всё внимание мужчины к проклятой молнии на попе. Какая сволочь вообще придумала такой фасон!? Ни о чём же думать невозможно, кроме как…

И тут Маша оглянулась, громко выдохнула и замерла с приоткрытым ртом и с тарелкой на вытянутых руках.

– Что смотришь? – процедил Димон и пальцами выбил на столешнице нервную дробь.

– Дима, – девушка моргнула, затем, проявляя удивительное для сложившейся ситуации спокойствие, осторожно поставила перед гостем приготовленную отраву. – Как ты себя чувствуешь?

– Я себя охрененно чувствую! – вспылил Бьёри и, вскочив на ноги, резким движением отбросил от себя тарелку, расплескав её содержимое по всей кухне.

– Ты сдурел? – в тон ему прокричала Мария.

– Это я сдурел?

– Ну, не я же! – девчонка всплеснула руками, а затем ткнула пальцем в картофелину, споро скользившую по стене в направлении пола, и прорычала:

– Я уже не спрашиваю, кто всё это убирать будет, но, где, скажи мне на милость, где я в субботу, в два часа ночи найду слабительное?!

Димон захлебнулся возмущением и лишь с трудом смог выдавить из себя:

– Слабительное?!! Да ты… ты совсем… – опустил веки, чтобы случайно не придушить идиотку, что помогло слабо.

– Ты вообще без мозгов? – прорычал, не справившись с волной праведного гнева. – Это же даже не отрава, его бы камень пропустил как безвредное вещество! Представляешь, что бы со мною было?

Говоря о камне, он махнул рукой с кольцом, привлекая к украшению внимание девушки, и Маша досадливо поморщилась, осознав свой просчет. Головой думать надо, прежде чем пытаться отравить – тут Димон явно загнул, но сути проступка, в принципе, это не меняло – наследника Императора. Другая на её месте залилась бы краской смущения и потупила глаза, но не эта, нет.

– Ты не поверишь, – ехидно улыбнулось это порождение тьмы, – но что случается с теми, кто отведал моего слабительного, я знаю не понаслышке.

И выразительно так посмотрела на него, как на таракана. Или на червяка.

– Да за что вообще? – справедливо возмутился Бьёри.

– За то, – смутилась Мария и отвела глаза. – Я вообще-то прямо сейчас это для твоего блага делала. Хотела ликвидировать последствия предыдущего… эксперимента.

– Не понял.

– Надо было как можно скорее вывести малину из организма, что неясного? А в данном случае лучше всего подошло бы рвотное или слабительное…

– Отчего же не то и другое сразу?.. – попытался съязвить Димон, но нахалка только разрумянилась и отвела глаза.

– Зараза!

– Я тебе в туалет собиралась ведро поставить, – «успокоила» она своего несостоявшегося пациента. – И дегидрат бы приготовила, от обезвоживания…

– Зараза, – повторил Димон и рухнул на стул, не в силах поверить, что избежал столь ужасной участи.

– Неприятно, конечно, – продолжила добивать его Маша, – но зато эффективно…

Опустилась на сидение с другой стороны стола и задумчиво откусила от уже покусанного Димоном огурца, а затем вдруг начала оправдываться. И честно говоря, лучше бы она промолчала.

– Кто ж знал, что с малиновым вареньем смешивать нельзя! Это вообще цирк какой-то. Комедия положений! Я себе даже представить не могла, что от полыни можно позеленеть, полинять и пойти пятнами, одновременно начисто утратив мозг.

Димон засопел.

– Мой мозг при мне всегда, – проскрипел, чувствуя, что снова начинает закипать.

– Да? – она ехидно изогнула бровь. – Даже когда ты поёшь голый, завернувшись в скатерть ручной работы, используя огурец вместо микрофона?

«Дурная была идея, – мысленно признал Димон, внешне сохраняя олимпийское спокойствие. – Но не признаваться же в этом сейчас».

– Как ты себе представляешь, я теперь эту скатерть буду на стол стелить? – продолжила Мария и двумя пальчиками, брезгливо оттопырив губку, взялась за край самобранки, которую Димон аккуратно перекинул через спинку стула.

– Это я тебя так… разыграл. Думал, ты меня приворотным зельем напоила… – довольно-таки высокомерно проговорил Димон и осёкся, выпучив глаза:

– Что ты сказала? Полынь?

– Приворотным зельем?? – одновременно с ним вскрикнула Маша и содрогнулась, словно от отвращения. – Я??

– Идиотка! – бушевал Бьёри, вскочив на ноги. – Да как ты додумалась вообще подлить мне такой сильный наркотик? Ты хоть представляешь себе, каким кошмаром меня накрыло бы при моей-то работе? Да тебя выпороть мало!