Марина Ли - Не буди лихо

– Корона с тебя свалится? – шипел в далёком детстве Ракета, когда лучший друг отказался просить помощи у своего отца. – Если ты не можешь, я попрошу! Мне он не откажет!

И это не было бахвальством или подростковой излишней самоуверенностью. С тех пор, как Диметриуш спас Женьке жизнь, сын Императора пристально следил за мальчишкой, словно тот был его приёмным сыном.

Всё дело в том, что Ракитский родился в чёрном квартале, и будущее его ожидало самое неприглядное. В лучшем случае каторга и ссылка в Подвал, в худшем, конечно, смерть. И так бы всё и случилось, потому что чёрный квартал своим рабам свободы не даёт никогда, а тех, кому удалось вырваться, настигает кровавым отголоском прошлого. Женьке просто повезло. Его убили морозной зимней ночью. Шарахнули лезвием по горлу, чтобы не портить ненужной дыркой одежду, раздели догола и выбросили за черту города, на продуваемый всеми ветрами пустырь, куда даже бродячие собаки не совались, боясь замёрзнуть от холода.

И вот тогда Ракете повезло впервые в жизни. Потому что именно в ту ночь пятилетний Диметриуш Бьёри, обиженный на родителей и на весь мир, собрал в большой заплечный мешок все свои игрушки, украл на кухне палку колбасы и тесак для разделки мяса и ушёл из дома, не в силах пережить того, что теперь он не единственный ребёнок в семье, что придётся делиться солдатиками и лошадками с орущим красным существом, которое появилось в детской пять дней назад и испортило маленькому Митеньке всю жизнь.

Пропажу наследника заметили часа через два. К тому времени в столице разразился настоящий снежный буран, каких не бывало в этой части Империи никогда, даже в те тёмные времена, когда на троне сидел Эдгар Безумный.

Весь дворец, вся полиция, все частные и полугосударственные конторы были подняты на ноги. Прекрасная Наталия Бьёри лежала в глубоком обмороке. Её муж разрывался между желанием отправиться на поиски сына и страхом оставить жену одну. Кровавый Император поклялся оправдать своё прозвище, если в ближайшее же время его внук не будет найден живым и невредимым… А его внук тем временем заблудился в снежной пурге и волею судьбы оказался на том самом пустыре, где лежало бездыханное тело Женьки Ракитского.

Сначала Митенька испугался, но потом ему, конечно же, стало любопытно – всё-таки настоящий мертвец!! Однако когда мертвец тихонечко застонал и приоткрыл отёкший глаз, в котором даже маленький ребенок смог увидеть бесконечность боли, страха и неизбывную жажду жизни, внук Императора по-девчоночьи всхлипнул и, рванув ворот тёпленькой курточки, ухватился за родительское око, с которым он не расставался со дня своего рождения.

Помощь прибыла минут через пятнадцать. Детей спасли. Обогрели. Отпоили горячим чаем. Вылечили и выпороли. Ну, то есть, конечно, пороли только того самого непоседливого внука. Причём дед порол лично, в этом вопросе он был страшно консервативен и придерживался правила: «Хочешь сделать что-то хорошо – сделай сам».

Поправившегося Женьку, конечно же, не оставили во дворце. Но и выкидывать в чёрный квартал не стали. Себастьян Бьёри устроил мальчика в кадетский корпус. Туда же первокурсником спустя полгода был зачислен Диметриуш Бьёри.

Это было отцовское решение.

– Хорошая муштра ещё никому не навредила, – пресёк он возмущение своей обожаемой супруги.

– Но Митенька не хочет быть военным! – возмутилась Наталия.

– Пусть заработает право делать то, что хочет, – холодно оборвал её Себастьян. – Пусть учится сам решать свои проблемы, а не убегать от них в ночь и вьюгу. Здоровый лоб уже… Татусь, ну не дуйся. Я же не варвар, не буду я его там через силу держать. Если совсем плохо станет, если попросит, то, конечно, мы его заберём. А так – новый опыт, друзья опять-таки… Ну, Таточка!

Здоровому лбу на тот момент едва исполнилось шесть лет, и он, подслушивая и глотая злые слёзы, прятался за портьерой. Он не попросил. Ни тогда. Ни позже. Ни сейчас. Хотя сейчас отец бы не отказал. Ещё бы он отказал, учитывая все нюансы сложившейся ситуации.

– Свои проблемы я решаю сам, – самоуверенно хмыкнул Диметриуш Бьёри и, бросив мотор на стоянке у корпуса техникума, в котором преподавала быстрая на расправу дочь демона, направил свои стопы в директорат.

Вообще-то, если по-хорошему, то сначала стоило было всё обсудить с Марией. Она, как выяснилось, девушка с характером. И надо отдать ему честь: Димон с самого начала так и собирался сделать. Ночью собирался, когда принял решение, утром, когда пытался объяснить девчонке, как лучше будет для них обоих. Даже днём в воскресенье, пока решал какие-то рабочие моменты и поднимал информацию по Марии Лиходеевой, Бьёри был уверен, что вечером они всё обсудят и совместными усилиями примут правильное решение.

На это он надеялся, когда уставший поплёлся в единственную в Парыже кондитерскую, чтобы купить к ужину тортик.

«Не сможет она меня выгнать, если я к ней с тортиком приду!»

И провёл там почти полтора часа, споря с продавцами и требуя жалобную книгу.

Нехорошее Димон заподозрил, когда заметил, что окна Машиной квартиры встречают его темнотой.

– Маша! – позвал он, открыв дверь. Чисто для проформы позвал, заранее зная, что не станет она прятаться от него. Ну, то есть, прятаться, может, и станет, но не в темноте же!

На душе как-то противно мяукнули кошки, но Бьёри велел им заткнуться и, поставив с боем отвоёванный тортик в холодильник, взялся за готовку ужина. И пусть говорят, что через желудок пролегает путь к мужскому сердцу. Женское тоже не останется равнодушным к кролику, маринованному в белом вине.

Ближе к полуночи Димон понял, что она не придёт. И в первое мгновение даже испугался не на шутку: не придётся ли её ещё двадцать лет искать!? Но потом опомнился, проворчал негромко:

– Больше не сбежишь, – и, скрипя зубами, достал из кармана телефон.

– Скорую вызывать? – после первого же гудка отозвался приятель, и Димон тихонько рыкнул в трубку:

– Не смешно!

Это был пятый или шестой приступ веселья друга за сутки. Лично они пока не виделись, но Skype никто не отменил, а лгать о том, что в телефоне камера сломалась, Димон посчитал ниже своего достоинства, в результате чего был вынужден терпеть подколки со стороны лучшего друга.

– Ну, не знаю, не знаю, – не согласился Жека. – Я всё ещё под впечатлением от твоего внешнего вида… Как ей удалось вообще так тебя отделать? Ты наклонился или она на табуреточку встала? – и рассмеялся, скотина, к пущей досаде Димона.

– Пошёл ты!..

– Учитывая время на часах, то пошёл у нас как раз-таки ты, – хмыкнул проницательный Ракета и уже более серьёзным голосом спросил:

– Сбежала?

– По ходу, да… – вяло согласился Димон. – Спроси там…