Валерия Дашкевич - Лунная мелодия

– А часть? – осторожно поинтересовалась я.

– Молодец, внимательная, – похвалила богиня. – А часть спрятали у себя демоны. Единственные, кто способен под самым носом спрятать так, чтоб никто не догадался, скрыть магией смерти.

Запах чая с запахом бергамота летал в воздухе. Не выдержав, я все же присела за стол.

– С Земли, – произнесла богиня. – Знала, что оценишь.

– Почему другие решили уйти на Землю, и зачем надо было договариваться с Янусом?

– Понимаешь, как бы я ни любила своих детей, но понимала, что лунные с данной им магией не ценят то, что имеют. Вместо того, чтобы бороться за свою независимость, а они не слабее драконов, лунные пошли просить помощи у других рас. Их уничтожали, а они только смотрели на смерти близких и ничего не предпринимали, жалея себя, прося моей помощи. И я поняла, что так больше не может продолжаться, ведь если их возьмут в плен, в рабство, то они воспримут это как положенное, за свои прегрешения. И тогда я обратилась к богу времени, чтобы часть народа переселить на Землю, он помог мне. И вот удивительная вещь, не многие смогли приспособиться, и только их дети и внуки начали хоть немного бороться, но счастья так и не находили. Я же не просто так их перенесла туда, – стала оправдываться богиня. – А чтобы они там научились хоть немного бороться за себя, отстаивать свое. Но тщетно: они сами воспринимали все, как должное, и тому же учили своих детей.

Вспомнила свою мать. Вот про нее-то я бы этого не сказала: она всегда, везде и во всем ищет выгоду.

– Такие, как твоя мать, они потеряли свою душу, – прошептала богиня.

– В смысле, потеряли? – чуть ли не подскочила на стуле.

– А в том, что это был неудачный эксперимент. Они ищут, но не находят, бросают своих детей, чтобы найти себя, понять… И так будет всю жизнь.

– Ну знаете! – не сдержалась я. – Как раз моя-то мать отлично знает, чего она хочет!

– Богато мужика, забыв про собственного ребенка, не испытывая к собственному дитя чувств? – мне действительно казалось, что мама меня не любит. Порой она смотрела на меня холодным взглядом, будто сама задается вопросом. И ответ я услышала:

– Твоя мать и подобные ей лишены чувств, но это не значит, что я бросила вас. Вспомни, порой помощь тебе приходила из ниоткуда, и мне нравилось, что ты даже в самых сложных ситуациях всегда находила выход. Даже уставшая и выжатая, ты шла до конца, ты боролась. И мне это нравилось в тебе.

– Можно сказать, я ваш удачный эксперимент? – иронию в голосе скрыть не могла, да и не хотела, потому как вот именно такой я себя и почувствовала – собачка, которую постоянно водили за косточкой. Мне почему-то стало горько и обидно за маму. Ведь она могла быть другой, и я с самого детства могла бы иметь МАМУ. А все почему? Потому как такова прихоть богини.

– Ты не так поняла!

– А как? – громко отставила от себя чашку и позволила себе повысить голос. – Как? Может, объясните? Вы решили поставить опыт: выживут они в чуждой для них среде или нет? А что при этом испытывают подопытные, Вам не интересно, главное ведь результат. Ведь так?

– Так, – не ожидала, что она так легко согласится. – О последствиях я не подумала.

Вот что на это ответить?

– Я не последняя лунная. И это радует. Где они?

– Когда-нибудь ты их найдешь, но в твоем приоритете должна быть учеба.

– Загадки, – обреченно посмотрела на шоколадную конфетку. Не выдержала и закрыла себе ею рот, молча жевала, при этом старалась на богиню не смотреть. Темная злость словно покрывала мой разум.

С самого детства я старалась ее контролировать. Помню, однажды я избила в классе девочку и не помню как: перед глазами стояла темная пелена. Бабушка говорила, что с этой агрессией я должна бороться и контролировать свои эмоции.

– Этого не может быть, как я проглядела? – выдала сидящая напротив богиня.

А у меня такое дикое желание всю ее божественность ей на голову натянуть, но я продолжала молчать, про себя считать барашков и жевать конфету, которая к несчастью заканчивалась. Развернув еще одну, опять закрыла себе рот.

– Ты ее контролируешь, – опять ошарашенно прошептала она.

– Кого ее? – с набитым ртом произнесла я.

– Тьму.

– Какую, нафиг, тьму? – все, мне доктора Айболита. – Что вы морозите? Я сейчас так зла, что, – беглый взгляд пробежался по столу. – Сожру все ваши конфеты, – и еще одну засунула в набитый рот, чтобы только его себе закрыть. А то на языке много чего вертелось нехорошего в адрес божественной натуры.

Пока ее громкий смех не разнося по округе эхом:

– Лунное дитя света – носитель темной магии, – продолжала она смеяться. А я себя реально ощущаю тупой. Что, эксперимент провалился?

– И что это значит? – проглотила отвратительную сладкую кашицу, посмотрела на заварник. Так пить хочется. Вылив сладкий чай из чашки, налила себе покрепче.

– В твоем мире всегда велась борьба между светом и тьмой. Часть темной магии твоего мира живет в тебе. И это не удивительно: не может быть добра без зла и наоборот, свет всегда ищет тьму, а тьма свет, – ловлю себя на мысли что мне цитируют китайскую философию.

Плевать на этикет, кладу локти на стол, вот от бабушки я б сейчас заработала, она всегда была его поборницей.

– Заключительная мысль сего какая?

– Ты раскрываешься в этом мире, в тебе просыпается магия, и твоей тьме здесь нравится. Она набирает силу, ты стала часто злиться, приходится постоянно себя контролировать себя, – будто диагноз читала богиня. – Вовремя Катарина уговорила поступать тебя в Академию, преподаватели здесь хорошие помогут справиться, – задумчиво вымолвила она.

– Я превращусь в злую ведьму? – прошептала в ужасе: до меня только что дошли ее слова.

– Нет, работа над собой, учеба, и ты поймешь, как ее контролировать. И знаешь, я сделаю тебе маленький подарок, – произнесла, размышляя, Викки. Махнула в воздухе рукой, и в ее ладошке материализовалась серебряная цепочка с кулоном в форме снежинки, в середине которой был камень черного цвета.

– Это поможет тебе справится с тьмой, но когда треснет камень… Мне заранее жалко тех, кто будет находится рядом с тобой в этот момент.

– Я их убью, – от ужаса прикрыла рот, застегивая цепочку на шее, снежинка как раз легка в ложбинку между грудей.

– Вряд ли, но потреплешь знатно, – ее взгляд перешел на мою руку, где красовалось кольцо бабушки. – Я помню его, – она протянула к нему руку. Указательный палец с аккуратным маникюром дотронулся до камня, который, будто приветствуя старую знакомую, засветился. – Вот значит как? Так даже лучше, – сама у себя спросила и сама себе же ответила. Ай да Викки!

– А что это значит? – переводя взгляд с камня на богиню спросила я, недоумевая.

– Позже узнаешь, – она загадочно улыбнулась. – Тебе уже пора, бедный мальчик заждался.