Валерия Дашкевич - Лунная мелодия

– Тогда как ты это объяснишь?

– Вы дали мне зелье или прочитали заклинание,… не знаю, но точно не это, – ошеломленно прошептала, присев на краешек ванны.

В голове словно туман стоял от избытка информации. Я чувствовала себя как никогда недалекой.

– Даже допустим, что это как, как тогда по вашему я попала на Землю? – ужас, это же круговорот Зоряны по мирам получается, бред.

– Не ты, твои предки, – взяла меня за руку Катарина. – Не думай пока об этом, мы с тобой потом поговорим. Пока ты была без сознания, я подшила под тебя одно из своих платьев, потом пойдем на рынок в городе, купим тебе вещи.

– Не стоит, – остановила Катарину на крутых поворотах. – Я отработаю.

Мы с бабушкой жили небогато, квартира в городе приносила нам доход от сдачи жилья, плюс огород в селе и курочки. Позже, когда я поступила после девятого класса в колледж, нам пришлось переехать в город, моя повышенная стипендия, дополнительный заработок в виде рефератов для однокурсников, бабушкина пенсия и огород – вот весь наш заработок; всю жизнь я понимала, что стоит рассчитывать только на себя и не ждать подачек. И только когда в моей жизни появился Саша… За что и поплатилась в будущем. А по началу это были ухаживания, подарки, это было затмением разума. И слишком жесткое, даже жестокое отрезвление….

– Для меня будет в радость, не обижайся, но ты для меня словно дочка, – вот этого я и боялась.

– Простите, – прикрыла глаза. – Но я не могу ответить тем же, – я ощущала себя последней тварью, от этого было еще больнее на душе.

– Все хорошо, – поднимаясь, ласково произнесла Катарина, погладив меня по голове. – У нас будет еще время узнать друг друга и привыкнуть, – она поступила так мудро, что мне стало противно от самой себя.

– Я не хотела вас обидеть, – произнесла, поднимая на нее глаза.

– Ты не обидела, – она смотрела так, как смотрят на несмышленого ребенка. – Я все понимаю, всему свое время, – и покинула меня с моей медленно съедающей меня совестью, чтобы вернуться со свертком вещей.

– Возражения не принимаются, – протягивая, проговорила Катарина. – Как приведешь себя в порядок, если захочешь, я расскажу тебе о нашем мире. Понимаю, что сейчас ты хочешь побыть одна, но чем быстрее ты освоишься, тем лучше будет для тебя самой, – на этих словах она покинула комнату.

Прикрыла пробкой ванну, настроить воду получилось с первого раза, а дальше внутри меня словно кто-то пружину с крючка отпустил. Слезы рекой полились, сильно зажала рот рукой, плечи тряслись, хочется выть и громко кричать№ падая на колени, схватилась свободной рукой за ванну. Безнадежность, зависимость от постороннего человека, хотя чем было лучше дома? Постоянный тотальный контроль со стороны мужа. Что делать? Как быть? Бабушка, милая, зачем ты меня оставила? Как я теперь без тебя? Прости, что меня не было рядом, молю тебя, прости! Как же мне тяжело без тебя ….

Душа разрывается от вины, от боли, отчаяние, как раскаленное пламя, испепеляет чувства.

Катарина

С трудом сдерживаясь, я покинула комнату; понимаю, что девочке нужно побыть одной. За дверью послышались сдерживаемые всхлипы. С трудом удерживая себя, чтобы не ворваться в комнату, ушла на кухню. Лучше отвлечься, приготовить успокаивающий чай.

Бедняжка, тяжело даже представить, как ей худо: другой мир, смерть бабушки, предательство мужа.

Я переживала о предстоящем разговоре: захочет она остаться с существом, уничтожившим детей Викки. Наш народ далеко не мирный, когда-то мы уничтожили свой мир постоянными войнами, просили помощи, и Боги даровали нам второй шанс, открыв портал в другом мир. Но вместо того, чтобы радоваться жизни, растить детей, нас одолевала зависть к никчемным лунным: вместо того, чтобы пользоваться своим могуществом, они жили в мире, наслаждались жизнью, помогали другим народам. Наш император хотел породниться с правящей семьей, но получил отказ: их дочь уже сделала свой выбор. Гнев и злость – это все, что поглотило все чувства императора, на следующий день он пошел войной против лунных. На их защиту встали эльфы, оборотни, гномы, только демоны остались в стороне. Лунные пали, правящая семья тоже. Однако, моему покойному мужу позже удалось узнать, что кому-то из них удалось спастись, перенестись в другой мир.

Как Зоряна отнесется к этому, я не знала, а от переживаний и страха все валилось из рук. Исходящий из ванной свет заставил отвлечься от своих мыслей.

Зоряна

Я молила всех Богов, Святых, просила прощение у бабушки, винила себя за то, что меня не было рядом с ней. Отчаяние поглотило мой разум, я забывалась, мне казалось, что меня уже не существует, когда кольцо на моем пальце ярко засветилось. Я почувствовала тепло и любовь, они окутывала коконом, даря уверенность и успокоение.

Дверь в ванную распахнулась, на пороге комнаты стояла взволнованная Катарина:

–Слава Богам, ты здесь, – произнесла она. Ее взгляд перешел на кольцо: – Таусиный камень, – прошептала женщина

– Что это значит? – в ответ прошептала

– Таусиный камень передавался в роду у лунных… Даже есть поверье: когда кто-то уходил из жизни, часть его силы перемещалась в родовой камень. И ты еще сомневаешься? Твои мольбы были услышаны, Зоряна. Что ты почувствовала? – неожиданно поинтересовалась Катарина.

– Тепло, заботу, любовь, – растерянно прошептала, рассматривая кольцо.

– Твой род не оставит тебя, помни об этом. Что ж я пойду, а ты приводи себя в порядок, и нам нужно будет серьезно поговорить, – решительно произнесла хозяйка дома. – Я пока пойду, чай приготовлю.

Когда за ней закрылась дверь, я провела пальцами по камню – тепло, исходящее от него дарило покой и веру в будущее. ”Спасибо, бабушка, что даже после смерти не оставляешь меня!” Быстро разделась, чтобы принять ванную.

Волосы пахли приятным яблочным ароматом вперемешку с чем-то цитрусовым, нежность кожи от ромашкового геля. Заплела волосы в косу, чтобы не мешали, надела принесенные мне вещи: мое нижнее белье, длинное темно-синее платье под горло и балетки.

Что ж, пора идти узнавать мир!

Глава пятая

Знакомство с новым миром

Расправив складки темного длинного платья, решительно переступила порог комнаты. Кто бы знал, как тяжело мне дался этот шаг! Шаг, сделанный со страхом за свое, возможно, светлое будущее…

Катарина как раз разливала по чашкам горячий чай, у большого окна с белоснежной кружевной гардиной и захваченными по бокам золотыми кисточками темно- бежевые шторы, на круглом столе украшенного бежевой скатертью стоял румяный пирог в круглой белой тарелки с золотой окантовкой

– Присаживайся, – и куда делась вся моя уверенность, но бежать-то уже некуда.

Я уже и сама не знала, радоваться или плакать своей ситуации, и не ждет меня здесь будущее худшее, чем дома.