Нина Малкина - Орден Крона. Банда изгоев

Следующий стон вырвался со всхлипом. Да что ж такое!.. Пять вдохов по три секунды. Боги, впервые меня это только сильнее раздражало! Я с глухим рыком встала и заметалась по комнате, как загнанный подраненный зверь. Успокоиться. Нужно успокоиться. У меня есть цель, и только она важна. А всё остальное – пустое.

На столе в маленькой коробочке, оставленной Джером, лежали странные кругляши неприятного цвета. Я закинула один в рот и вгрызлась зубами, словно он был моим врагом.

Рот заполнился сладостью и терпким ароматом. Это было так вкусно! Я бы даже нарекла его тающим удовольствием, если бы не была настолько зла.

Чем они будут заниматься в театре? Элигия станет трогать моего ментора? Гладить его ладонями? Чертить дорожки тонкими пальцами на его лице и шее?

Картинки сменялись в моей голове, одна хуже другой. Я взяла ещё один сладкий кругляш, намереваясь заесть разгулявшуюся фантазию. Но она лишь сильнее разбушевалась. Подозрительность звенела во мне натянутой тетивой, врезалась в разум, и я никак не могла отпустить её. Нужно забыть о несбыточной мечте и приступить к чтению. Пожалуй, это лучшее, что я сейчас могла сделать для самой себя. Я открыла случайную книгу, но буквы перед глазами расплывались, отказываясь складываться в слова. Вместо этого они складывались в картины двух тел – мужского и женского, соединённых жарким объятием и сладострастным поцелуем под алой занавесью.

– Да в пекло! – выругалась я, откидывая книгу.

Схватила ещё одну конфету и без колебаний выбежала из домика ментора.

***

– Будь свободен, устанавливай правила, – пробубнила я себе под нос.

Куча хлама заскрипела и зазвенела осколками, когда я придавила её сапогами. Благо, этого скорбного звука поверженной рухляди в тупиковом дворике никто не услышал.

– Будь свободен, устанавливай правила, – завозила я ладонью под козырьком театра в поисках ключа.

Эту мантру я повторяла всю дорогу от самой академии. Она въелась в мой язык, как вкус шоколада, и гулким лозунгом снова и снова отлетала от нёба. Фантазии так и не оставили меня, разжигая яростный огонь в крови. Я то билась в безмолвной истерике на спине капрана, то замирала, врастая в седло, как сгорбленная старуха. То, что я в очередной раз нарушила правила, выехав за стены академии без сопровождения, волновало меня меньше всего. Дурацкие правила пытались закрыть меня за каменной плитой, как в Зандагате. Но ничего, теперь Юну Горст не так просто остановить. Кроуниц отныне – мой город, который я узнала лучше многих местных.

– Будь свободен, уста… Есть! – ладонь нащупала холодный металлический цилиндр. – Наконец-то!

Я спрыгнула, подняв облачко пыли, и тихо чихнула.

В прошлый раз я была здесь с Каасом и впереди меня ждала одна из самых чудесных ночей в моей жизни. Теперь же… меня ждал спектакль.

Ключ легко вошёл в скважину одинокой двери, и я замерла. Что это со мной? Я сама себе была отвратительна. Я бегала за Джером, как верная шавка, которая ждёт, чтобы хозяин кинул ей обглоданную кость. А он не воспринимал меня всерьёз. Был добр, только и всего.

Отчего бы ему сразу не сказать мне, что его любовь – не для меня? Что я не тревожу его мыслей и моя неумелая нежность только обуза для него? Догадывался ли он вообще об этой самой нежности?

Рельеф паучьих лап под пальцами сейчас казался особенно холодным. Может, повернуть обратно, пока не поздно? Может, мне не стоит видеть того представления, что подготовила для меня судьба?

В дворик вбежала тощая собака, обдав меня запахом нечистот. Выплюнула грязную кость, и та с гулким лязгом ударилась о серую брусчатку. Собака повела носом, повернула голову, демонстрируя только один здоровый глаз. Второй заплыл какой-то гадостью. Оценив меня, как незваную гостью в собственном доме, псина оскалилась и глухо зарычала. Даже лязгнула разок слюнявой челюстью, чтобы угроза казалась серьёзнее.

– Да не ори, – успокоила я свою новую компанию. – У меня и без тебя паршивый день.

Зверюгу я не боялась, хотя она рычала вполне убедительно. Псина думала, что в своём праве: облупившиеся стены и ржавые сточные трубы были её укрытием.

– А ты достаточно умная, чтобы понимать, что со мной тебе не справиться? – спросила я у грозной собеседницы.

Та ответила утробным звуком – не то лаем, не то воем. Сам по себе он был ещё больше смешон, чем предыдущие попытки напугать меня, но оказался эффективным, потому что на зов из тёмной арки явились другие собаки. Такие же облезлые, с вытянутыми мордами, больше похожие на подросших волчат.

Сражаться со стаей не входило в мои планы, поэтому я резво провернула ключ и скрылась за хлипкой дверью. Заперла её, кинула ключ в карман. Как раз вовремя, потому что на улице послышался истошный лай.

– Даже у бродячей псины есть верные друзья, – фыркнула я, поднимаясь по лестнице.

Я же всегда и везде была чужой. Целый мир против одной меня!

Здесь, в пыльном и затхлом помещении, среди поломанных декораций я почувствовала себя загнанной в тупик. Меня словно довели до крайности, толкнули в угол. Впервые в жизни я стала лишней даже для того, в ком всегда находила утешение. Моя последняя связь с миром оборвалась, разлетелась вдрызг, больно заколола осколками грудь, и дышать стало тяжелее. Но я всё ещё дышала. А значит, должна была двигаться дальше.

Дверь за кулисы сцены была приоткрыта, но я побоялась приблизиться: могли заметить. Любопытство подталкивало меня заглянуть хоть одним глазком, но я бесшумно юркнула мимо – на лестницу, туда, где находилась тайная ложа.

И не прогадала: под крышей театра было пусто, только лебёдки и тросы шумели, ездили туда-сюда грузы, приводя в движение занавес и декорации. Я осторожно ступала по крепким доскам, внимательно выбирая место для шага. В широких щелях мелькали актеры в костюмах, бегали рудвики с пёстрыми нарядами в лапах, что-то падало, звенело, шуршало. Суетливое буйство красок, блёсток и перьев совсем не наводило на мысли об Ордене Крона. Мне и в голову не могло прийти, что под театральными масками могли скрываться те, кому было что скрывать.

Сквозь резную ширму в тайной ложе лился свет от пламени сотен свечей. Я припала глазом к искусному узору и задержала дыхание от восторга: театр ожил! Хрустальные люстры и десятки канделябров освещали взволнованную толпу, что рассаживалась на свои места. Золочёные витые колонны отражали жёлтые блики, алые занавеси почти не скрывали зрителей на балконе, а лишь кидали лёгкую тень на лица. Зал пестрел нарядами, драгоценными украшениями и даже масками. Я изучала людей сквозь ширму. Здесь собралась аристократия и знать. Мужчины выглядели расслабленными и довольными, а дамы своим сиянием могли бы затмить звёзды на небосводе. От сложных причёсок, кружев, блеска тканей и бликов камней у меня зарябило в глазах, и я на какое-то время оторвалась от созерцания, зажмурившись. Для меня это был иной мир, даже более таинственный, чем магия. Я бы могла вписаться в него, разве что прося милостыню у входа.